Академия. Первые дни (ЛП) - Стоун Л. С. (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗

— Пойдем со мной.

Дрожащими пальцами я коснулась его локтя. Он подвел меня к пианино и жестом предложил сесть. Я присела на скамью, скрестив ноги в лодыжках. Он снова открыл новый футляр для скрипки, вытащив инструмент. Он поднес скрипку к шее, прикладывая смычок.

Он начал играть китайскую мелодию, которую я узнала, но не знала названия. Длинные, нежные ноты вибрировали при малейших движениях его пальцев по грифу. Музыка лилась из скрипки, как вода, успокаивая, освежая. Прошло несколько мгновений, я забыла о своем затруднительном положении, из-за которого краснела недавно. Я была очарована его мастерством.

Через несколько минут он остановился. Тишина, которая заполнила комнату, казалось, поглотила нас обоих.

— Это необыкновенная скрипка, — сказал он, опустил смычок и перевернул скрипку, проведя рукой по дереву.

— Вы прекрасно играете, — тихо сказала я. Это правда. Он был отличным скрипачом.

Его взгляд скользнул от скрипки к моему лицу. Я хотела отвернуться, но безмолвная команда его серых глаз держала меня под контролем. Он уложил скрипку в футляр и подошел ко мне. Он наклонился, пока его лицо не оказалось с моим на одном уровне.

— Я задам вам несколько вопросов, мисс Соренсон, и хочу, чтобы вы ответили мне настолько честно, насколько сможете. И поверь мне, я узнаю, если вы соврете.

Его глаза осмотрели мое лицо, и его взгляд остановился на моих губах.

— Вам нравятся парни? Я имею в виду как друзья?

Что еще он имел в виду? Я кивнула.

— Ты должна говорить, когда отвечаешь на мои вопросы.

— Да, — сказала я четко. — Я хочу дружить с ними.

— И друзья помогают друг другу, — сказал он.

Я прищурилась на него, не понимая, был ли это вопрос.

— Да.

— У ребят необычный образ жизни с тех пор, как они поступили в Академию, — сказал он. — Лояльность — это большая часть нашей учебной программы. Как только вы станете частью их команды, все, что вам будет нужно, Академия это обеспечит. Так мы работаем. У нас нет времени, чтобы тратить его на самовлюбленную гордость.

Слушая его рассказ об этой таинственной Академии, я была зачарована.

— Я думала, что не должна была знать о школе.

Он встал и пересек комнату, положив руки за спину, и начал ходить перед пианино.

— Наша работа требует строгой секретности. Мы представляем себя как обычная школа. Школьный совет и директор знают только, что мы частная школа. Есть много вещей, о которых они не знают. Мы стараемся сохранить анонимность наших студентов. Надеюсь, ты сохранишь наш секрет.

Больше чем просто частная школа. Что это значит? По крайней мере, это больше чем просто заинтересованность частной школы к общественной школьной системе или, в противном случае, они бы попросили помощи менее таинственную школу. Если бы это было так, то что было особенного для них здесь?

— Я никому ничего не скажу, — сказала я.

Его глаза потемнели и сузились.

— Ты должна понимать, — сказал он. — Ты никогда не сможешь говорить об этом. Ни с семьей. Ни со своими друзьями. Здесь поставлено под угрозу намного больше, чем эта школа.

Он сделал шаг по направлению ко мне.

— Кота пошел на большой риск, просто упомянув тебе обо всем. Я не считаю, что так лучше для команды, но я доверяю его суждениям. Однако, я должен попросить тебя дать мне слово, что ты никогда не будешь упоминать что-либо, что мы скажем кому-либо. Не важно, насколько бы ты не была вовлечена в это. Рот держать на замке.

Я сглотнула. Это было намного больше, чем я ожидала на сегодня, но я знала, что никому никогда не расскажу. Мне не с кем общаться, кроме Коты и других. Разве он не знал об этом? Или поэтому Кота чувствовал, что он может доверять мне? Потому что у меня не было друзей, и я не была близка с семьей? Разве он не сказал это мистеру Блекборну? Я собралась с силами, чтобы посмотреть в его глаза. Я хотела, чтобы он доверял мне, поэтому чувствовала, что важно убедить его, что я хочу завоевать их доверие.

