Сильнее меня (СИ) - Шторм Елена (книги без сокращений txt) 📗
Начинаем ужинать мы всё в той же шикарной обстановке и в каком-то тревожном молчании. Только Лаэм его разбавляет, вовсю пытаясь за мной ухаживать, отпуская шутки и любезности. Должна признать, он обаятелен, в этом ему не откажешь. Но напряжение не спадает, не хочет!
— Эла, дорогая, тебе подать ещё что-нибудь? Выпьешь со мной?
От резкого взгляда Траяра меня бросает в жар.
Это чувство неловкости, которое преследовало меня в последние дни, только сильнее нарастает с каждой минутой. В голове еле слышно, но всё настойчивее стучит мысль: я снова вру — даже просто улыбаясь своему “жениху”! Но я должна. Нет другого, по крайней мере разумного выбора. Правда?
— Лаэм, ты не хочешь дать невесте вздохнуть без твоего вмешательства? — голос Траяра звучит… почти неприязненно.
— Я просто соскучился по ней, — отзывается мой сообщник после небольшой паузы. — Между прочим, из-за тебя. Ты же загрузил Элу работой по её прекрасную макушку. Я, конечно, понимаю, что она замечательная и тебе тоже хочется проводить с ней время, но всё же не забывай, что я её жених, ладно?
На это шутливое замечание Траяр сжимает в руке нож.
— Я уже понял, что вы вдвоём о делах не разговариваете. Ни о каких.
— Ну, было бы глупо мучить себя и такую замечательную девушку скучными материями.
Мне это не нравится. Совсем.
Веселье Лаэма, его рука, ведущая по моей — всё вдруг кажется каким-то… неловким.
Нарочитым.
Может, потому что на месте его пальцев я вдруг представляю другие. Длинные и жёсткие, с силой режущие сейчас мясо. По телу вновь бегут мурашки, сквозь запахи еды пробивается иной — замороженного мёда.
Всё это настолько неправильно!
Я чувствую его. Ещё острее, ярче! В голове вдруг мелькает паническая мысль: а что если это из-за снятого амулета?
— Лаэм преувеличивает, — стараюсь улыбнуться. — Иногда он очень увлекается проектами.
Зачем-то пытаюсь и удержать эту вежливую улыбку — будто надеюсь смягчить Траяра. Что на него вообще нашло? Почему мне кажется, что находит уже не в первый раз? Может, одно дело — терпеть меня на работе, саму по себе, а другое — видеть, как я “окручиваю” его брата?
А может, мне и не стоило рассчитывать, что после истории с Войером он станет ко мне добрее? И это всё игра воображения, моя ошибка?
Или он снова каким-то образом чувствует, что я…
Вру.
Смотрю на него, когда должна смотреть на “жениха”. Ловлю этот горящий взгляд тёмных глаз, от которого сбивается дыхание. Витаю в дурацких мыслях и образах!
— Мы всё обсуждаем, как объявить о помолвке, — Лаэм продолжает меня поглаживать. — К слову о делах. Как думаете, а может, прямо в новый выходной? Успеем собрать гостей, если постараться, и у меня целых два ресторана на примете, которые мне с радостью отдадут на вечер.
Он говорит ещё и ещё — воодушевлённо, подключая меня. Пытаясь подключить Траяра, который бросает еду и просто сидит, стиснув челюсти.
Мне кажется, мой “жених” переигрывает. И слишком налегает на вино.
Только все мои попытки остановить его хоть немного — игнорирует, просто не замечает.
— Ты не подумай, что я прямо вот хочу распушить хвост перед всем светом, но Эла ведь достойна самого лучшего, — Лаэм обнимает меня за плечо. И мне вдруг становится душно от его касаний — слишком откровенных, вольных, уже за гранью!
Он тянется к графину через меня.
Траяр внезапно резко отодвигается вместе со стулом.
— Зачем ты вообще позвал меня на ужин?
Лаэм приподнимает брови, смотрит на него непонимающе:
— Трай, ну мы же станем семьёй. Неужели тебе сложно…
— Неужели вам не приятнее провести вечер вдвоём? Тебе нужно моё благословение, чтобы поговорить о помолвке? Поесть? Пообнимать невесту? Какие ещё дела ты не можешь решить сам?!
Он встаёт.
И раньше, чем я успеваю подумать, Лаэм тоже — медленней, но раздражённо.
— Да что с тобой? Не можешь пару любезных слов сказать хоть иногда?!
