Мой слуга Тень (СИ) - Корсарова Варвара (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗

Пальцы Ирис инстинктивно сжались, Клодина щелкнула челюстью и впилась фарфоровыми зубками в нос Рика.

Он закрутился на месте, по его подбородку текла кровь. Ирис металась рядом, привязанная к Рику куклой.

Она отчаянно жала на рычажки, но механизм заело и Клодина не разжимала челюстей.

– Отпусти, Кло! Отпусти же! – шептала Ирис. – Пора уносить ноги!

Но кукла словно жила собственной жизнью. По спине Ирис пробежал холодок. На нее вновь сошло странное чувство, которое она время от времени испытывала во время представлений.

Она как будто раздвоилась. Она была одновременно Ирис, уличной актрисой, но в то же время куклой Клодиной. Она чувствовала ее ярость и жажду мести.

Карась спохватился и кинулся на помощь боссу. Он занес кулак с кастетом; в этот момент челюсти куклы, наконец, разжались. Рик согнулся, хватая руками лицо. Карась по инерции налетел на него и сшиб с ног.

Ирис сунула куклу подмышку и помчалась прочь. Вслед ей неслись ругательства, бухали шаги Барта. Рассыпалась трель полицейского свистка, шаги стихли.

Ирис удалось оторваться от погони.

Она нырнула в темную подворотню, пронеслась по гулкому двору, залетела в подъезд, выскочила через черный ход и припустила дальше.

Позволила себе остановиться и передохнуть только за доками, в тесной щели между пакгаузами.

– Черт, черт! – крикнула Ирис, стукнув кулаком по щербатой кирпичной стене. И тут же укорила себя голосом Клодины:

– Не ругайся, ты же девочка!

В первый момент Ирис даже не сообразила, что говорит сама с собой. Кукольный голос прозвучал как будто со стороны.

Она положила Клодину на приступку и серьезно сказала:

– Прости.

Ей показалось, что кукла улыбнулась в ответ. Но, конечно, это было лишь ее воображение. Или поздно сработавшая пружина в кукольной голове.

У Ирис тяжело колотилось сердце, гнев сжимал горло.

Все так хорошо шло в последнее время! Отец написал три новые пьесы. Они понравились зрителям. Завелись деньги, получилось снять комнату в приличном доходном доме. Ирис подала заявление на курсы вольных слушателей в Академии.

Но теперь ничего этого не будет. Рик их нашел. Он еще не знает, где они живут, но скоро разнюхает.

Значит, нужно опять скрываться. Лучше всего уехать из столицы.

Но куда? В цирк или варьете отца вряд ли возьмут – его слабости всем известны. Гастроли по провинциям приносят больше расходов, чем доходов.

Пропали навес, ширма, тележка и четыре куклы. Глупо надеяться, что они ждут ее возле трактира «Гнутый якорь». Рик постарается, чтобы она никогда не увидела свое имущество.

Хорошо хоть Клодину удалось спасти.

На улице послышались шаги и грубые голоса. Ирис подпрыгнула; ее прошиб холодный пот.

Рик?!

Но в просвете показались фигуры трех подвыпивших моряков. Они веселились, и им дела не было до девушки, которая пряталась за пакгаузом и тени своей боялась.

Ирис со вздохом подняла куклу и отправилась домой. Надо срочно предупредить отца и вместе решать, что делать дальше.

***

Она добралась на трамвае до окраин, сделав три пересадки, чтобы запутать преследователей. По дороге постоянно оглядывалась, но погони не заметила.

Быстрым шагом прошла по пустынной улице и юркнула в дверь доходного дома, где они с отцом жили уже третий месяц.

В подъезде пахло кошками и жареной селедкой. Стены отчаянно требовали ремонта. Ирис птичкой взлетела на второй этаж, отперла дверь и вошла в крошечную прихожую.

Отец сидел за столом у окна и дымил трубкой. Перед ним были разложены детали для новой куклы. Когда вошла Ирис, Финеас вздрогнул и уронил шестеренку.

– Что случилось? – воскликнул он мигом поняв, что дело неладно.

– Рикардо нашел меня, – ответила Ирис и устало опустилась на стул. На соседний стул она аккуратно посадила Клодину. Вздохнула, оперлась локтями о стол, прижала пальцы к гудевшим вискам.

