Одна из тридцати пяти - Романова Елена Алексеевна (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Ваши отношения с епископом меня не касаются.
— Ты прекрасно знал, что он увозит моего фаворита. Моего!
— Лорду де Хогу не повредит небольшая прогулка, — усмехнулся Берингер, — кроме того я не проверяю всех повозок епископа.
— У тебя везде есть шпионы, Райт!
— И? Они служат мне, я королю. При чем здесь вы или ваш мальчишка?
Королева поддалась вперед, впиваясь взглядом в лицо мужчины.
— Где он?
— Не имею привычки следить за всеми вашими любовниками.
— Где он, черт возьми? Где?
Берингер равнодушно взирал на зачинающуюся истерику Генриетты и не мог скрыть улыбку удовлетворения.
— Подайте письменный запрос в мою канцелярию, — вымолвил он.
Ее зрачки расширились от изумления.
— Это переходит все границы, Райт, — голос королевы прозвучал тихо, но надрывно. — Где он?
— Где? — Берингер изогнул бровь, чуть склонив голову. — Почему вы спрашиваете об этом у меня, а не у епископа.
— Потому что ты знаешь, — прошипела женщина, — ты всегда все знаешь.
— Подозреваете меня? — усмехнулся Райт, — что ж, имеете на это право. Но сейчас вы зря теряете время, ваше величество. Советую пустить в ход все свое обаяние, чтобы епископ пошел вам навстречу. В противном случае вы можете получить своего любовника обратно без его главного достоинства.
Генриетта вскочила на ноги, теряя самообладание.
— Где он? Где он, Райт?
Берингер тоже поднялся, нарочито спокойно изобразил светский поклон и пошел к двери, пока его не остановила фраза:
— Я уничтожу твою суку, Райт! Она будет подыхать с твоим именем на устах. Она будут просить тебя о помощи, но ты так ничего и не сможешь сделать. Обещаю!
Он медленно обернулся, пронзая взглядом трясущуюся в истерике женщину.
— Какую именно суку вы имеете в виду, никак не пойму? — неспешно выговаривая слова, спросил он.
— Не догадываешься?
— Ну… как вам сказать, — этот лед в голосе пугал неимоверно, — ни одного предположения. Но, знаете, если хоть кто-то посягнет на что-то мое, я позабочусь о самой страшной каре, которую только может придумать самый изощренный мозг в этой вселенной. И я не сделаю исключения даже для женщины. Мы поняли друг друга?
Генриетта не смела ответить, ибо слова советника были правдивы. Не повезет тому, кто посмеет перейти ему дорогу.
Я не знала, когда в моих покоях появится Берингер. Просто надеялась, что Мэг не соврала, и Райт примчится на выручку.
— Я хочу доказательств вашей верности мне! — между тем говорил Эдмунд, подойдя к моему креслу. — Исполните свою часть уговора.
— Исполнить? — рассеянно проговорила, заглядывая в светлые глаза принца.
— Да, — он наклонился ниже.
Его распущенные белокурые волосы упали мне на лицо.
— Мне нужны доказательства вашей верности, Джина, — улыбнулся зловеще, — иначе я не смогу поверить. Я должен понимать, что ваша преданность будущему монарху необратима.
— Мой принц, я…
— Да, Джина, все верно, — согласился он, — одна ночь, и я буду уверен в том, что вы на моей стороне.
— Но…
— Вы сделаете это, если хотите получить мою защиту и покровительство. Я стану вашим другом. Настоящим.
Перечить ему не было смыла, потому что Эдмунд не хотел слышать «нет». Он был очень упрямым в некоторых случаях, и это был как раз тот случай.
— Но ваша мать…
— Моя мать, — перебил он, повысив голос, — печется не о моем благополучии. Я сам могу о себе позаботиться. Покуда я не могу положиться ни на советника, ни на духовного отца, ни на мать, я волен сам принимать решения. И я хочу верить, что хотя бы один человек искренне предан мне. Мы ведь сможем стать друзьями?
О, после того что он требует, мы станем больше, чем друзьями.
— Вы станете фавориткой, протеже, дамой сердца, — улыбнулся принц, склоняясь еще ниже почти к самому моему носу, — называйте, как хотите. Это ведь честь, Джина. Разделить со мной ложе мечтают именитые красавицы Хегея. А я предлагаю это вам.
Ага, очень к месту. Проклятье!
