Любовь и ненависть (СИ) - Пафут Наталья (книги бесплатно txt) 📗
— Больно же!
Мы тренируемся. Вся его рука покраснела от щипков. Начинает получаться, у меня слезы бегут по щекам.
— Изверг!
— Все, завтра утром закроешься! Поняла? Не сорвись, контролируй.
Видит, что мне это не нравится:
— Мира, не волнуйся, со мной будет целая толпа дрожащих за мою нежную шкуру ардорцев. Целители, охранники, волнующиеся друзья. Все будет хорошо. Мне надо избавиться от мифрила!
Я вздрогнула, представив зачем ему это надо. Нет! Я не готова потерять его.
Продолжаем учиться.
Ох, и намучилась же я! Мне срочно нужна награда. Прерываю урок. Напрыгиваю на своего раба. Ошеломленный взгляд, низкий стон, сказочное наслаждение…
Утро. Рем собирается обратно в пыточную. Я держу свои руки крепко, чтобы не начать заламывать их и с криками и причитаниями умолять Рема остаться со мной. Сижу, нервно улыбаясь, киваю, когда Рем раз за разом повторяет:
— Мира, помнишь, что я велел? — Я киваю, — слышишь меня? — Киваю, — закрывайся! — Киваю.
Друзья и поданные Владыки с недоверием наблюдают сцену прощания. Мой раб трясет меня:
— Закрывайся, я жду! — Киваю, концентрируюсь, вспоминаю вчерашние уроки. Закрыта. Я не чувствую своего мужчину. Рем удовлетворенно кивает головой.
— Молодец. Так держи контроль.
Меня трясет.
— Рем, я не хочу тебя потерять, — размыкаю губы, хватаю его за руки, — Рем не надо, не…
— Мира, все будет хорошо, так надо, понимаешь, надо. Держи защиту. Умничка, держись, — обнимает меня, целует в висок, в губы, — я скоро, не волнуйся…
— Возвращайся, поторопись, я жду, — сказала я с трудом, потому что оказалось, что у меня стиснуты зубы, и пришлось приложить усилие, чтобы их разжать.
Подходит кузнец, я вспоминаю его имя, Арий. Он был крупным, очень высоким мужчиной с покатыми плечами и длинными руками, которые делали его похожим на гориллу; сходство еще больше усиливалось низким лбом и срезанным подбородком. Когда он заговорил я вздрогнула, увидев его огромные клыки — он зарежет моего любимого:
— Господин, все готово;
Ушли… Прошло утро, заканчивается день. Прошла целая вечность. Я не могу успокоиться весь этот ужасный день; я взад и вперед ходила по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что-то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то заливаясь слезами. Я держала контроль, я знала, что ему больно и никакая защита не помогала мне.
Вечер. Я поежилась. Огонь догорел, тянуло холодом. Я почувствовала, что продрогла до костей. Я не зажигала очаг, сидела, ходила, лежала в темноте…Легла на холодный пол. Почувствовав спазмы в желудке, побежала в туалет. Меня стошнило. Стало немного легче. В голове прояснилось… Не надолго. Снова тошнит…Почему же так долго. От ужасного предчувствия меня бросило в жар. Что же они там делают с моим мужчиной?
Сорвалась с места, что же я сижу тут, когда любовь моей жизни умирает. Надо же бежать, спасать! Дверь в комнату открылась… Ардорцы вносят на руках тело моего мужчины. Он без сознания. Я застыла мраморной статуей в углу. Все-таки они убили его! Открыла рот, чтобы заорать…
— С ним все хорошо, — поспешно заверил меня Николас, увидев мое состояние, — просто без сознания. Целитель вылечил его. — Заглянув в остекленевшие от боли глаза желтоглазого, я почувствовала угрызения совести, этот день тоже был очень тяжелым для него, для всех них.
— Мира, все хорошо, все хорошо, — повторяет Лукас, — посмотри, на него, он в порядке, мифрилы сняты…
Они положили длинное безвольное тело Рема на кровать.
— Он просто ослаб, потерял много крови, — говорит Николас, — завтра проснется и будет здоров.
Лиэм взмахом руки зажег огонь в очаге. Я попыталась повернуть Рема. В бессознательном состоянии он казался втрое тяжелее обычного. Сай пришел мне на помощь, и мы уложили Рема на одеяло спиной к огню.
