Невеста смерти (СИ) - Скрипник Людмила (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗

— Имеешь. Но если понадобишься, Кэм сам позовет. Возможно, он притащит к себе Рениту.

— Та подруга-врач?

Друз кивнул.

— Так что возвращайся к себе. Пока остальные больные не разбежались.

— Куда? — всполошился врач.

Друз хохотнул:

— Пойдем, провожу до госпиталя и расскажу. У Рениты сбегали… От ее излишнего усердия.

Кэмиллус погонял коня одними коленями, и прекрасно выдрессированное животное послушно и ровно несло его по дороге к городским воротам, а затем по улочкам и взвозам Рима. Он переводил глаза с дороги на бледное лицо Гайи, настолько белое, что обычный бинт из неотбеленного полотна казался темно-серым на фоне ее мраморной кожи. Врач смыл не успевшую еще запечься кровь с ее лица, а волосы так и остались пропитанными ею, и теперь лежали на его руке багровой массой, придавая девушке вид богини возмездия.

Внезапно Кэм почувствовал, как напряглось тело девушки, и инстинктивно придержал ее крепче — чтобы она не смогла попытаться вскочить на ноги, свалившись при этом с коня и его колен. Он тут же перевел взгляд на ее лицо — длинные ресницы затрепетали, глаза открылись, в них отразилось серое осеннее небо, и от этого взгляд Гайи стал еще глубже.

— Кэм? — произнесла она еще слегка хриплым голосом. — Где мы?

— Мы на коне. В Риме. Ты у меня в объятиях. Все хорошо, — наклонился он к ее губам, не удержавшись от легчайшего поцелуя, только для того, чтобы убедиться, что губы Гайи теплые и живые.

— Хорошо, — согласилась она, и слегка завозилась в его руках, устраиваясь поудобнее. — Только голова болит.

Она попыталась высвободить руку, чтобы дотронуться до своей головы, но Кэм мягко прижал ее к себе, не давая вытащить руку из плаща, в который он ее обернул.

— Куда ты меня привез? — встревоженно спросила Гайя, пытаясь оглядеться вокруг из-под складок плаща и его мощных рук, на которых она лежала даже после того, как Кэм спрыгнул с коня.

— К себе домой. Надеюсь, ты не будешь возражать, милая моя?

— А Марс? Он не обидится?

— Марс сопровождает Октавиана в Путеолы.

— Один? — она решительно завертелась в его объятиях, стремясь встать на ноги.

Кэм взлетел по ступенькам и пронесся прямо в ванную, где опустил драгоценную ношу на широкое мраморное ложе, согретое теплом проходивших под ним и под плитами пола труб гиппокауста.

— Почему же один? С Рагнаром.

— Надолго? — она наконец смогла дотянуться до повязки на своей голове и жестких от полувысохшей крови волос. — Что это за дрянь?

— На пару дней. Не трогай, сейчас сам все сделаю, — как маленькой девочке, ласково и быстро отвечал Кэмиллус сразу на все вопросы Гайи.

Он, по-прежнему не выпуская ее из объятий, отдал несколько распоряжений заглянувшей в дверь пожилой рабыне, а сам продолжил раздевать девушку одной рукой, потому что ее голова покоилась на левом предплечье Кэма и он старался не потревожить ее.

— Пить хочешь? Я велел выжать сок из испанских апельсинов и слегка развести его водой. Будешь?

Она кивнула и прильнула губами к чаше с прохладным, душистым, в меру кислым питьем, а Кэм стал постепенно избавлять ее от пропитаной кровью одежды, на всякий случай внимательно осматривая ее кожу — вдруг он не заметил, и Дарий успел нанести ей еще раны, но, кроме ссадин от черепицы, больше повреждений на ее теле не было.

Наконец, мужчина развязал узлы на ее строфосе и сублигакулюме и опустил ее в наполненную теплой водой ванну:

— Моя умница, — растроганно прошептал он Гайе, поцелуем выражая свое восхищение ее терпением и умением принять помощь тогда, когда это действительно необходимо. — Расслабься, я не дам тебе соскользнуть под воду. Откинься на край ванны, и я промою твои локоны.

— Может, я все же сама? — робко возразила она, чувствуя, что даже если он и согласиться. То сил у нее все равно на это нет.

— Зачем? Доставь мне такое удовольствие. Касаться тебя уже награда.

