Чудовище для красавца (СИ) - Троицкая Елена Игоревна "Sariko" (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Я прошу вас пропустить меня, — требовал Остин Хест.
— Но что вы можете, молодой человек? — упорствовал господин Харис – лекарь семьи Фаилхаит.
— В начале позвольте посмотреть на раны лорда. Уверен, мои знания могут принести пользу.
Против были большинство родственников. По их мнению, Леонара не должен был лечить едва знакомый человек. Они собирались дождаться городского врачевателя с опытом много больше семейного лекаря.
Недалеко от двери вертелась пара слуг, среди них была Онёр. Главная Пай плакала и просила спасти лорда и просила пустить её к нему. Но, как и Остина, служанку к лорду не пускали. Лишь одна особа не спрашивала разрешения, Химемия вошла через окно. Впрочем, об этом так никто и не узнал. Когда Харис вернулся к пациенту, она уже стояла у постели Леонара и поила его водой. В комнате нестерпимо пахло чем-то жженым. Не говоря ни слова, и не дожидаясь возмущения лекаря, графиня вышла к родственникам. Прошла через их расступившиеся ряды, и за ней ушел Остин Хест. В обители лекарственного духа девушка сорвала с себя маску, и он ахнул:
— Что произошло, девочка моя? На тебе лица нет!
Онёр вытирала слезы кружевным платочком и шла в сторону конюшни с ведром овощных обрезков. Уже стемнело и в напускной печали не было нужды, но женщина играла до победного конца. Вернее, до ворот конюшни. А там в тени стоял мужчина. Он дико быстро оказался рядом и вот уже Пай с зажатым ртом и заломленными назад руками внутри строения. Над нею трое мужиков похабно шутят и хохочут.
— Хорош хохмить! — окрысилась Онёр и встала, скинула накидку, шапку и шубницы. — Нашли забаву!
— Так дело сделано, отчего не похохмить, — улыбнулся старший из мужчин и обнял строптивую девицу, но та легко оттолкнула от себя и скривилась:
— Ах, если бы, Дафне!
— Неужто жив ещё? — удивился средний брат.
— Жив, Парис, молодой лорд жив.
— Не может быть! Я же видел – конь его по голове лягнул! — негодовал младший из братьев.
— Я тоже ясно видела ужасную рану, Чикут. Но столь же ясно я слышала и слова лекаря. Он уверяет, что лорду полегчало.
— Не может быть! — братья расстроено бросили под ноги шапки. А старший свою ещё и потоптал: — Так что же делать нам теперь? Тот план был так хорош!
— Хорош, Дафне, диво как хорош. Мой тоже мне казался идеалом. Совратить, женить и утопить семью Фаилхаит в болоте утраты привилегий.
— Но я коня хворным зельем напоил и алкоголем! — негодовал старший брат. — Шип под седло подстроил!
— А я оленя подготовил, — к негодованию присоединился средний брат – Парис. — Прям перед носом лорда тот проскакал.
От огорченных заверений, что сделал все возможное, не удержался и младший брат:
— А я волков спустил. И что же, всё напрасно?
— И это так обидно! — Онёр оперлась на коновязь и с неохотою спросила: — Так что же там произошло? Что помешало вам по плану оттащить ублюдка, да скормить волкам?
Тут мужики переглянулись и боязливо отозвались. Начал Парис:
— Буран был жуткий. Мы сами мало поняли. Но с неба вдруг упала птица. Думали, грифон – вроде как похожа тень была, но тот бы сразу кровь добыче пустил. А этот зверь унес с собой и — вот беда! — не тронул.
Продолжил старший:
— То крылатое нас раскидало в раз. Как заорет! Мы все оглохли. Не вру, сестра. Все правда. В себя в том поле мы целых полчаса приходили.
— Да верю я, — махнула рукой главная служанка. — Не первые уж, кто о птице говорит. Ах, жаль, она его не сожрала, или о камни не разбила.
— Так, может, нам пора его, — Чикун достал нож и провел тупой стороной клинка по горлу.
— Тебя - пора, — набычилась Онёр, — деликатней нужно быть, братки. Или вы уже хотите стать украшеньем виселиц? Нет, так не артачьтесь и делайте по-моему.
Онёр сняла с ведра тряпье с обрезками и под ним нашлись и мясо и вино. — Обедайте, братки. Нам нужны силы для нового удара по семье Фаилхаит.
