Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна

- Крепитесь, ваше величество, - канцлер Протова никуда не ушел. – Горе наше безмерно. Страна потеряла мудрого, дальновидного короля, истинного отца своим подданным. Его величество был достоин имени своих предков. Он с юности был опорой трона своего отца. Он был монархом, на которого стоит равняться. Его правление войдет в историю, как самое мирное… он умел гасить конфликты и лишь благодаря его талантам и гению…

Она всхлипнула громче. Великие боги, что он говорит? Впрочем, этот человек знал только одну сторону характера ее супруга. А ту, вторую… про остальное она, как королева и как женщина, должна молчать. Есть вещи, которые должны быть похоронены в сердце – и умереть вместе с ним.

- Не надо…Молчите! И оставьте меня

- Но ваше величество, есть дела…

- Оставьте! – почти закричала она, лишь в самый последний момент взяв себя в руки. Как-никак, она королева. – Не хочу… Как вы можете… сейчас… когда тело моего супруга…

- Увы, ваше величество, есть дела, которые нельзя отложить даже на час. И ваше королевское слово будет решающим.

- Да? – Ханна Данская стремительно обернулась. Решающим! Она никогда ничего не решала. Даже фасон ее платьев и количество придворных дам – все это было решено за нее. Ей оставалось лишь кивать и соглашаться, делая вид, что она сама хотела наряд этого жуткого бледно-зеленого цвета. Лиловый траур ей шел больше – он подходил к голубым глазам и светлым волосам королевы лучше, чем все светлые тона, в которые ее облекали.

- Да, ваше величество. Есть кое-что, что вам надо знать уже сейчас.

Что-то в тоне канцлера заставило королеву напрячься.

- Что-то случилось?

- Да, ваше величество. {Он} прибывает.

- Он?

- Его сиятельство герцог Робер Беркана.

- Беркана…

Она слышала это имя. К роду Беркана принадлежала покойная королева Либуша. Кажется, она приходилась этому герцогу теткой, родной или двоюродной, по отцовской линии. И, значит, две ее падчерицы тоже имели к этой семье отношение. Когда-то кто-то из Беркана, кажется, сидел на троне… правда, она не помнит, кто и когда. История никогда не была ее сильным местом.

- Его сиятельство Робер Беркана… брат короля.

- Что?

- Он – внебрачный сын вашего покойного свекра, короля Болекрута Четвертого. В одном из королевских указов сэр Робер прямо назван в числе наследников престола. И это право сохраняется за его потомками до третьего колена включительно.

- То есть…

- То есть, в число наследников престола может войти он сам, его сын и внук. Но за правнуком это право уже не сохраняется. Этот указ был подписан королем Болекрутом незадолго до своей смерти и хранился в канцелярии до недавнего времени. В прошлом месяце истек срок его хранения. Теперь его можно обнародовать…

- И что?

- Двадцать лет назад принц Робер подписал отрекся от престола в пользу вашего покойного супруга и его детей. Но ни он, ни ваш покойный супруг не знали о существовании королевского указа. А известно, что закон обратной силы не имеет. Следовательно, отречение недействительно.

- И?.. – Ханна Данская затаила дыхание, предчувствуя недоброе.

- И, согласно древнему лествичному праву, корона может перейти к вашему сыну только в том случае, если его дядя согласится ее отдать. Принц Богумир еще молод. Ему всего шестнадцать лет. А у сэра Робера Беркана есть сын, Яго Беркана, который…

И тут королева вспомнила, где и когда слышала это имя. Ну, конечно же! Южная война! За несколько дней до того гонец привез весть об окончательно победе и подписании капитуляции. Именно Яго Беркана заключил мир с южными соседями, подписав договор {от своего имени!} То есть, сделал то, на что имел право только король. Известие об этом и подкосило Болекрута Пятого.

Королева почувствовала себя беспомощной.

- Что же делать?

- Положитесь во всем на меня, ваше величество! – канцлер Протова поклонился еще раз. - Мы найдем управу на этих Беркана.

Он произнес эти слова таким тоном, что Ханна Данская порывисто шагнула вперед и протянула канцлеру руку:

- Не оставляйте меня, граф!