Кэм вымыл ее с ног до головы, избавляя от потеков крови, залившей девушку с головы и если не до ног, то до пояса точно. Для того, чтобы промыть волосы. Он осторожно снял наложенную врачом повязку и убедился, что кровь давно остановилась. Мужчина разобрал по сторонам жесткие от крови колечки волос — он действительно испугался предложения врача обрить Гайю, чтобы зашить рану, но по дороге успокоился, взял себя в руки и осознал, что если не сделать этого, то волосы попадут в рану и вызовут нагноение. Но, к его облегчению, раны, которую он ожидал увидеть — глубокого развороченного рва с белеюшей на дне костью — он не увидел. Клинок Дария был наточен тщательно, и острейшее тонкое лезвие только слегка надсекло кожу, лишь по случайности задев какой-то сосуд.

— Тебе повезло! — он не скрывал ликования. — Боги действительно хранят тебя! Легкая сечка. Ну а из головы, сама знаешь, крови вытекает почему-то всегда много. Мне помнишь, стрела бок прошила? Так крови было в десять раз меньше, чем когда накануне на тренировке слегка бровь рассекли.

— Будешь зашивать?

— Нет. Разгребу волосы по сторонам и намажу все той же мазью.

— И все? — обрадовалась Гайя.

— И все, — согласился Кэм, ополаскивая ее чистой водой и вынимая из ванны. — И будешь отдыхать. Поспишь, а я попробую для тебя приготовить приятное событие.

— Какое?

— Увидишь, — ответил он загадочно, укрывая ее легким и теплым одеялом, а сам думал, удастся ли ему провернуть задуманное.

Убедившись, что Гайя заснула и велев пожилой рабыне, помнившей еще его мать и даже видевшей мельком отца, быть начеку и выполнить все просьбы гостьи в отношении еды и комфорта, но не давать ей вставать с кровати, Кэм быстрыми шагами вышел из дома. На крыльце он столкнулся с Волком.

— Как она? Я погнался за вами следом в госпиталь, но врач сказал, что ты уже увез ее. Довез живой? — в голосе мужчины звучала такая неподдельная тревога, что Кэм и не знал, толи ему ревновать, толи просто удивиться такому откровенному проявлению человеческих чувств у всегда холодного и сурового Волка.

— Жива.

— Очнулась? Врач сказал, что она вряд ли придет в себя, слишком серьезный удар. Он переживал страшно, что ты ее увез. Боялся, что растрясешь на лошади, и все.

Волк умолчал о том, какое отчаяние охватило его после разговора с врачом. Выслушав тихое, чтобы не слышали остальные раненые, предостережение Планкуса о том, что подобные повреждения часто приводят к необратимым и печальным последствиям, тем более у женщины, и что у Гайи мало шансов сохранить здравый рассудок, даже если она оправится от самой раны, Волк выбежал из санитарной палатки. Он хотел бегом бежать догонять Кэма, но сообразил, что и врач, которого он нашел ошеломленным, растерянным и запыхавшимся, не смог остановить его сразу по горячим следам. Волк сам не заметил, как выскочил на тренировочную площадку — на его пути оказался незамеченный им сразу деревянный столб, на котором отрабатывали удары мечом. Он в сердцах врезал по этому толстому изрубленному полену, вкопанному глубоко в землю — и уже устремившись дальше, услышал за спиной подозрительный сухой хруст…

Кэм, догадавшись по выражению его глаз и по сбитым в кровь рукам о том, что твориться в душе этого сурового воина, взял друга за плечи:

— А она очнулась. В полном сознании. Будет жить! И, знаешь, я рад даже, что ты о ней переживаешь. Это хорошо, что у Гайи столько надежных друзей.

— Она сама надежный друг.

— Это да, — согласился Кэм.

— Увидеть ее можно?

— Она заснула. Я б не стал ее беспокоить. Но обязательно передам, что ты приходил.

— Кстати, ты куда это собрался? Может, я тогда возле нее побуду? Ты скоро?

— Хочу притащить все же Рениту. Здесь недалеко до дома Гайи, где они теперь обитают с Таранисом и дитем.

— Давай. А я все же дождусь твоего возвращения. Хотя сталкиваться с этой шебуршащей мышью облезлой ни малейшего желания.

— Вот нашла у вас коса на камень! — воскликнул Кэм, взлетая на коня. — Она хороший врач и хорошая подруга Гайи. А уж какая она мышь, пусть Таранис разбирается. В конце концов, была бы она другая, ребятам неловко было бы при ней валяться голыми ну и сам понимаешь…