Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
«Запер! Запер меня! Безумный!» — ужаснулась Котя, чувствуя, что едкий запах дыма усиливается с каждым мигом. Возможно, запер ее не Игор, возможно, он намеревался скоро вернуться. Но заслышав о товаре, он позабыл обо всем на свете. Третью жену он бы и новую нашел, зато богатство растерял бы безвозвратно. А, может, так пытался сохранить ее от врагов: внизу пир превращался в побоище, судя по звукам.
Половицы скрипели от топота множества ног, переворачивались столы, разбивалась посуда, вскоре донеслась ругань, с ними перемежались боевые кличи и крики боли. Котя никогда не доводилось наблюдать побоища или даже настоящей охоты. Она обмерла, вслушиваясь.
Наверняка враги проникли под видом гостей, слишком широкую свадьбу закатил Игор, за всеми не получилось уследить, не каждого в лицо знали. Доносился лязг металла, топот ног. Дым наползал, влетал в щель под тяжелой дверью, отчего Котя попыталась навалиться на нее, выбить плечом. Но лишь ушибла руку, глухо застонав от боли. В суматохе ее бы не хватились, возможно, это Вен Аур ради нее устроил поджог, заодно уничтожая запасы дурман-травы. Хотя нет…
— Однорукий напал на нас! — пронеслось чье-то восклицание. Кажется, это о нем упоминали разбойники Вхаро, какой-то давний враг Игора.
Вскоре Котя истошно закашлялась, дверь уже ощутимо раскалилась. Затем на потолке проступили многочисленные отметины: сначала дерево почернело, обуглилось, но потом сквозь прорехи пробились первые языки пламени. В панике Котя снова накинулась на дверь, уже колотила по ней руками и ногами, то пытаясь выбить, то просто зовя на помощь. Но о ней будто бы совсем позабыли. Снаружи по-прежнему ревел бой. Вот кто-то гулко ударился спиной о стену и, кажется, сполз по ней, чтобы уже никогда не подняться.
Но прислушиваться вскоре не осталось сил: дым терзал грудь, языки огня пожирали толстые бревна, плавя их не хуже весенних лучей, которые легко топили снежные сугробы. То, что мнилось незыблемым, утекало водой и рассыпалось пеплом.
«Сгорю все-таки… Сгорю, как и хотела. Не хочу! Нет! Не надо!» — бессильно утешала себя Котя, но все в ней противилось скорой гибели. Столько смертей уже на нее нападало, а она ото всех уходила. Неужели на этот раз не удалось бы обмануть еще одну?
Из горла вырвался истошный крик, когда потолочная балка прогорела и с грохотом рухнула на пол, окончательно отрезая от последнего пути к спасению. Котя кинулась к окну, но кованая рама не поддавалась, превращаясь в решетку. А проклятый Игор только спасал свое добро, даже не прислал никого за ней. Или этого кого-то убили по дороге… Котя надеялась, что Игора там кто-нибудь прирезал кривым ножом в спину.
«Мама! Мама! Куда ты меня отдала? На кого оставила?» — расплакалась покрытая сажей Котя, закрывая лицо руками. Дышать становилось все тяжелее, от дыма она почти лишилась сознания. В конце концов, она прижалась спиной к окну, подальше от горящей балки, превратившей в стену огня и дверь, и путь к побегу.
Жадные языки неукротимого пламени все быстрее ползли по полу и стенам, грозя подобраться к подолу сарафана. Котя отступала, но задела масляную лампу, лишь дополнительно подкормив своего врага. Огонь вздрогнул и радостно придвинулся, норовя опалить брови и лицо. Не верилось, что это конец. Лучше уж замерзнуть в лесу! От холода просто засыпают, а от дыма и огня мучаются, терзаются! Впрочем, Котя практически лишилась чувств, сжимаясь в дальнем углу.
Но она не смирилась с тем, что умрет. Только жизнь порой не оставляет выбора, не приходят добрые духи, не находится великих чудес. И все-то кажется, что страшные вещи случаются с кем-то другим. Но погибель простирала к Коте загребущие руки, выглядывая из хищных оранжевых соцветий. Огонь подступал все ближе, накатывал ураганной волной.
«Это конец? Конец? Мама! Мама, за что?» — только подумала Котя, запрокидывая голову в рыданиях. Она поняла, что не дождется помощи. Лишь бы это закончилось! Лишь бы все это скорее завершилось! Она хотела проснуться, хотела оказаться у проруби в холодный зимний день, пить воду, от которой стыли зубы, дышать морозным воздухом. Но ее сжигали заживо, как в тяжком бреду, точно напророчила себе такую смерть.
