Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана "Змея" (полные книги txt, fb2) 📗
Иногда я думаю о нашей дочери. Пытаюсь представить ее взрослой. На кого она будет похожа — на мать или на меня? Лучше бы на Вель. Шанс сделать хорошую партию всегда выше у красивой девушки. С другой стороны, когда я думаю, что она может достаться какому-нибудь напыщенному чванливому южанину, руки сами сжимаются в кулаки. Хотя, казалось бы, какое мне дело? Она будет носить имя своего отца, Диего Адальяро. Он будет звать ее дочерью, не я…
Лей сказала однажды, что малышку окрестили Габриэлой Эбигайль Адальяро. И что «отец» был доволен выбором южного имени. Я лишь усмехнулся себе под нос.
Впрочем, куда больше меня занимают иные мысли. Приближается день, на который я очень рассчитывал прежде, и который теперь повергает меня в уныние. Бой за свободу. Он вызывает дикий ужас среди рабов и вместе с тем дарит сладкую надежду каждому. В прошлую субботу Кйос разыскал меня за решеткой Арены, где я давал последние наставления своим парням, и одарил меня многозначительным взглядом.
— Время близится. Мы выступаем?
С болью в сердце я покачал головой.
— Нет. Мы еще не готовы.
— Как?! — ошарашенно распахнул глаза Кйос. — Ты ведь говорил… Мы ведь ждали…
— Не сейчас, — твердо повторил я.
Он жаждет бойни — не среди рабов, а среди господ. Но я не могу позволить себе просто бойню на Арене. Не для этого я вынашивал свою идею столько времени. Не для этого потратил столько усилий, собрал столько людей…
— Мы не готовы, — повторил я упрямо. — И не вздумай самовольничать. Еще не время.
— Но… что же нам делать? Идти на заклание?! — в его голосе прозвучала боль разочарования, боль предательства…
Только моя боль во сто крат острее. Каждый из них отвечает за свою жизнь, а я — за них всех.
— Постарайся избежать этой битвы.
Нас развели в стороны: праздная болтовня среди рабов за решеткой Арены не приветствуется. Но до самого конца поединков я то и дело ловил полный негодования и обиды взгляд Кйоса.
С каждым новым рассветом на мое сердце ложится еще один камень.
Вель, похоже, пребывает в блаженном неведении относительно этого дня. Иначе — нет сомнений — она бы нашла способ со мной увидеться и поговорить. В том, что ее не держат взаперти силой, я уверен: Лей рассказывает, что в поместье нередко наведывается подруга Вель, они вместе ходят гулять — и не всегда в присутствии донны Изабель. Вель теперь чаще можно обнаружить выгуливающей младенца в саду, а не запертой в собственных покоях.
В воскресенье, начавшее обратный отсчет перед днем кровавого побоища, в контору меня вызывает Диего Адальяро. Я не знаю, чем мне грозит эта встреча, но внутренне готов ко всему. Как бы он ни старался, в этот раз я не поддамся на провокацию.
Красавчик отчего-то выглядит уставшим. Как послушный раб, я без лишних напоминаний опускаюсь на колени и склоняю голову. Стою так, пока он мерит неторопливыми шагами тесноватое для нас двоих пространство.
— Сядь, — наконец произносит он и кивает на скамью у стены.
Удивление едва не сбивает меня с ног, но я не выдаю эмоций и подчиняюсь приказу. Господин располагается в широком удобном кресле, где прежде любила сидеть Вель.
— Ты знаешь, какой день будет в следующую субботу.
— Знаю, господин.
— Вельдана… Хм, то есть госпожа Адальяро не любит смертей и крови. Я бы с превеликим удовольствием хотел этого избежать, но увы. Правила клуба требуют, чтобы каждый игрок выставил в этот день не меньше пятой части своих рабов.
Разумеется, я об этом знаю. Я уже участвовал в так называемом «Бое за свободу». И победил. Вот только свободы это мне не принесло.
— Госпожа знает? — позволяю себе дерзость.
— Нет. Ей это ни к чему.
Красавчик вскидывает голову и оглядывает меня с головы до ног прищуренным взглядом.
— Теперь мой черед спрашивать.
Недоумение на моем лице, должно быть, слишком красноречиво. Господин изволит беседовать с рабом как с равным?
— Выбор сделаешь ты или я?
Меня пробивает дрожь, и от господина это явно не ускользает.
— Я, если позволите.
Это моя ответственность. Я дал людям надежду. И мне придется ее убить.