Траяр несколько секунд пропускает воздух сквозь зубы, и вокруг начинает сгущаться давление. По вину и воде в бокалах идёт рябь.
— Я пойду подышу.
С этими словами он бросает салфетку на стол и уходит.
Лаэм ещё некоторое время сжимает пальцами столешницу.
Я понимаю, что сердце забилось в горло.
— Тебе лучше успокоиться, — встаю рядом с “женихом”, касаюсь его плеча. Он неожиданно морщится.
— Снова всё не так. — Он выглядит искренне расстроенным и нетрезвым.
— Пойдём, — я решаю отвести его к креслу, подальше от вина и поближе к окну. — Лаэм, послушай. Мне кажется… возможно, Траяр понимает, что мы врём. Не может найти чётких объяснений, но понимает.
Мне безумно сложно произносить эти слова.
“Я вру, я!” И думаю о нём — даже сейчас.
— Правда? — “Жених” внезапно берёт меня за руку и усаживает на кожаный подлокотник. — Честно говоря, да, ты сегодня слишком холодна. Может, он заметил?
Я замираю. Потому что весь вечер старалась держаться манер — изо всех сил!
А пальцы Лаэма внезапно касаются моих волос:
— А ты не думала, что, может, нам… Ты же очень красивая, Эла. И я сейчас храню верность — тебе, нашей легенде. Мне немного сложно не смотреть на других женщин, но я стараюсь. Может, если мы попробуем по-настоящему… не женитьбу, конечно, но…
У меня внутри что-то холодеет.
Мы действительно разные. Совсем.
— Я искренне рада, что ты хранишь верность! — выпаливаю неожиданно жёстко. — И даже благодарна! Но протрезвей, ладно? Соберись. Пожалуйста, хоть сейчас!
Резко выпутываюсь из его рук, потому что это становится последней каплей. Если он снова потянется ко мне? Что мне придётся делать?
Так мы не договаривались.
Даже если у нас сделка, даже если Лаэм — привлекательный мужчина. Это не повод лезть ко мне пьяным!
На глазах у брата — от последней мысли почему-то хочется закрыть глаза.
— Я пойду освежусь. Провожать не надо, уборную найду.
Внутри гадко, и я выбираюсь из зала раньше, чем Лаэм успевает меня окликнуть.
Слуга, конечно, подсказывает, куда идти. Провожает на второй этаж, предлагает и дальше всё показать, но я отказываюсь.
Заглядываю в уборную, с полминуты стою, держа руки под струями холодной воды, смачиваю пылающую шею, губы.
Взгляд Траяра жжёт, преследует меня, я почти вижу его в зеркале.
Не должно всё быть так сложно.
Не должно!
Я стою ещё некоторое время, а потом качаю головой. Возвращаться — вниз, к высшим аристократам, у меня нет никакого желания. И я отправляюсь дальней дорогой, сама не понимая, куда.
А потом слышу шаги по лестнице — быстрые и тяжелые. Раньше, чем понимаю — уже оборачиваюсь и гляжу на Траяра.
— Что ты делаешь в личном крыле?
Я невольно морщусь:
— Обворовывать вас не собиралась. Честно.
Старший из Шеров сужает глаза и несколько секунд стоит на месте, словно не зная, что делать с этой внезапной встречей.
И я не знаю.
Он должен быть раздражён. Хорошо, что мы стоим в паре шагов — потому что от него бьёт теплом, силой, на меня вновь накатывает какая-то волна жара.
Это почти невозможно.
Всё глупо и неправильно, и паршиво.
— Траяр, я… хочу поговорить, — произношу тихо.
— Странно. Я тоже.
Ещё несколько минут я стою — вместе с сердцем в груди.
— Мой кабинет в конце коридора, — вздыхает, наконец, старший из Шеров.
Пока мы идём, пока он ведёт меня, я не понимаю, корить себя за глупость или молча делать шаг за шагом. Где-то к концу пути приходит осознание: нет, правда, хватит!
Мне безумно сложно даже сейчас — находиться с ним рядом.
Очерчивать взглядом его плечи, волосы, руки.
Винить себя за эти взгляды. Представлять, как я возвращаюсь к Лаэму, и мы “пробуем” дальше.
Я… должна сказать. Не о фиктивной помолвке — о ней не могу без согласия сообщника. Но о той сумасшедшей магии, которая разрывает меня на части, из-за которой я правда веду себя как идиотка?
