Любовь оборотня (СИ) - Кащей Мирослава (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Не вижу, для чего. Ведь ты уже знаешь все заклинания, которым я учу Мексена, — удивленно ответила леди Лизергейн.
— Значит, на зельеварении мне нечего делать, потому что я знаю мало, а на магии — потому что слишком осведомлена? — уже не скрывая необъяснимой ярости, выпалила Алиана.
— Полагаю, что именно так, дорогая, — спокойно ответила леди Лизергейн, делая вид, что не замечает вспышки. — Почему бы тебе не использовать летнее время для отдыха?
Ужин заканчивался в тишине. Мексену стало не по себе от этой перепалки. Он решил, что утром непременно поговорит с Алианой, чувствуя потребность объясниться, дать ей понять, что не претендует на ее место возле леди Лизергейн.
Но их беседа состоялась раньше. Поздно вечером Мексен услышал странные звуки через открытое из-за жары окно. Высунувшись из него и прислушавшись, он понял, что это плач, и доносится он из сада. Пару мгновений спустя Мексен был там — ему хватило мягкого прыжка из окна и нескольких шагов, которые Алиана, разумеется, не услышала.
— Леди Алиана? — негромко спросил он, остановившись на расстоянии двух шагов от нее, сидящей на скамейке спиной к дому, в окружении раскидистых кустов.
Вздрогнув, девушка подняла голову и затихла.
— Что тебе нужно? — спросила она с неожиданной злостью. Вероятнее всего, она полагала себя в надежном укрытии и не рассчитывала, что кто-нибудь услышит плач.
Мексен многому научился в школе: он мог обезоружить нападавшего, дать сдачи, умел находить общий язык с другими оборотнями и вампирами. Но что делать с плачущей леди — понятия не имел. Юные болотные ведьмы, обучавшиеся в его школе, конечно, иногда закатывали истерики, но выглядело это совсем не так.
— Вы плачете, — негромко заметил он.
— Спасибо, что сообщил, — снова огрызнулась она. — Ты что, следил за мной?
— Я был в своей комнате, миледи. И у меня отличный слух.
— Миледи? — переспросила Алиана и громко фыркнула. — Не говори так, если не хочешь показаться прислугой.
— Я это учту, — спокойно ответил он. Ее злость не пугала его.
Осторожно подойдя ближе, Мексен опустился рядом на скамейку. Он давно заметил, что если тихонько сесть с кем-то рядом вместо того, чтобы стоять напротив, можно изменить его настрой на более дружелюбный.
— Как мне называть вас? — спросил он после долгой паузы.
— Алиана.
Она уже не плакала и не злилась. Украдкой вытерев слезы, смотрела прямо перед собой, держась прямо.
— Спасибо. Мы ни разу не говорили после того, как…
— Да, ни разу. Считаете меня снобом?
Ее большие темные глаза выглядели такими невинными, что Мексен даже улыбнулся и качнул головой:
— Нет. Это ваше право — держаться подальше от оборотней. Вполне разумно, — сказал он. — Но за что вы злитесь на меня?
— Я не злюсь.
— Злитесь. Ревнуете?
Алиана подскочила со скамейки, отошла на несколько шагов, и Мексен понял, что в чем-то был был прав. Он тоже встал.
— Я ненавижу зельеварение! — с каким-то мучительным стоном выдавила она и заплакала еще сильнее, снова рухнув на скамейку.
— Так зачем вам тогда уроки? — повторил он, уже начиная сердиться на нее. А скорее — на то, что просто не мог выносить ее слез. — Да перестаньте же плакать, скажите толком, в чем дело?
— Обещаете, что не скажете бабушке?
— Обещаю, — пожал плечами Мексен и сунул руки в карманы, несмотря на то, что леди Лизергейн учила его так не делать.
— Я не сдала экзамен по зельям. Через месяц — новый экзамен, но его я тоже не сдам. Меня могут отчислить.
Она зажала рот своей тоненькой белой ручкой, чтобы не плакать снова. А Мексен растерянно смотрел на нее, удивленно моргая. Так вот в чем ее печаль.
Он снова сел на скамейку рядом:
— Если это вам поможет, я могу с вами позаниматься, Алиана. Я многое знаю про зелья, и леди Лизергейн говорит, что я мог бы учиться на третьем курсе по этому предмету.