– Ты не пострадала? – спросил отец хриплым от чувства вины голосом. – Они тебя не тронули?

– Нет. Забрали выручку, уничтожили навес и Фифи. Остальных кукол пришлось бросить. Как и тележку.

Отец медленно отложил трубку, расправил рукава.

– Прости, – прошептал он, пряча глаза. – Я закончил расчеты для новой модели игры. На этот раз она сработает! Завтра пойду в «Золотой туз» и отыграюсь. Мы выплатим долг, обещаю! Мне лишь нужно сто кронодоров для начальной ставки…

– Нет! – Ирис грохнула кулаком по столу. – Не смей прикасаться к картам!

Отец испуганно замолчал. Ирис смотрела на него с гневом и жалостью. Как непохож стал ее отец на профессора Финеаса Диля, кем он был десять лет назад!

Некогда знаменитый математик и талантливый поэт превратился в забулдыгу. Щеки заросли седой щетиной, волосы сальные, давно нестриженные. Но синие глаза по-прежнему горят азартным огнем.

Именно азарт и легкомыслие профессора Диля были виноваты в его нынешнем положении. Десять лет назад он купил на все сбережения акции треста, который оказался проектом мошенников.

Проект схлопнулся, учредитель бежал с деньгами, вкладчики обнищали за одну ночь. Профессор Диль получил нервный срыв, после которого не смог вернуться на кафедру.

Профессор решил поправить положение картами. Он разработал математическую модель игры, рассчитывая, что она поможет ему сорвать куш. Но он сел за стол казино с шулерами, и лишился не только денег, но и спокойной жизни.

Профессор Диль опустился на дно и потянул за собой дочь, которой тогда исполнилось семнадцать. Ей пришлось бросить школу, чтобы позаботиться об отце.

Уличной артисткой Ирис стала благодаря случайности. Девять лет назад, чтобы свести концы с концами, она устроилась работать сиделкой к маэстро Мантейфелю.

Маэстро был немолод, но весьма бодр, а к креслу оказался прикован в результате несчастного случая в цирке. Он поскользнулся на банановой кожуре, которую швырнула ему под ноги дрессированная, но невоспитанная обезьяна, и сломал лодыжку.

Когда Ирис впервые вошла в квартиру маэстро, она замерла от испуга и восторга. Она попала в сказочную пещеру.

Здесь жили механические куклы. Они свисали с потолка, сидели на диване и за столом, улыбались ей с полок.

В шляпах на полках прятались кролики, из сигарного ящика выскакивал чертик на пружинке. На полу лежали стопки книг о фокусах древних жрецов, с помощью которых они творили непостижимые чудеса и дурачили простаков.

Маэстро Мантейфель оказался именитым артистом. Он носил титул Верховного Пупенмейстера, который цирковая братия дает кукловодам, чей талант так велик, что схож с колдовством.

Он умел мастерить любые виды цирковых и эстрадных кукол, владел престидижитацией, чревовещанием и игрой на двадцати музыкальных инструментах.

Он мог оживить все что угодно. В его ловких руках ложки превращались в придворных дам, а стаканы – в рыцарей; он заставлял чайник петь, а блюдца – танцевать.

Изнемогая от скуки во время вынужденного безделья, маэстро Мантейфель научил Ирис основам своего мастерства. А когда Ирис привела к нему отца, маэстро поделился с ним секретами создания механических кукол. Но и сам узнал много нового – профессор Диль был неплохим инженером-самоучкой.

Маэстро вернулся на сцену через два месяца, цирк уехал, а Ирис и Финеас стали зарабатывать на хлеб, давая уличные представления.

Жизнь была сносной и даже порой счастливой, если бы не долги Финеаса и его вечное стремление вернуться за карточный стол.

Ирис не всегда удавалось уследить за отцом. В прошлом году он опять попал в руки шулеров. Они обобрали его начисто, а хуже всего – их бандой руководил Картавый Рик.

Ирис и Финеас сидели молча, не зажигая лампы.

– Давай поужинаем, – предложил отец. – Утро вечера мудреней. Завтра и решим, что делать. Все образуется, вот увидишь!

– Конечно, – улыбнулась Ирис, хотя не верила, что все изменится как по волшебству. Ей предстояла тяжелая ночь, полная мрачных мыслей.

Она встала и взяла жакет.