Любовь оборотня (СИ) - Кащей Мирослава (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Это, должно быть, тот самый колодец, возле которого Рада и нашла отца мёртвым.
Стало грустно.
Рада поманила его за собой. Она исчезла за дверью домика, и Тхир поторопился за ней. Он уже изрядно замёрз и устал от нескольких переходов через порталы.
Бабушка Ронна суетилась, причитала, что не приготовила ничего, чтобы накормить гостя. В итоге она поспешила уйти, сказав, что к соседке за чесноком.
В домике было хорошо натоплено — выложенная потускневшими от времени изразцами печь простиралась на обе комнаты. Маленькие окошки с вышитыми тёмно-красными занавесками делали помещение еще уютнее. По стенам висели пучки высушенных трав, связки луковиц и даже несколько «ожерелий» из тонких острых перцев — редкость в этих местах. На одной из стен висел пёстрый домотканый ковёр, и прямо под ним стояла скамья с расстеленным на ней лоскутным одеялом.
Рада же, не медля ни минуты, шагнула во вторую комнату, которая уже больше напоминала кабинет. Здесь стояла кровать, письменный стол и несколько небольших шкафчиков с книгами.
Лисичка замерла посреди комнаты и сокрушённо вздохнула.
— И где мне теперь искать эти письма? — спросила она в пустоту и шагнула к столу.
Загрохотали ящики, их содержимое появлялось на столе и исчезало. Щелкали крышки шкатулок, шелестели листы бумаги, мягко схлопывались папки с документами. Рада что-то сквозь зубы бормотала себе под нос — главное, чтобы не проклятия. Тхир не знал, как она, но он теперь точно поостережётся болтать что-то эдакое. С посылом.
Вдруг Рада выпрямилась, держа в руках большую шкатулку из тёмного дерева с резной крышкой. Не отрываясь, девушка всматривалась в содержимое.
— Кажется, оно…
Письма, письма. Тхир подошёл к столу, но не стал всматриваться в имена и адреса на конвертах.
— Мама, мама, мама… — шептала Рада, выкладывая письма на стол. — О… — нахмурилась, увидев имя. Осмотрела конверт, вынула из него сложенное вчетверо письмо. Скривила губы и сунула его обратно. — Это от твоей тёти как раз.
Тхир не стал его трогать. Какая разница уж теперь, когда столько лет прошло? Суть происходящего тогда ясна — этого достаточно.
Рада перебрала письма — их осталось не так много.
Осталось последнее. Без обратного адреса и имени.
— Кажется, это оно.
Достала…
Громко вскрикнула. Отбросила лист, словно он был пропитан едким ядом. С мучительным стоном она согнулась пополам. Её пальцы скрючились от боли. Метнулась к окну и прижала ладони к холодному стеклу.
— Не трожь!!!
Поздно — Тхир уже протянул руку к письму.
Зашипел.
Отдёрнул.
Кольцо на пальце тут же обожгло, по ладони разлился жар. Письмо лежало раскрытым, и на бумаге размашистым почерком были выписаны роковые слова.
«БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ЛИС».
Тхир, морщась, потёр ладонь об одежду. Тщетно. Не снимать кольцо, не снимать кольцо…
— Его надо сжечь! — тряся руками, выдохнула Рада. — Нет, не в печь — боюсь, как бы она не взорвалась… На улицу, на улицу!
Натянула рукава ниже и схватила письмо в надежде, что так не будет жечь, но нет — её лицо исказилось. Но всё же выбежала прочь, держа листок бумаги в вытянутой руке.
Тхир побежал следом.
— Стой! Его надо отдать айль Риноэлю! Ты слышала, что он сказал?! — выкрикнул он вслед, когда они уже оказались на улице.
— Сжечь! — возразила Рада и припустила к колодцу.
Бросила письмо на землю и придавила ногой, чтобы не улетело вместе с ветром. Принялась сгребать листья, что щедро устилали землю вокруг колодца, и щёлкнула пальцами — в её ладони вспыхнул крошечный огонёк, как пламя свечи. Он лизнул палые листья, они затлели, но не разгорелись. Рада взяла письмо за краешек и с опаской бросила прямо на место тления.
Тхир едва удержался — Рада отшатнулась и с размаха угодила прямо в его объятия. Он крепко прижал её к себе, сам толком не понимая, зачем и почему. Развернулся спиной, прикрыв собою лисицу.