— Вы серьезно?
— Да. Уверен, за месяц мы многое успеем, если будем заниматься каждый день.
— И что вы хотите взамен?
До этого мгновения Мексен даже не думал о том, чтобы просить взамен что-либо, хотя в школе ему доводилось обмениваться разным. Просто эта юная леди была как будто не из того мира, в котором каждый стремится соблюсти свою выгоду. Так что ее вопрос, скорее, вернул природную насмешливость, чем вызвал в нем жадность любого рода.
— Поцелуете меня за это? — спросил он после короткой паузы, иронично улыбнувшись.
— Как вы смеете!
Снова вскочив со скамейки, Алиана взмахнула ручками и стала в чем-то даже немного похожа на леди Лизергейн, когда та хотела осадить и принимала чопорный вид.
Мексен рассмеялся. Он вдруг поймал себя на еле уловимом сожалении и понял, что ему действительно хотелось бы поцеловать эти розовые мягкие губы — сейчас слегка приоткрытые от возмущения. Но об этом глупо было даже мечтать.
— Я пошутил, леди Алиана. Доброй ночи, — сказал он, поднялся и ушел прежде, чем эта сцена могла бы стать неловкой.
Учитель и ученик.
Ежедневные уроки они решили устроить в самом отдаленном месте усадьбы Лизергейн, на противоположном берегу пруда.
— Бабушка сюда почти никогда не ходит, — сказала Алиана. — Слуги тоже.
— Если кто-то придет — я услышу, — заверил Мексен.
Каждый день они располагались на небольшом пледе, который нужен был, чтобы не запачкать ее платье. Мексен все еще удивлялся и привыкал к этим порядкам аристократов, которые всюду носили с собой платки, подстилки, всевозможные амулеты, предназначенные не столько для безопасности, сколько для комфорта — отпугивающие насекомых, например.
Он ловил себя на том, что из-за этого чувствует себя существом второго сорта и старался приобщиться к этим порядкам. Но все время забывал о мелочах. Алиана доброжелательно посмеивалась над ним и щедро делилась советами в обмен на его знания о зельях. И Мексен заметил, что она добрее, чем даже хочет казаться.
И все ее высокомерие вытекает из неуверенности в себе, порожденной внезапным провалом на экзамене — первым серьезным провалом за всю жизнь, в которой до сих пор все складывалось хорошо и полностью удавалось.
— Знаете, Мексен, я просто не думала, что действительно могу провалиться. В школе, если я не готовилась к тестам, я просто получала более низкую оценку, и все, — призналась она, когда они прозанимались уже неделю.
Мексен замер. Он все еще смотрел в маленький походный котел, где неторопливо булькало зелье.
— У вас отлично получилось охлаждающее зелье, Алиана, — заметил он, зачерпнув его ложкой и брызнув на кожу пару капель. — Хотите попробовать на себе?
— Вы очень смелый человек. Я бы не рискнула первой пробовать то, что сама приготовила, — отозвалась она, и Мексен засмеялся.
— Вы не должны все время думать об этой неудаче, Алиана, — посоветовал он, когда они собрали все и пошли к дому. — Просто сделайте выводы и занимайтесь, ведь дело не в вас. Каждый может завалить экзамен.
— Неужели? И вы когда-нибудь заваливали экзамены? — с удивлением и какой-то надеждой в голосе спросила Алиана.
— По правде говоря, нет. Но я слишком умен для этого, — пошутил он и удостоился ее звонкого смеха вкупе с легким шлепком по плечу. Мексен тоже засмеялся.
Но через секунду они оба вздрогнули, когда внезапно услышали совсем рядом:
— Алиана!
И им навстречу вышла леди Лизергейн с боковой тропинки. В ее руках была цветочная корзина — она прогуливалась и собирала лучшие лепестки садовых цветов для ароматических зелий.
Быстро окинув взглядом их обоих, она задержала взгляд на внучке:
— Я искала тебя. Твоя матушка прислала письмо, и нам нужно поговорить.
Алиана вспыхнула. Стараясь не выдать смущения, Мексен отступил в сторону:
— Я надеюсь, вы обе меня простите. Мне нужно практиковаться с зельями.
— Разумеется, — сказала леди Лизергейн, скользнув взглядом по котлу в его руках. — Это гораздо удобнее делать в доме.
