Чудовище для красавца (СИ) - Троицкая Елена Игоревна "Sariko" (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Я буду осторожней в выборе следующего коня, отец.
— Да, ты получил урок. Но то пустое. Коня мы не нашли, зато нашли седло. Вернее, ту часть, что не обгрызли волки. И в том седле был шип.
Леонар Сей Фаилхаит ощутил, как холодная рука предположений скользит вверх по хребту.
— Вы думаете, меня хотели извести?
— Да, уверен. И потому найму сыскаря. Но вот какое дело, сын мой. Не говори об этом никому: ни жене, ни другу, ни родичам, ни даже своей Пай. Особенно ей, — Манс поднял руку, прося не начинать возмущенных тирад: — Я ни на что не намекаю, сын. Просто у служанок длинный язычок. Надеюсь, ты ей не поведал о брачном договоре?
— О нет, о тех условиях я умолчал. Не бойтесь, отец, я уже сам начинаю опасаться. И буду осторожней. И вот ещё, — Леонар вспомнил как неодобрительно отнеслась к его коню невеста, — графине почему-то не понравился мой Раид. Она всё предлагала сесть на её конька.
— Ты её подозреваешь?
Юный лорд покачал головой:
— Нет, мне кажется, графиня не мыслит зла мне. Напротив – будто пыталась предупредить, — сказал и впал в задумчивость. Он вспомнил, как вела себя Химемия с Онёр, как кинула бутылку, как убежала.
— Из списка возможных кандидатов на мерзавца я её поспешу вычеркнуть, — сказал виконт, — пойду уже. А ты лежи. Набирайся сил. Когда поправишься – решим, как быть.
Отец ушёл, оставив после себя море беспокойства. Леонар потрогал повязку на голове и с болью подумал о возможности получения столь страшной раны не по своей глупости, а по злому умыслу. Но кто и за что с ним так поступил?
Герцог дал рекомендации на отставного сыскаря. Старик, ещё древнее тетушки Эльнары, прибыл в расшатанной карете. С ним был один лишь чемодан, и очень много знаний в голове. Уртик титулов не носил, семьи не имел, но заслужил уважение Риаль Хонтийского за службу былую, и нежелание с этой службы уходить. Герцог напускал старого пса на вот такие подозрительные дела семей, которые боялись разглашения. И Уртик при деле, и обид нет.
Представился сыскарь далеким родственником Фаилхаита из Ут. Виконт легенду подтвердил и заверил домашних, что именно он послал приглашение незнатному родственнику. Ко всеобщему недоумению поселили Уртика в поместье, а не в гостевом доме. И очень скоро Манс понял, почему герцог в ответном письме употребил словосочетание «спустил с поводка старика».
Перед стариком на кофейном столике лежало перевернутое кверху брюхом конное седло. В центре вишневой кляксы гнутый шип смотрелся осиной в поле маков. Невзрачно одетый старик принял доказательство, сверился с записями и пришёл к определенным выводам:
— Я вас услышал, — три раза, в такт своим словам кивнул Уртик. — И удивлён, как много странного в обычном с виду доме. Детали охоты узнал у доезжачего. Теперь же поищем здесь. Позволите начать с конюшни?
— С чего же не с графини? — удивился виконт. Ему казалось, она в истории самый таинственный и любопытный элемент. И обязана заинтересовать сыскаря.
— На неё мой взор падет, когда я ближе подойду к творящейся беде. Вы не волнуйтесь, разберёмся, кто виновен.
После разговора сыскарь под видом любопытного старика закутался в манто и, опираясь на резную трость, дошёл до ворот конюшни. Брюзжа, как это могут только люди глубоко преклонных лет, он стребовал проведать мерина.
Открыл ворота конюшни Дафне и тут же дрогнул, на столько жгучий был взгляд гостя.
— Прошу вас, проходите, — наклонился конюх.
— Пройду, — буркнул Уртик и неспешно вошёл. В начале прошёл в конец и посмотрел на старого коняку, который верой-правдой ему служил все двадцать лет. Затем стал уходить, но остановился у стойла с белою кобылой. В соседнем – белого коня увидел. Удивился:
— Не благородные?
— Это графини кони, — коротко ответил конюх, стараясь больше не смотреть в глаза старику, и изо всех сил делал вид, как он пытается поддерживать порядок. Сено так и летало с вил.