— И… ты уже думал… кого…
— Полагаю, будет честно, если дело решит жребий.
Красавчик шумно фыркает, всем своим видом выражая презрение.
— Жребий? Я думал, ты избавишься от лишнего мусора…
О, я бы сделал это с удовольствием. Среди нас есть люди, слабые духом. Есть те, кто бесполезен из-за полученных увечий. Есть те, которым я не доверяю. Вместе с тем я отчаянно не хочу потерять Жало. И других, в чьей верности и доблести я уверен. Но…
— Я не могу так поступить с людьми. Если я сделаю выбор сам, они перестанут мне доверять.
— Думаешь, меня это заботит? — взвивается красавчик, но тут же берет себя в руки и вновь откидывается в кресле. — Ладно. Пусть жребий. Но должен ли я говорить, что ты в жеребьевке не участвуешь?
Его слова вышибают из меня дух, и я хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Да, я давно уже не выходил на Арену в качестве бойца, но был уверен, что разделю участь вместе со всеми. Я не думал, что удача, столько лет благоволившая мне, отвернулась бы от меня в этот раз, но вот так, позорно прятаться за спинами парней…
— Но… почему? — мой голос дрожит помимо воли. — Господин, я ведь…
— Полагаю, я не должен объяснять рабу свои решения, — ядовито цедит красавчик. — Но так и быть, поясню: ты здесь еще нужен. А вздумаешь ослушаться — посажу на цепь и переломаю ноги. Для того, что от тебя потребуется, они не нужны.
====== Глава 46. Все сначала ======
Комментарий к Глава 46. Все сначала глава пока не бечена
Этот жаркий понедельник ничем не отличался бы от других дней, таких же изнуряюще жарких и беспросветных, если бы сегодня жребию не довелось решать, кому жить, а кому идти навстречу гибели. Утро начинается не с тренировки, а с общего сбора. Оглядываю хмурые, сосредоточенные лица — никому сегодня не хочется балагурить и подначивать друг друга, все это останется на потом.
Нас уже почти сотня. Целая боевая рота — хорошо обученных, тренированных бойцов. Я не раз думал о том, что такую силу укротить в случае бунта было бы не такой уж простой задачей. Вероятно, думал об этом и Диего Адальяро, поскольку каждый месяц число аркебузиров, стерегущих бойцовый городок, увеличивается. По его приказу вокруг частокола возведены сторожевые мостки с навесами — для дозорных, что не оставляют нас без внимания ни на мгновение.
Вот и сейчас на замерших в ожидании полуголых мужчин направлены несколько пар внимательных глаз и неприветливые дула аркебузных стволов.
Я говорю — размеренно, не повышая голоса. Ощущаю, как в лицо впиваются пытливые взгляды. Правила игры знают все, однако не лишним будет напомнить, что пятая часть рабов в следующую субботу не вернется в бараки. Те, кто пока не способен сражаться из-за серьезных ранений, кровью купили счастливый билет, уменьшая шансы остальных. Они здесь, среди других: кто может сидеть, сидит, кто не может — того на самодельных носилках принесли собратья. Они должны видеть тех, за чей счет получат отсрочку.
Есть недовольные. С посвященными я говорил вчера, поздно ночью. «Мы не готовы», — повторял я на все вопросы одну и ту же фразу, словно шаманский заговор. Как объяснить людям, на чьей крови и отваге я собирался вырвать свободу всем порабощенным, то, что открыть смог единственному человеку, в котором уверен, — Зверю? Я не могу рассказать остальным все как есть: это слишком опасно.
Я знаю: есть те, кто меня ненавидит. Есть те, кто боится и не смеет сказать слова поперек. Есть те — их меньше, — кто верит мне безоговорочно. Но мало кто хочет идти на верную смерть, особенно когда им обещано близкое избавление…
Что ж, разговоры окончены, наступает время неизбежного. Чуть меньше сотни пористых морских камешков, из которых ровно пятая часть помечена углем, покоится на дне пузатого глиняного горшка с широким горлом. По другую сторону от него сидит Щуп — кряжистый раб средних лет, выигранный когда-то Лисом. В играх он не участвовал ни разу с тех пор, как появился здесь: в тот злополучный день Лис повредил ему руку, и она так и осталась висеть бесполезной плетью вдоль тела. Щуп здесь для контроля, осматривать жребий: чтоб никто из парней не обвинил меня в сговоре с кем бы то ни было.
