КК. Книга 10. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Но стоило ему вывести первые полные раскаяния и самоуничижения строки, как дверь открылась, и в кабинет вошел принц-консорт Мариан Байдек. Он сел в кресло и бросил взгляд на лист, над которым замерла рука полковника с зажатой в пальцах ручкой.
— Опять балуешься? — сказал его высочество сдержанно, ослабляя воротник.
Тандаджи промолчал, откинувшись на спинку кресла и едва заметно подняв брови. Байдек поморщился.
— Обиделся? — проворчал он. — Нежный какой. Прекращай. Я был неправ, Майло. Мои люди так же виноваты, как твои. Да и ведомство Игоря Ивановича подкачало. Его люди не отработали убежище заговорщиков в Блакории, твои упустили контакты персонала, а мои и вовсе пропустили взрывчатку в здание. Мог бы мне это вчера сказать, а не слушать с таким видом, будто я тебе отходную читаю.
— Если бы я тебе это сказал, ты бы меня съел, — невозмутимо отозвался начальник разведуправления. Но ручку отложил.
— Не смешно, — буркнул принц-консорт. Оценил общую тидуссову потрепанность. — Ты вообще спал сегодня?
— Нет, — Тандаджи выдвинул ящик и достал мешочек, явно пахнущий дурман-травой. Байдек принюхался и едва заметно покачал головой, наблюдая, как собеседник споро крутит из куска разорванного заявления об увольнении пухлую самокрутку и поджигает ее. Полковник затянулся пару раз, выпустил дым — и лицо его расслабилось.
— Не замечал за тобой склонности к театральным эффектам, — проговорил принц-консорт.
— Возможно, я слишком много общался с Кембритчем, — согласился Тандаджи, благодушно улыбаясь, и только взгляд его потяжелел.
Они помолчали. Известие о смерти Дармоншира пришло вчера в разгар расследования, и ни Тандаджи, ни Байдеку не было легко принять его. И сейчас вместе с запахом дурман-травы по кабинету потекло сожаление. Заявление тлело, начальник разведуправления попыхивал самокруткой.
— Что там с задержанным? — нарушил тишину Мариан.
— Темным оказался, — сообщил Тандаджи, опять сверкая белоснежными зубами. Байдек мрачно взглянул на него, и улыбка полковника стала еще шире.
— Как узнали?
— Съездили к Дорофее, показали герцогине Симоновой его фотографию, — объяснил тидусс. — Она и опознала. Именно он ее вербовал тогда, когда должна была выманить к ним ректора Свидерского и ее высочество Марину. Он же провел принцессу к заговорщикам, когда она… поддалась эмоциям и сбежала.
— Старый знакомый, значит, — с удовлетворением проговорил Байдек, чуть поморщившись при напоминании о Маринином безрассудстве. — Молчит?
— Заговорит, — пообещал Тандаджи весело. — Если понадобится, я его сам "Смыком" разговорю.
Он одно за другим потер запястья, переломанные после личного знакомства агента Тандаджи с аппаратом "Смык-181" в доме Смитсена и снова затянулся. Байдек несколько раз при допросах преступников сталкивался с этим прибором, вызывающим у человека чудовищный страх, поэтому понимающе качнул головой.
— Менталисты с задержанным работали?
— Он темный, — напомнил тидусс, и принц-консорт досадливо постучал пальцами по столу. — Менталистов и магов к нему подпускать не стану, не дай боги, выпьет, но снаружи у камеры дежурят сильнейшие боевые маги Управления под щитами и несколько служителей Триединого. Его Священство согласился прислать нам помощь, чтобы блокировать возможный темный срыв. Но, памятуя о том, что случилось семь лет назад, — безопаснее ликвидировать, — закончил полковник все с той же благодушной улыбкой.
— Согласен, но если мы его не заставим говорить, за ним придут другие, — возразил принц-консорт тяжело. — И рано или поздно они добьются цели. Потому что идеальной защиты не существует. Тем более, когда на стороне заговорщиков маг такой силы, как Черныш. Но я, собственно, не только извиниться зашел. Стрелковский здесь?
— Где же ему еще быть? — Тандаджи докурил и теперь встал, чтобы открыть окно.