Вверх со страшным свистом — даже визгом! — взвился столб огня, осыпав всё вокруг целым снопом искр и пепла. Вокруг расплылись клубы сизого душного дыма, неизвестно вдруг с чего взявшегося. Пламя унялось так же быстро, как и вспыхнуло, став лишь маленьким костерком, который, впрочем, нужно было затушить, чтобы не раскинулся пожаром.
Рада и Тхир, тем не менее, не торопились. Они стояли, обнявшись, и смотрели, как прореживается дым, как поблёскивают сквозь него слабые оранжевые сполохи. Девушка дрожала, и юноша неосознанно прижал её ещё сильнее.
— Кажется, мы сделали глупость, — сказал Тхир.
— Нет, — тихо возразила Рада. — Руки больше не жжёт — значит, наверное, это было правильно. Почему папа хранил его всё это время?..
— Ты сказала, что чувствовала его вину. Может, это письмо он считал для себя напоминанием, потому и держал так долго.
Лисица не ответила — лишь обессилено опустила голову на его плечо.
— Что ты теперь чувствуешь? — шепнул Тхир и провёл ладонью по рыжим волосам.
Рада замерла на миг — и тут же торопливо выпуталась из его объятий. Тхир тихо хмыкнул — лицо её цветом напоминало спелый веснушчатый томат. Подхватив подол, она подлетела к костерку и яростно его затоптала.
— Папа! — крикнула она, запрокинув пылающее лицо к небу. — Я не знаю, где ты сейчас и в каком облике, но я спасла нас обоих! Слышишь?! Да даже если не слышишь, всё равно спасла…
Рассмеялась.
Вдруг поднялся ветер, зашуршал листьями, закрутил их в вихре вокруг лисички. Деревья в саду откликнулись шелестящим шумом, закивали одобрительно кронами. Рада зажмурилась — в этом ветре ей чудились родные ладони, что ласково коснулись её щёк. Прищурилась — из-за плотных низких облаков выскользнул луч солнца. Он высветил её волосы, её лицо, плечи… и скрылся вновь. Но Рада успела увидеть в нём улыбку. Прощальную.
Руки правда больше ничего не жгло, и медное кольцо перестало тянуть к земле. Просто обычный металл, нагретый теплом тела — спасибо, что обострил интуицию, как и было обещано мастером-эльфом, и подсказал, что делать. Спасибо айль Риноэлю… И дым от сожжённого проклятия на удивление быстро истончался. Буквально на глазах. Обычно он висит ещё долго.
— Наверное, теперь папа точно может мной гордиться, — проговорила она скорее себе, чем Тхиру, который подошёл почти вплотную. — А то до этого особо нечем было…
Юноша не торопился заговаривать, и Рада подумала о его вопросе.
И в самом деле… Что же она теперь чувствует?
Неторопливо прошлась взглядом по его лицу, по каждой чёрточке. По волосам, по шее, прикрытой шарфом, по линии плеч, по всему телу. И поняла, что он по-прежнему совершенен, по-прежнему самый лучший из тех, кого она когда-либо встречала.
Но если вдруг он захочет уйти, то она примет это и излечится. И сможет жить дальше.
Кровь её больше к нему не привязывала.
Поняла это — и даже испугалась. Значит, свершилось невозможное! Точнее, отменилось. И свершилось одновременно. О, сложно-то как!
— Я получила, что искала, — сказала она, и по лицу Тхира пронеслась лёгкая тень. — Спасибо, что пришёл сюда со мной. Что отпросился с занятий…
— Выходит, что теперь ты сможешь найти такого же рыжего, и тебя может перемкнуть так же, как?..
Осёкся.
— Это уже вряд ли, — ответила Рада и кивком головы подозвала его к скамье у колодца. — Хотя не знаю. Но пока что я могу быть уверена, что взаимные чувства будут более-менее равноценны. Самое ведь обидное было не в самой этой истинной привязке, а в том, что чужие чувства к тебе никогда не будут так же сильны, как твои. Это… действительно обидно.
Их колени едва соприкасались. Рада сцепила пальцы в замок.
— Я папу здесь нашла. На этой скамье. Не бойся! Никаких суеверий с этим не связано, — сказала она, когда Тхир выразительно поёрзал. — Просто… он действительно выглядел счастливым. Словно наконец-то соединился с мамой. Вот.
Она встала и отодвинула тяжёлую крышку с колодца. Бросила туда ведро. Загромыхала цепь, раздался гулкий «плюх», и Рада взялась за ворот.
