Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗

— Ты выглядишь очень хорошо, моя пара.

Я не говорю о том, что она могла бы избавиться от кожи, обмотанной вокруг торса. Она сделает это в свое время.

— Черт возьми! Л'рен улыбается мне, а затем похлопывает себя по груди. — Мжшь сдлть ткой ж тп?

Тот, который прикроет ее соски?

— Конечно.

Я рад, что она спрашивает.

Л’рен берет у меня из рук З'рена и развлекает его, пока я собираю побольше листьев и быстро сплетаю из них плоский квадратный отрезок, чтобы прикрыть ее спереди, и вплетаю веревку из листьев поменьше, чтобы обвить ее шею. Я предлагаю это ей, но она только берет листья и отбрасывает их, хмуро глядя на меня.

— Т чт? Н слшкм маленк…

— Одежда, — отвечаю я. — Для твоих сосков, — и я показываю, как она должна это надеть.

Она издает горловое мычание, явно пребывая в нерешительности, но затем протягивает мне З'рена и надевает топ, снимая кожаную полоску, как только листья оседают на набухших сосках. Затем она достает волосы, приглаживает их на макушке и кажется удовлетворенной.

— Голодна? — спрашиваю я, изображая еду.

Я знаю, что она должна быть голодна. В ответ на ее нетерпеливый кивок я жестом показываю, что мы должны спуститься пониже по дереву, через дупло.

Ее движения неуверенны, но Л'рен следует за мной по дереву, пока мы не достигаем самого нижнего уровня. Несмотря на то, что до земли все еще приличное расстояние, платформа здесь самая широкая. Здесь хранится большая часть запасенной еды, а также Н'дек живет внизу с тех пор, как остался без ноги.

Этим утром он здесь, все еще лежит на подстилке из увядших листьев и смотрит в джунгли. Толстяк сидит на краю ближайшей корзины, ожидая, когда его покормят. Он пронзительно кричит и машет крыльями, возмущенный голодом. Шум будит Н'дека, и он оборачивается, когда я спускаюсь с З'реном, а затем садится прямо, широко раскрыв глаза, когда замечает Л’Рен.

Она ахает при виде него и снова встает у меня за спиной. Я автоматически маскируюсь, услышав ее сигнал тревоги, и набор в моих руках тоже маскируется.

— Как у тебя дела, брат? Спрашиваю соплеменника, усаживая З'рена на листья рядом с ним.

Я подхожу к корзинам поблизости. В последнее время они выглядят довольно пустыми, и я беспокоюсь, что у нас заканчивается еда. После гибели Великой Дымящейся горы остров стал намного меньше, дичи тоже стало меньше, орехов и яиц не так много. Поскольку только я и Дж'рел можем ходить на охоту, бывают длительные периоды, когда у нас нет времени что-либо собирать, и это сказывается на запасах. Хотя я не могу жаловаться. Только не Н'Деку, который потерял ногу ниже колена. Я здоров и невредим, и у меня есть пара. Поистине, я самый счастливый из мужчин.

Женщина прижимается ближе, ее рука сжимает мою, чтобы подбодрить. Я тоже ободряюще смотрю на нее, а затем открываю крышку одной из корзин. Почти пустая, единственное содержимое — наполовину сгнивший фрукт. Я выуживаю его и предлагаю Толстяку, который выхватывает его у меня из рук с возмущенным писком, а затем перелетает на плечо Л'Рен, чтобы устроиться поудобнее.

Она издает счастливый смешок, и выражение ее лица явно довольное новым спутником. Ее крепкая хватка на моей руке ослабевает, и я расслабляюсь, бросая взгляд на Н'дека, прежде чем открыть следующую корзину.

— Дж’шел уходит рано утром?

Н'дек медленно кивает, его глаза широко раскрыты. Он не может оторвать взгляда от моей женщины, и я чувствую собственническое желание встать перед ней и защитить от его взгляда.

— Он болтал о тебе и женщине, но…Я подумал, что он несет чушь, чтобы подбодрить меня. Ты же знаешь, как он любит придумывать истории.

Я знаю. Дж'шел изо всех сил старался вывести Н'дека из депрессии, проводя бесконечные часы, рассказывая ему дикие истории, чтобы заинтриговать… или, по крайней мере, заставить улыбнуться. Ему будет приятно знать, что Н'дек проявил интерес к чему-то сегодня, даже если это моя пара. Конечно, ему интересно, думаю я. Всякая надежда на пару для всех нас исчезла в тот день, когда Великая Дымящаяся Гора погибла вместе с большей частью племени и самим островом.