— Я не скажу ни слова. Никогда. Если вы хотите, чтобы я поклялась на чем-нибудь, я поклянусь.

Его глаза смягчились. Он повернулся на каблуках и начал ходить туда-сюда.

— Как я говорил, Академия научила их заботиться друг о друге.

— Но я не в Академии, — сказала я.

— Сейчас ты одна из них, или они рассчитывают, что так и будет. Это простое побуждение, что они сделали, над этим нужно работать медленно. Ты должна простить за этот недостаток. Они действительно не думают, что это может значить для таких как ты, тех, кто будут чувствовать себя в долгу перед ними. Доверься мне, когда я говорю, что тебе не следует так делать. Они никогда не попросят.

Его глаза заблестели.

— Это случится снова. Если ты хочешь дружить с ними, то должна позволить им это делать. Я не думаю, что они поймут, если ты будешь отказываться от всего, что они тебе дадут. Возможно, они это просто не примут.

Мое сердце замерло.

— Но…

— Я надеюсь, ты не будешь пользоваться их добротой.

— Я постараюсь так не делать.

Уголок его рта поднялся на миллиметр, смягчив грубые черты.

— Если вдруг я поменяю свое решение, то не позволю им это делать.

Я задержала дыхание. Я угодила ему?

Дверь в класс музыки распахнулась. Я отвела взгляд от лица мистера Блекборна. Мистер Блекборн повернулся, чтобы узнать кто это, спрятав меня. Я стояла за ним.

Хорошо знакомый голос позвал мистера Блекборна, и я выглянула из-за его плеча. Директор Хендрикс стоял в другой стороне кабинета музыки. Он положил руки крест на крест, приблизившись к нам.

— Я искал встречи с вами.

— Я изрядно занят, — сказал мистер Блекборн ему. — У меня ученик.

Глаза директора Хендрикса широко раскрылись, и он кивнул, заметив меня.

— И снова здравствуйте, мисс Соренсон.

Мистер Блекборн застыл. Он подумал, что я бунтарка? Или он подумал, что я дружу с директором и расскажу ему обо всем, что поклялась держать в секрете?

Я кивнула директору Хендриксу. Что случилось?

— Мне нужно поговорить с вами о том, почему мальчики не носят форму, — сказал мистер Хендрикс.

Мистер Блекборн нахмурился.

— Я писал вам, что у них нет таковой. В Академии нет…

— Ты не понимаешь, — голос мистера Хендрикса повысился до угрожающего тона. Школьный совет следит за тем, чтобы быть уверенными, что мальчики станут «лучшими студентами» этой школы. Если они собираются быть эталоном, они должны быть этим эталоном. Я уже разговаривал с Советом, и они согласились. Мы должны показать этим детям, что они будут делать следующие два года. Они могут принять это или вылетят из школы.

— Мои студенты будут исключением, Мистер Хендрикс, — ответил Мистер Блекборн. — У вас будет очень много проблем, если вы продолжите настаивать.

— Разве это не ваша работа справляться с ними? — спросил мистер Хендрикс. — Разве мы не наняли вас…

— Я думаю нам следует обсудить это в другом месте, — резко возразил мистер Блекборн.

— Почему? — спросил он. — Она одна из ваших, не так ли?

Я запрокинула голову назад и брови поползли вверх. Он все еще думает, что я из Академии?

Мистер Блекборн передвинулся, встав передо мной, укрыв меня как щит от директора.

— Я сказал только семь учеников, — сказал мистер Хендрикс. — Если вы думаете, что сможете привести еще одного…

— Я посмотрю, что могу сделать с необходимой формой, — сказал мистер Блекборн. — Но я предупреждаю вас. Отделяя моих учеников вот так, они становятся ходячими мишенями. Они не будут нести ответственность за происходящее. Они не будут примером, который вы ожидаете, если будут выделяться.

Почему он не сказал, что я не его ученица? Он собирался позволить мистеру Хендриксу продолжать так считать? Поэтому Хендрикс и Маккой, кажется, почти всегда следили за мной в школе?

Мистер Хендрикс слегка покачнулся на каблуках, выглядя удовлетворенным.

— Я хочу увидеть униформу этих детей к пятнице. У нас есть члены правления, которые придут, чтобы убедиться в этом сами.