Траурные дни растянулись почти на седмицу – не каждый год скоропостижно умирают короли! Гроб с телом Болекрута Пятого был выставлен в храме Свентовида Четырехликого на Белой Горе в Старом Городе, и я не мог не заглянуть туда хотя бы для того, чтобы лишний раз полюбоваться на старинные здания. Старый Город, с которого когда-то начинался Зверин, и где теперь была королевская резиденция, высился на холме над рекой. С кручи открывался великолепный вид – столица почти вся строилась на одном берегу реки, лишь несколько предместий уже в наше время перебрались на ту сторону. Над крутым берегом, уступами спускавшимся к излучине, высилась крепостная стена, по которой я и решил прогуляться. Сам не знаю, почему. Может, просто вид сверху позволял отвлечься от насущных проблем. Мол, что бы ни происходило в мире людей, были, есть и будут эти берега, эти несколько улочек деревянных домов на той стороне, где, судя по причалам, жили плотники и корабельщики, эти поля, луга и перелески, между которыми вдаль убегает дорога. Это же самое солнце светило с небес в те времена, когда тут еще не было человека – и будет светить после того, как на земле не будет нас…

От мыслей о мире живых само собой получилось перескочить на мир мертвых. В Пекле царит кромешный мрак. Там каждая душа остается наедине с собой. Лишь изредка они могут что-то чувствовать, видеть или слышать – как правило, в те редкие мгновения, когда кому-то из живых может понадобиться вспомнить про обитателей этого безрадостного мира. Мне случалось спускаться в Бездну за душой проклятого некроманта. Моим проводником тогда, если не изменяет память, стал сам Вайвор Мас, лорд-алхимик. (*См. «Записки провинциального некроманта. Операция «Невеста»)

Да, где-то есть и вересковые пустоши, где терпко пахнет морем, закат вечно пламенеет в дымке далеких {погребальных} костров, а на холмах накрыты столы, где потомков ждут предки, чтобы сесть за праздничный стол. Не всем суждено уйти на пустоши. Есть те, кому при жизни отказано в чести появиться там, а есть те, кто своими деяниями не заслужил этого счастья – вечного праздника в кругу тех, кто тебя любит. Мой названный брат Анджелин Мас, например, после смерти воссядет за такой стол, чтобы испить верескового меда, дарующего забвение и счастье. А его двоюродный дед лорд Вайвор Мас, увы, ныне находится в Бездне и будет оставаться там до скончания времен. Лорду Вайвору мешают в этом два обстоятельства – во-первых, он стал алхимиком, а все маги изначально преданы Бездне, даже если всю жизнь делали людям добро. А во-вторых, его смерть в застенках Инквизиции, практически под пытками, не назовешь правильной. Он скончался без соблюдения надлежащих обрядов, и даже его родным тело графа-алхимика выдали с опозданием, сперва прикопав на монастырском кладбище. Ну, и, в-третьих, лорд Вайвор был, как и я, Супругом Смерти. А все они, бывшие и будущие, обречены Бездне. Вот и я, когда настанет мой черед, тоже окажусь там…

{Хм…}

Тихий смешок вывел меня из задумчивости. Я отвернулся от зубцов крепостной стены, на которой стоял, завернувшись в плащ от дувшего с равнины ветра, и огляделся по сторонам. Показалось или нет, но в тени караулки сгустилась какая-то дымка, постепенно складываясь в знакомый силуэт?

- Ты?

{Я.}

Моя жена тихо выступила вперед. Я чуть не задохнулся, впервые за долгое время видя ее лицо. Обычно прежде, когда навещал супругу в храме, она оставалась в облике статуи, опустив голову и не желая встречаться со мной взглядом. А теперь вечно юная девушка во вдовьем одеянии стояла передо мной. Совсем как когда-то, много лет назад. Сколько минуло с того зарева-месяца, когда я увидел ее первый раз? Двадцать три… или уже двадцать четыре года?

- Ты…что здесь…

{Не ожидал?}

- Признаться, нет, - я бросил быстрый взгляд по сторонам. На крепостной стене часто можно встретить стражников. Большую часть времени они не несут караул, а просто находятся там «для полноты картины» - мол, если есть стена, на ней должны быть и дозорные. Но с тех пор, как Зверин последний раз подвергался атаке врагов, прошло столько лет! И их роль стала чисто декоративной. Насколько помню, чаще им приходилось следить, чтобы никто не залезал на стену с этой стороны. А то мало ли, может, кто хочет спрыгнуть с кручи и сломать себе шею!