— Той самой невесты? — изобразил живое удивление старик. — Слухи до меня дошли, что страшна она. Хуже смерти. Правда это?
Дафне взволнованно сглотнул. Обычно благородные к конюшенским лишь по делу обращались, а не для болтовни. Но этот старикан, говорили, из ветви лишённых наследства, от того и не задирает нос. Так решил конюх и ответил:
— Да вот, не знаем. Все Пай, читай, спорят. В маске же ходит.
— Понятно. — Уртик вытянул шею, заглянул за перегородку и удивился: — А с чего так в стойлах неугодно?
— Так вот, мальчишка был тут у меня подспорьем, да пропал недавно. Один теперь тягаю, а коней тут много.
— Какой мальчишка? — заинтересовался Уртик.
— Да сельский сирота.
— И когда же он пропал?
— Да вот, пожалуй, после случая того с падением сына виконта. Убёг в город, а не вернулся. То ли к кому сбежал, то ли прирезали ребенка.
— Печально это: и сиротка, и падение. Не стало бы у нас и жениха, как этого маленького Пай, коли не удача.
— Да, удачи юному лорду не занимать.
Старик ещё немного побрюзжал, походил шурша раскиданной соломой и спросил, увидав пустое стойло:
— А конь тот, с которого юный лорд упал, он разве не под вашим был присмотром?
— Моим, — Дафне напрягся, — но, клянусь, я никаких странностей за ним не замечал. Отличный был жеребчик. Племенной.
— Ну, боги с ним, — махнул рукой Уртик, — вы только моего не уморите старика, — добавил он и покинул конюшню.
Поплотнее закутался в манто от ветра и, скрепя по замерзшему пласту снега, отошёл к холмику колодца. Не задержался, но взглядом пса скользнул в ту сторону. На его каменном краю виднелось сквозь снег пятно. Зоркий глаз определил: кровь.
А было всё так, решил Уртик: мальчонку тут убили, чтобы не кричал. Возможно, он участвовал и знал, а может быть, услышал чего. За то и поплатился. Но кто был душегубцем? Всё просто. Конюшенский мальчишка права не имел уходить далеко, и в поместье его бы не пустили. А значит, что бы он не увидал, или где чего не сделал бы, а это было у стойла лошадей.
«След найден», — сыскарь остался собой доволен.
Новый гость поместья дал повод Левизии Фаилхаит обратиться к мужу:
— Манс, кто этот человек? Он нам не родня, — уверенно сказала она, разрушая тишину кабинета.
— Не родня, — подтвердил Манс откладывая бумаги. Виконт, как и должно занятому человеку, работал. Нельзя было по делам семьи упустить дела компании, а то, не ровен час, семья могла стать банкротом из-за простой ошибки. — Он сыскарь.
— О, боже мой! Так, полагаете, то происшествие – не случайно?!
— Всё может быть. И потому, прошу вас, держите за зубами все ваши мысли, — грозно потребовал виконт. — Как спросит, так ответите.
— Как я могу, неужто вы и меня подозреваете?
— Лишь в глупости и неуёмном желании выдворить невесту. А мне нужен истинный виновник, если есть он. Если нет его, я лично перед всеми извинюсь. А теперь уйдите. Я и без того устал, — мужчина отмахнулся от жены и вновь углубился в цифры документов.
— Да как вы можете?! Вы же его отец! А он ваш единственный ребенок! А эта, не побоюсь браниться, девка! С неё все наши беды начались!
— Левизия, жена моя, скажу вам больше: ВСЕ беды из-за женщин, младых и древних.
— Вы не серьезны, милорд?!
— Я откровенен! — рассердился виконт. —А вы наседка для взрослого петуха!
Ушла мадам Левизия в слезах и с убеждением в жестокости мужчин. То был уж поздний вечер, и все жильцы покинули гостиную, направляясь по своим покоям. И даже Леонар пренебрёг наставлениями лекаря и направился к себе.
Лорд устал от опеки и жалости к своей персоне, а ещё он устал от восклицаний: случилось чудо! Старого лекаря семьи сильно удивляло столь быстрое исцеление, и он слишком часто восхищался этим фактом.
Досадный случай, который отец принял за умышленное членовредительство, оставил шрам. Не на лице, а у виска: за светлой гривой волос незаметным, но бугрящимся напоминанием под кончиками пальцев – стоило провести рукой по волосам.