— Спасибо, сестра! Ты прям наша атаманша!
Мужчины больше не менялись на слова и взялись за пищу, а атаманша заметила лишние глаза.
— Дафне, — тихонько позвала она и указала на бледного мальчонку не вовремя вернувшегося в конюшню.
Сирота вздрогнул, шапку в снег уронил, взметнул из-под сапог снег, но убежать не смог, став угощением для волков.
Глава 7
Из дневника графа Коллума Хичтон.
«…Женщина на корабле – к беде.
Дурак тот, кто не верит в это. И я дурак, раз позволил вначале остаться одной, а затем подвёз другую.
В порту одна кокетка вымолила взять её на борт. Короткое плаванье в три дня: с одного края острова в другой; перевезти грузы из одного порта в соседний. Кабы знал, к чему это приведёт, ни за какие деньги бы не позволил ещё одной бабе меня сопровождать.
Кокетка меня пыталась заполучить. Ну и пусть, я не против женских ласк, но вот ей это не удалось. Вмешалась безбилетница… До этого я думал, что нет ничего страшнее пьяной драки. Оказалось, есть: когда две женщины рвут друг другу космы. Что ж, не престало моряку удивляться факту, что все беды исключительно от женщин…»
В кабинете виконта на рабочем столе танцевал свой последний танец огонёк в потёках воска затухающей свечи. Уже почти не было света, но старший Фаилхаит всё не решался зажечь вторую. Сидел в глубокой задумчивости постаревшего мужчины, утратившего за годы былую хватку. Догадки мучили, кусали, но всё никак не получали подтверждения, оставаясь эфемерной тьмой в закоулках мыслей.
В кабинет вошёл мальчишка. Шустрый поварёнок, сын главной стряпухи. Манса из всех достоинств мальчика интересовал самый невостребованный:
— Ты шустро бегаешь. Да и никто на тебя не подумает. Бери письмо, седлай коня и доберись до западной провинции. Там отыщи Герцога Риаль Хонтийского. Передай ему письмо лично в руки. Справишься – и мать твоя получит десять серебрушек.
Поварёнок ахнул. Такого богатства он и в руках не держал, а мать его годами копила. Да и то, в пересчёте на медь и олово. Серебро, а тем паче золото, являлось монетой благородных господ.
— Но ежели не справишься или кому разболтаешь, то вместо денег плетей получишь: и ты, и мать твоя. Понял, мальчик?
Мальчонка закивал, схватил письмо, за пазуху засунул и, вооружившись списком лекарственных трав, метнулся вниз. Глупцом мальчонка не был, оттого на корм волкам и не пошёл. Подумаешь, послали в город с поручением купить лекарств.
Старый лорд устало откинулся на спинку кресла и дунул на свечу. Та, трепеща от ужаса, нагнулась низко-низко и умерла.
У господина Хариса царил похожий запах, что витал следом за Остином Хестом. Удел всех лекарей – насквозь пропахнуть горечью трав и потерять своё здоровье во благо заболевших, как удел всех шляпников – сойти с ума от паров ртути. Но господин Харис выглядел куда как более здоровым, в отличие от лекаря графини. И так же быстро выздоравливал его пациент.
Леонару полегчало уже на утро следующего дня. Ему пока запретили напрягаться и вставать, и даже встречаться с людьми: посетителей не пускали. На этом подозрительная забота не закончилась, и юный лорд узнал, что кормят его не с общего стола. Объяснить, в чём дело, виконт соблаговолил лишь к вечеру.
— В чём дело, отец?!
— Я не знаю, в чём оно, — Манс Фаилхаит сел на стул возле постели сына и задумчиво продолжил: — Возможно, всё это – лишь череда досадных совпадений, возможно – бред стареющего дурака, а может – прав я, и у нас беда.
— Не думаете же вы, что неудачная охота – это подстроенное дело? — удивился Леонар. — Бред, отец! Случилось всё по моему недогляду. Конь захворал, а я на то не обратил внимания. Он вёл себя в начале ладно, ну а потом, я помню, плохо.
— Возможно, бред, — согласился старый лорд. — А может, нет. Коня твоего так и не сыскали.
— Ох, Раид. Жаль его.
— Не очень. Уж слишком был он горячим для хантера. А на одной красоте дальше выставок ты не уедешь.