Я вжалась в кресло, молча глядя в глаза наследнику. Он медленно сокращал расстояние между нами. И это, непременно, закончилось бы плохо, если бы не властный приказ Берингера, заставившись Эдмунда распрямиться.
— Кто капитан? — советник выцепил взглядом одного из гвардейцев, мысленно сдирая с него кожу: — Какого дьявола вы делаете в этой комнате? — он оглядел ворох белья на полу, распахнутые дверцы шкафа, измятую постель. — Прочь. Все вон!
Райт был зол, словно демон, вырвавшийся из преисподней. Вряд ли он хоть на долю секунды мог предположить, что Эдмунд заявит:
— Это был мой приказ.
Берингер молчал, выпроваживая вон гвардейцев. Ждал, смиренно опустив голову и уперев ладонь в стену. Желваки на его щеках ходили ходуном. Когда дверь была закрыта, и мы остались втроем, Берингер резко поднял голову:
— Ты еще здесь, Эдмунд?
Принц остолбенел, заскрежетал зубами.
— Это мой дом, советник…
— А это, — властно бросил Райт, — моя женщина. И если я сказал «все вон», это касается и твоей светлейшей задницы.
Я перестала дышать.
Райт снова ждал, а мы с принцем активно переваривали услышанное.
— Что ты сказал? — коротко сипло осведомился Эдмунд.
— Я сказал, чтобы ты убирался.
— Ты с ума сошел, советник? Я — будущий король!
— Тогда не соблаговолите ли вы покинуть эту комнату, пока я не выставил вас за дверь, — издевательски произнес Райт. — Побыстрее.
— Ты не смеешь говорить так со мной, — страшно помрачнел принц, — не смеешь…
— Если ты еще раз появишься здесь или рядом с этой женщиной, короновать в скором времени будет нечего.
— Что?
Райт усмехнулся.
— Так ты выйдешь или мне тебя вывести? Учти, Эдмунд, второе обойдется тебе дороже.
— С ума сошел… — шептал тот.
— Пожалуйся мамочке.
Губы Эдмунда дрогнули, он сорвался с места и бросился к двери. От оглушительного хлопка я вздрогнула и перевела взгляд на Берингера, который пристально смотрел мне в лицо.
Я собрала всю решимость, чтобы сказать, сохраняя спокойствие:
— Вы вовремя.
— Как чудесно, правда, Джина? Зайди я секундой позже, и этот мальчишка вовсю целовал бы твои нахальные губы.
С трудом сохраняю хладнокровие, хотя… вся моя робость вернулась, будто пробудившись от чудовищно-властного взгляда советника.
— Как вы догадались, что нужно изобразить… ревность?
— Изобразить? — Берингер оторвался от стены. — Я могу изобразить, что угодно и когда угодно, но только не сейчас.
Продолжает разыгрывать спектакль? Блефует? Пытается напугать?
— Видишь ли, Джина, — произнес он, направляясь ко мне. — Если бы я застал вас тут секундой позже, все могло закончится по-другому. Понимаешь?
— Нет.
— Какая недогадливая ты иногда бываешь.
Он навис надо мной так же, как Эдмунд, но от его близости мое сердце глухо, надрывно забило в груди.
— Скажи еще, что ничего не понимаешь, — шепнул Райт.
— Я ничего не понимаю.
— Какая послушная, — его ладони уперлись в подлокотники. — Придется объяснить, Джина. Слушай внимательно. Во-первых, вынужден признать кое-что: был неправ…
— Признать… кое-что… — повторила я, не смея разорвать с ним зрительный контакт. — Это ваши извинения за все?
— Нет, милая. Не за все.
— Слишком скупо, — вымолвила я.
— А как было бы достаточно? Нужно валяться в ногах или встать на колени?
— Нет таких слов и действий, которых было бы достаточно.
— Значит моего «прости» тебе не хватит?
— Нет.
— Было бы очень печально, если бы меня интересовал ответ, — произнес мужчина. — Но с тебя станется и простого «прости». Я ведь чудовище, правда?
— Именно.
Он усмехнулся.
— Тогда перейдем ко второму. Ты впуталась так, что при всем моем желании, я не смогу помочь, не заявив на тебя своих прав.
— Что? — фыркнула я, но под его взглядом умолкла.
— С этого дня, ты — моя. И даже не думай сказать на это «нет». Другого ответа, кроме: «я полностью согласна» не подразумевается. И не говори мне, что я женат, а ты претендентка на корону, я об этом не забыл.
