Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗
Интересно, как далеко мы собираемся зайти? Почему это так захватывает дух?
К'тар проводит большим пальцем вверх и вниз по моим складочкам, заставляя задыхаться от желания. Он не исследует глубже, просто двигает пальцем взад-вперед, поглаживая меня снова и снова и сводя с ума от желания. Я чувствую, какой влажной становлюсь от этого легкого прикосновения, и вша начинает бушевать у меня в груди. Он тоже громкий, но, похоже, не обращает на это ни малейшего внимания — К’тар полностью сосредоточен на мне. Я чувствую, как его губы прижимаются к моим волосам, как он крепко сжимает мою талию, но единственное, что он двигает — это его рука.
Гладит меня.
Как раз в тот момент, когда я готова сойти с ума и надавить на руку в нужном месте, он продвигается чуть глубже, поглаживая мои складочки и проникая сквозь их влажность. Я всхлипываю и крепко прижимаюсь к нему, цепляясь за бицепс, пока он гладит, исследуя складочки и так тихо шепча мое имя. Его рука кажется огромной, и когда он касается входа в мое лоно кончиком пальца, мне требуется вся сила воли, чтобы не навалиться на него и не позволить взять меня вот так.
Но затем он снова убирает руку и продолжает свои сводящие с ума ласки.
Я почти взрываюсь, когда он касается моего клитора. Я никогда не чувствовала ничего более интенсивного. Так хорошо. Дыхание вырывается из моего горла, и я чувствую, как он напрягается рядом со мной. Он будто удивлен. Неужели он никогда раньше не прикасался к женщине? Или анатомия человека другая? Это не имеет значения, потому что он продолжает прикасаться ко мне, потирая большим пальцем маленький бугорок чувствительной плоти и заставляя меня извиваться. Кажется, что дыхание покидает мои легкие.
Он издает этот глубокий, сексуальный смешок, а затем снова дразнит мой клитор, и я сжимаю руку, задыхаясь, когда достигаю оргазма. Это было… быстро. И интенсивно. Я никогда не кончала так сильно, даже в одиночку. Такое чувство, что мое тело напряглось в большой узел, который медленно, с удовольствием распутывается, пока я кончаю, кончаю и кончаю.
К тому времени, как я перевожу дыхание, я понимаю, что натворила. О боже. Я же не хотела позволять незнакомцу прикоснуться к себе. Конечно, К'тар не чувствует себя чужаком. Я знаю, что кое-что из этого просто болтовня вши, но такое чувство, что я знаю его очень давно. Он кажется мне знакомым. Комфортным.
И его рука на моей киске? Такое чувство, что ей там самое место. Что тоже неправильно.
Я издаю еще один тихий вздох, который превращается в зевок. Я немного шокирована тем, что только что произошло, но в то же время чувствую себя действительно хорошо. Как будто это было то, что было нужно после напряженного дня, что тоже смешно. Некоторое напряжение начинает возвращаться, когда я лежу рядом с К'таром, ожидая, что будет дальше. Он собирается требовать взаимности? Настаивать на том, чтобы мы занялись сексом? Уберет руку с моей киски, чтобы я могла поспать?
Однако он не делает ничего из этого. Он просто утыкается носом в мои волосы, как будто ему приятно, и расслабляется рядом со мной. Я украдкой пытаюсь убрать его руку, поскольку он все еще обхватывает меня между ног, но К’тар только предупреждающе рычит и игнорирует меня.
Ну, тогда ладно. Я жду еще минуту или две, неуверенная, а затем понемногу расслабляюсь. Усталость настигает меня, и я прижимаюсь к нему. Мы поговорим о его чувстве собственности утром.
Сейчас я слишком устала, чтобы протестовать.
Глава 9
К’ТАР
За всю свою жизнь я никогда не был так доволен. После смерти Великой Дымящейся горы я думал, что существование будет безрадостным: охотиться и заботиться о тех, кто остался, пока мы не исчезнем один за другим. Что в моей жизни не будет ничего, кроме грусти и разочарования. Но сейчас? Когда моя пара рядом, ее приятный аромат покрывает руки, а мягкое тело прижимается к моему?
Снова есть надежда. И есть радость.