Почти все погибло в тот день. Я думаю о землетрясении, произошедшем этим утром, и мой рот сжимается. Это не может повториться. Небольшие толчки — это ничто. Они случались всегда. У нас не будет больше смертей. Ведь не осталось опасных гор, не так ли?

Я думаю о дыме, поднимающемся в море на дальнем конце суши, и хмурюсь про себя. Я не могу беспокоиться о таких вещах. Я должен накормить Л’Рен и З'Рена. О горе побеспокоюсь позже.

— Как ее зовут? — спрашивает Н'дек мягким голосом. — Откуда она взялась? И… что не так с ее камуфляжем?

Я смеюсь, потому что за этот день он сказал больше, чем за последний оборот Луны.

— Она моя, Н'дек. Мы нашли отклик.

— У меня есть уши, — сухо говорит он. — Я знаю. Но… как она сюда попала? Есть ли еще такие, как она? — З’рен что-то бормочет и хватает Н'дека за косы, охотник рассеянно поднимает комплект, выпрямляясь на своей кровати. — Я не понимаю, как она здесь оказалась.

— Я тоже.

Пока она не научится говорить на нашем языке, мы не узнаем, кто она и где ее народ.

— Возможно, с другого острова? Из других кланов? Тех, которые не были уничтожены смертью горы? — он выглядит полным надежды.

— Если это так, то это странное место, где им не нужен камуфляж, чтобы защитить себя.

Он хмыкает.

— Действительно странно.

Как будто понимая, что находится в центре нашего разговора, моя подруга выходит вперед с ночным летуном, все еще сидящим у нее на плече, и улыбается Н'деку.

— Прт, я Л'рен, — говорит она, похлопывая себя по груди.

Н'дек смотрит на меня, прищурив глаза.

— Она пытается мне что-то сказать?

— Свое имя.

— О… Конечно, — он кивает ей и касается своей груди. — Н’дек.

Ее лицо искажается, и она беспомощно смотрит на меня, затем пытается произнести его имя.

— Наааахдекккк.

На лице Н'дека написано страдание, но он вежливо кивает.

— Их язык странный, — признаюсь я. — Она не может произнести и мое имя.

— Она необычно выглядит, — говорит он через мгновение, и когда моя пара садится рядом с ним, вспыхивает камуфляжем, будто встревоженный. — У нее деформированные руки.

— Я думаю, что ее народ такой. Она использует все свои пальцы, даже лишние.

Я нахожу корзинку, в которой лежат два яйца и горсть сладких орехов. У меня болит живот от этого зрелища, но я могу добыть достаточно еды, чтобы набить брюхо. Моя пара и набор должны быть накормлены. Я достаю яйцо из корзинки, раскалываю верхушку и предлагаю его маленькому З'Рену. Когда комплект начинает есть, я становлюсь на колени рядом со своей подругой и предлагаю ей остальное из корзинки.

— Ешь, сердце мое. Тебе нужны силы.

Л'рен забирает у меня корзинку, и я сажусь рядом с ней. Она хмуро смотрит на яйцо и возвращает его мне.

— Это тебе, — отвечаю я, мягко подталкивая еду обратно.

Я голоден, мы все голодны, но это может подождать.

— Возможно, ее сородичи не едят яиц, — предполагает Н'дек.

Сам он жадно смотрит на еду.

Когда она предлагает ее Н'деку вместо того, чтобы оставить себе, он смотрит на меня, как бы спрашивая разрешения. Я киваю ему. Хотя он не может охотиться сам, я не дам ему умереть голодно й смертью. Возможно, скоро он выйдет из этого печального, одинокого состояния из-за потери ноги и поймет, что все еще может принести много пользы нашему племени, каким бы малочисленным оно ни было. Он немедленно берет его, разламывает и быстро проглатывает содержимое. З'рен хихикает, сжимая в руке свое яйцо, а Л'Рен, улыбаясь, протягивает руку, чтобы пощекотать его.

Я снова подталкиваю к ней корзину.

— Ешь, — повторяю я.

— Ешь, — соглашается она, берет один из орехов и раскалывает его, как я показывал.

Она съедает один, а затем предлагает другой мне, а третий Н'деку. Я разламываю свой и возвращаю ей, а Н'дек съедает свой. Должно быть, он голоднее, чем показывает… а это значит, что припасов еще меньше, чем я думал.