Внезапно раздался громкий треск, пламя метнулось в сторону, и в комнату ворвалась воплощенная живая тьма, подобная образу самой ночи. Раздался утробный рев. Окно вылетело вместе с рамой, неведомая сила выворотила его с корнем, но от притока воздуха пламя лишь больше взыграло, обрушиваясь на несчастную. Только между ним и Котей выросла непроницаемо черная стена без формы и названия. Лишь горели ярко-оранжевые глаза.
— Хватайся за шерсть! — прорычало создание, и Котя едва узнала в этом темном облаке Вен Аура, ее Вен Аура. Теперь-то он превратился в настоящего монстра из Хаоса. Он окутал темным облаком, спасая от пламени. Руки сами потянулись к нему и намертво вцепились в шерсть.
Котя не помнила, что совершалось дальше. Кажется, она летела верхом на самой тьме, выпрыгнувшей со второго этажа. Удалось вдохнуть полной грудью, ощутить холодящие прикосновения студеного воздуха, покидая объятый пламенем терем. Внизу все еще шел бой, истошно ржали кони, орали люди, и все это смешивалось с диким ревом пламени. Кровля занялась факелом, дерево обугливалось, терем складывался внутрь себя, погребая под останками убитых и раненых. Но Котя уже вырвалась, освободилась. Ее вызволил Вен Аур, он не предал, он неведомым созданием пришел на зов. И даже если бы за ним прорвался сам воплощенный Хаос, Котя обрадовалась бы и ему. Лучше, это все равно лучше, чем сгореть заживо.
На дворе она увидела распластанное окровавленное тело Веи, на мгновение остолбенела, сделалось горько и тяжко, но чья-то рука дернула ее в сторону. Рука? Почему рука? Она не поняла. Все творилось, как во сне. Огонь прорезал сгустившиеся сумерки, бешеными псами плясали тени, кидались отблесками огня.
— Надо уходить! — прорычал Вен Аур над ухом. И Котя куда-то бежала, ноги вязли в снегу, а некто-то петлял по чужим дворам, то искал лаз в частоколе, сжимая ее запястье. Пришлось вспоминать детские игры, когда случалось лазить там, где взрослые запрещали. После всех потрясений этого тяжелого дня Коте едва хватало сил, чтобы перепрыгивать через плетни и пробираться между толстых стволов частокола. Но кто-то помогал ей, кто-то вел ее. И она не понимала — зверь или человек, человек или зверь. Хаос.
Очнулась Котя уже далеко за околицей на незнакомом холме. Она стояла подле Вен Аура, его серебристая шерсть покачивалась в такт налетевшему ветру. Он вернулся, он спас.
Котя неподвижно следила за заревом в центре деревни — это догорало злое место. Постылый терем, в который ее везли, в котором она чуть не потеряла веру не только в духов, но даже в того, кто обещал спасти ее любой ценой. И он спас, он не обманул. Лишь щемило сердце при воспоминании о Вее: ей не нашелся добрый защитник, и судьба не увела от удара ножа. Ее убили просто так, возможно, из одной забавы.
— Оденься, — послышался знакомый голос. Котя обернулась и увидела, что Вен Аур придвигает ей лапой стащенный у кого-то тулуп. Она благодарно приняла одежду.
— Спасибо. Ты снова спас меня. Говорящий зверь, — осипшим от дыма голосом отозвалась сдавленно Котя. Признаться, часть ее ликовала от того, что теперь она снова рядом со своим добрым зверем, заступником и спасителем. Уже своим.
Но одновременно наваливалась тяжесть неопределенности. Раньше-то все выбирали за нее, все указывали, как ей поступать, что делать. Теперь же, с прибытием создания Хаоса, на нее свалилась пугающая свобода и необходимость самой выбирать путь. Возвращаться к Игору, если он выжил в огне, она бы не стала даже под страхом смерти, руки сами потянулись к шее и с ненавистью сдернули золотую цепочку. А что уж слова клятв, которые освятил подкупленный друид — не столь важны. Ведь не благоволят духи тем, кто ведает о дурных делах лихого торговца, но соглашается с ними. Нет, слова такого друида явно не достигли ушей десяти покровителей. Да и существовали ли духи вообще? Котя точно узнала лишь одно: создания Хаоса реальны, одно из них вынесло ее из огня, когда все люди забыли о злополучной невесте.