— Если будут проблемы, мы за дверью, — напоследок сказал Сай
Я видела, что этот день был серьезным испытанием не только для меня. Мужчины едва держались на ногах. Николас выглядел зелено-желтым, что весьма специфически гармонировало с его темно-желтыми глазами. Мужчины вышли. Лиэм с хрустом потянулся, жадно поглядел на шеренгу бутылок на столе:
— А не свернуть ли нам шею одной из них? Все-таки не каждый день через такое проходишь…
Я закрыла дверь, последнее, что я слышала это звяканье бокалов и бутылок. Ардорцы готовились охранять своего Владыку…
Вернулась к Рему. Посмотрела на него. Ардорец находился в беспамятстве: темный, четко очерченный на фоне света от бликов огня профиль был неподвижен. Тепло разлилось по моей груди, разогнав онемение и холод, наполнив меня… жизнью. Жив! Он определенно не был мертв, по крайней мере пока. Как только мои глаза привыкли к сумрачному свету очага, я увидела, как медленно поднимается и опускается его грудь.
Руки замерзли, и я сунула их себе под мышки, чтобы немного согреть, прежде чем коснуться его. Мой любимый! Такой бледный, такой неподвижный. Мифрилов на нем больше не было. Я пробежала рукой по плоскому животу, по гладкому выступу тазовой кости и мускулистой выпуклости бедра. Так непривычно. Хмыкнула, даже грустно и подержаться теперь не за что… Никаких новых повреждений или шрамов я не заметила. Я видела едва различимые многочисленные линии старых шрамов, тонкие серебряные полоски, вросшие в плоть. Я знала эти шрамы так, что могла провести по любому пальцем по памяти, с закрытыми глазами. Хорошо сработал ардорский целитель! Я прильнула к нему, вся дрожа. Мой, мой, вернулся!
У его постели я и провела весь остаток ночи, порой впадая в дрему, но постоянно пробуждаясь. Через некоторое время Рем очнулся и сонным слабым голосом попросил пить. я принесла ему кувшин с водой и кружку. Он с жадностью напился. У него жар, я сижу рядом, держу его за руку, шепчу слова любви. Вскоре он уснул и, расслабившись во сне, выпустил мои пальцы. Слабое освещение не позволяло судить о цвете его лица, но я вижу, что на его лбу выступили мелкие бусинки пота. Может надо позвать целителя? Выглянула из комнаты. Верные стражи начеку, на полу не один ряд пустых бутылок. Лиэм спит на кресле, Сай положил голову на стол. Лукас и Николас спят на полу, у порога комнаты Владыки, враг не пройдет. Осторожно перешагнула через тела стражи. Взяла бутылку с вином для себя. Мне ведь тоже плохо…
Сижу с бокалом вина, смотрю на своего мужчину. Вот и исполнилась его мечта, он избавился от мифрилов. Теперь он тоже может кидаться теми ужасными огненными шарами и трясти деревья. Он же такой могущественный маг. Вздохнула. Теперь он избавится от ошейника. Завтра он будет свободным. От Госпожи, свободным от меня… Вдруг я почувствовала себя такой усталой и опустошенной, я почувствовала, что с трудом держусь на ногах. «Вот и закончилось это. Наконец! Ведь правда? Я ведь мечтала об этом? Теперь он оставит все это, — убеждал меня какой-то на удивление тоскливый внутренний голос, — совсем оставит, забудет, сбросит с себя, как змея сбрасывает кожу? Да, это будет правильным…»
Рем медленно приходил в себя. Он смотрел на меня непонимающим взглядом. Потом такой стремительный поток магии обрушился на него, что он задохнулся. Его фиолетовые глаза засветились, тело дернулось в судороге.
— Рем? Рем?
Не уверена, что он слышит меня. Он с удивлением смотрел, как двигаются мои губы, и очевидно услышал мои слова, но я видела, что все его чувства были сконцентрированы на внутренних ощущениях.
— Рем, ты как?
— Да? Что?
— Привет, с возвращением.
— Привет, любимая, — ответил он, улыбаясь, как будто превозмогая величайшую усталость, которую когда-либо испытывал.
— Ты как?
— Прекрасно, — я закатила глаза. Где-то я уже это слышала…
Магию, плясавшую в глазах Рема, нельзя было спутать ни с чем. Это было все равно что взглянуть — солнце и не зажмуриться.
— У тебя получилось!
Он улыбнулся мне, наполовину прикрыв веками казавшиеся чуть более раскосыми, чем обычно, глаза, тепло его взгляда заставило мое сердце забиться быстрее…