С супругой у моего племени есть шанс. Конечно, будет трудно восстановить то, чем мы когда-то были, но с резонансной женщиной на моей стороне, по крайней мере, у нас есть шанс. Раньше его не было.
Однако она еще не готова к спариванию. Ничего страшного. Пока она позволяет мне обнимать себя и прикасаться, я готов ждать, пока ее объятия не раскроются навстречу.
Я думаю, это ненадолго. Л'Рен крепко спит, прижавшись ко мне, ее дыхание ровное. Моя рука остается на завитках ее влагалища, и я хочу прикоснуться к ней снова, доставить ей больше удовольствия, смотреть, как она извивается в моих объятиях от своей потребности, и слышать тихие умоляющие звуки, которые она издает. Это ее разбудит, а ей нужен отдых. Я подожду до утра.
Мне, конечно, приходится ненадолго покинуть Л’рен. З'рен плачет в своей корзинке и хочет, чтобы его покормили до рассвета. Теперь моя очередь ухаживать за ним, поэтому я неохотно оставляю свою пару, уютно устроившуюся в листьях, и забочусь о котенке. Как только он накормлен и срыгнул, малыш хочет поиграть, поэтому я разрешаю ему посидеть у меня на коленях, пока сплетаю листья для новой набедренной повязки, а затем работаю над другой для моей пары. Кожа, которую она носит, будет влажной и горячей в такую жару. Листья намного прохладнее, и их можно выбросить при необходимости. Мне придется научить ее этому, потому что ясно — она не знает, как позаботиться о себе. Впрочем, я не возражаю. Я с нетерпением жду возможности помочь ей.
Как только рассвет начинает освещать небеса, гора издает сердитое ворчание. Земля дрожит, и листья деревьев дико шелестят. Я подхожу к своей женщине и, держа аптечку подмышкой, крепко прижимаю, чтобы она не упала с платформы.
Л'Рен задыхается, ее глаза расширены от страха.
— Это не продлится долго, — обещаю я. — Землю потрясает, но в конце концов все прекратится.
Я надеюсь. Пока в воздухе нет дыма и жидкого огня, все будет в порядке. Обычно все в порядке.
— Змтрсние? — Обеспокоенно спрашивает она. — Мжт, нм слзть с древв?
Дрожь прекращается, и все снова становится тихо. С деревьев ничего не доносится, и даже листья, которые обычно шелестят на ветру, совершенно безмолвны.
— Вот и все, — говорю я своей паре, поднимаюсь на ноги и протягиваю руку. — Пойдем, мы найдем тебе что-нибудь поесть.
— Ребнк в прдке? — она повторяет это, играя с маленькой ручкой З'рена, становится понятно, что она спрашивает о малыше.
— Он привык к землетрясениям, — говорю я. — Вероятно, привык к этому больше, чем я. Они происходят все чаще и чаще.
Я беспокоюсь, что они как-то связаны с тем фактом, что в джунглях с каждым днем становится все жарче, но я могу беспокоиться только о том, что могу контролировать. Хотя мне приятно, что она беспокоится о наборе. Она станет прекрасной матерью нашим детям.
Л'рен выглядит расстроенной, поэтому я делаю все возможное, чтобы отвлечь ее, предлагая набедренную повязку, которую сделал для нее этим утром. К удивлению, ее лицо снова приобретает розоватый оттенок. Взгляд, который она бросает на меня, застенчивый, а голос становится мягче. Когда ее кхай начинает петь, я понимаю, что она думает о прошлой ночи и о том, как я прикасался к ней.
И тогда я не могу перестать улыбаться, потому что планирую делать это снова сегодня вечером и каждую ночь до конца наших жизней.
Она делает жест руками, показывая, что я должен повернуться. Ее настойчивость озадачивает, но я делаю, как она просит. Когда я поворачиваюсь спиной, она снимает свою кожаную одежду, и я удивляюсь ее народу. Они не маскируются, но прикрывают ли свои розовые тела тяжелыми, потными шкурами? Или эта странная привычка только у Л’рен? Бессмысленно. Она зовет меня по имени, и я оборачиваюсь, с удовольствием замечая, что на ней набедренная повязка. Она свободно висит на бедрах, и я подхожу вперед и дергаю за две веточки, чтобы затянуть, листья должны хорошо держаться.