— Тогда зови его в операторскую, сейчас посмотрим видео, — Байдек достал из кармана длинный кристаллический накопитель. — Мои ребята наконец-то смогли восстановить записи. Думали, уже не выйдет, так сбоили кристаллы после взрыва, но нет, даже звук есть. В этот накопитель свели информацию со всех камер, которые не сгорели.
Тандаджи уже с привычным каменным лицом повернулся от окна и подошел к телефону.
— Игорь, — сказал он в трубку, — запись взрыва есть. Иди в операторскую.
В операторской, или информационном центре Управления работали с фото-, аудио- и видео-материалами, поступающими от агентов и других источников как внутри страны, так и из-за границы. Часто из-за экстремальных условий записи эти материалы были такого качества, что без обработки и восстановления сотрудниками информационного центра не читались. В службе охраны, возглавляемой Байдеком, была своя операторская — и так как лазарет относился к дворцовому комплексу, то ключи от камер слежения, шифры записывающих кристаллов и мониторы, на которых охране транслировалось происходящее, тоже находились в ведомстве принца-консорта. Поэтому и расшифровкой занимались специалисты охраны, а не управления.
Хотя Тандаджи и планировал накануне запросить у гвардейского корпуса передачу кристаллов-накопителей своим операторам, лезть под горячую руку Мариана, который только что чуть не потерял вернувшуюся жену, он не стал, отложив вопрос на утро. И это оказалось верным решением — его высочество сам принес записи.
Байдек и Тандаджи прошли в большой информационный центр, напоминающий белый аквариум с множеством стекол-экранов по периметру, у которых, разделенные звукопоглощающими перегородками, сидели операторы, просматривая видео — большинство из них были в наушниках. Там уже ждал Стрелковский. Один из операторов вставил переданный принцем-консортом длинный кристалл в небольшую коробочку-считыватель на буквенной панели — магтехнологии во всей красе, — набрал несколько символов, и на экране высветился белый коридор лазарета за несколько минут до взрыва.
Мимо пустующих палат шла молоденькая санитарка — простовато улыбаясь встречным, перебрасываясь короткими фразами с коллегами. В зеленом халате, шапочке, с вышитым именем на груди, с тележкой, на которой стопкой были сложены полотенца, бруски мыла, флакончики с шампунем и с десяток свечей в прозрачных стаканах. Вот ее показали со спины: впереди, в конце коридора, у дверей в палату королевы стояла охрана, а санитарка подходила к посту старшей сестры, расположенному посередине.
— Громче звук, — попросил Стрелковский, и оператор выкрутил громкость.
— Не помешаю я там, Лариса Павловна? — тихо спросила подошедшая.
— Нет, Оленька, ты как раз вовремя, — ответила сестра, — его высочество с детьми только что ушел. Полчаса у тебя есть.
— А свечи в палату зачем, не знаете?
Старшая поколебалась и склонилась над стойкой.
— На смену. Принц-консорт несколько с собой принес, в палате зажег, — едва слышно поделилась она. — Приказал менять, так уже почти все прогорели. Катя, медсестра, говорила, что видела, как королева руки над свечами держит и улыбается, а вокруг пальцев так и полыхает, словно они бензином облиты. И бабочки по палате огненные летают. Это что, говорят, во дворце их каждый день видят. И саламандры по стенам бегают, и даже птицы огненные летают.
— Чудеса, — выдохнула санитарка: на глуповатом лице ее разлился восторг. — Пойду я, может, тоже увижу, а?
Из ординаторской на шум голосов вышел врач, строго взглянул в сторону поста, и женщины отпрянули друг от друга. Доктор, поправив очки, шагнул обратно.
Санитарка, поглядывая на гвардейцев, катила тележку к палате королевы, охранники смотрели на нее с каменными лицами. А когда до них осталось шагов пятнадцать, из-под двери вдруг скользнула пламенная широкая лента, закрутившись вихрем и обратившись в огнедуха Ясницу.
Охранники напряглись, но с места не двинулись. Огнедуха они знали — тот каждое утро, если не было дождя, приходил на зарядку с капитаном Байдеком, да и днем постоянно следовал за ним.
Гепард зевнул, с интересом глядя на тележку, затем шагнул-метнулся к ней, обтек вместе с замершей девушкой, едва не касаясь ее. Санитарка вцепилась в рукоятку тележки и замерла.
