Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая (читать книги полные TXT) 📗
"Это сон, просто страшный сон," — трусливая мантра сама собой лезла Ане в голову, но внезапно сквозь панику продралась мысль: "Позвать? Слуг?.. Ну, конечно!"
Кабинет Яги оказался не заперт. Оттолкнув ширму в сторону, Аня схватила веревочную уздечку гадкой игрушки и дернула:
— Просыпайся! Слышишь? Слышите меня, лошади? Вашей хозяйке нужна помощь! Черт… не умею свистеть… — она снова и снова дергала раскрашенного уродца за веревку. Сгребла с полки несколько мелких фигурок, швырнула их на ковер — безрезультатно. Игрушки оставались игрушками. Приглушенно, но различимо донесся со двора вопль. "Женский," — машинально отметила Аня. — "Не Яга. Жива ли она?.." Мысль оборвал грохот: на дверь черного хода обрушился удар такой силы, что вздрогнул весь дом. Еще удар. И еще. Полки затряслись, к лошадкам на полу прибавились новые — по-прежнему безмолвные и бесполезные.
— Очнись, пожалуйста! — Аня держала качалку за морду, глядя в ее злобные красные глазки. — Очень тебя прошу… Ай-й-й!.. Скотина!!!
Оскаленная деревянная пасть сомкнулась на измазанной зеленкой руке. Защемила и снова разжалась, издав мерзкий скрежет. Качалка задергалась, скрежетнула опять и опять. В третий раз это уже был голос живого существа, хоть и мало похожий на конское ржание. Прижимая к груди ободранную в кровь руку, Аня едва успела вскочить на кушетку. Впечаталась в стену, со смесью ужаса и восхищения глядя перед собой. Игрушки преображались.
Первым принял истинный облик вожак табуна. Злобная деревяшка обернулась черным жеребцом с алыми глазами, взревела и ринулась вон из комнаты, в мелкие щепки растоптав злополучную ширму. Следом вскинулись на ноги те, кто был на полу. Дверной проем затрещал, дверь слетела с петель. Ковер под копытами превратился в лохмотья, за ним приказала долго жить мебель. "Яга убьет меня за разгром…" — подумала Аня и тут же забыла об этом, балансируя на обломках. А мимо нее все мчались и мчались кони, задевая гривой лицо, обдавая горячим дыханием, грозя в любую секунду утащить за собой, растоптав и размазав. Большие и маленькие, всевозможных пород и мастей, вырвались они из комнаты, ломая все на своем пути. Подвинься, цунами! Завидуй, торнадо! Последним из разрушенного кабинета ускакал здоровенный битюг, ярко-желтый, с кислотно-зеленой сбруей.
И в ту же секунду удары в дверь прекратились, потому что двери не стало. Раз пять споткнувшись, а после — упав на развороченном паркете, Аня прибежала к черному ходу. Теперь он был скорее парадный, по крайней мере — размерами: кони вынесли и дверь, и дверной косяк. На крыльце, среди обломков и снова ставших игрушками слуг сидела Яга, взъерошенная, с разбитой губой, но целая, злая и даже бодрая. Мурл умывался рядом с ней. Аня вздохнула с облегчением: Верлиока, похоже, исчезла.
— Фто натворила, дурощка?! — бодро прошамкала злая Яга. — Кто щ в доме-то коней выпуфкает!
— Не благодарите! — тряхнула головой Аня, оглядываясь в поисках Кощея и Мары.
Невозмутимый, словно ничего не было, к ней присоединился директор. Окинул двор взглядом и покачал головой:
— Нет. Это еще не конец.
— Марина? Что случилось? Он ранен? — Аня подбежала к паре у дерева, очень стараясь не думать, на что именно она наступает. Странно и даже жутко было видеть слезы на лице древней богини. Кощей все также сидел, прислонившись к стволу, закрыв глаза, словно решил отдохнуть после боя. Но мертвенная бледность лица выдавала: что-то не так.
— Он дышит! — Аня наклонилась поближе и немедленно об этом пожалела.
— Прочь! — это не был шуточный подзатыльник, как прежде — пощечина Мары сбила ее с ног прямо кашу из снега и крови.
— Забрала! — Мара взвыла, протягивая Лихо дрожащую ладонь с обрывками золотой цепочки. — Эта тварь забрала иглу! А все ты! Ты виновата! Ты заодно с этой гадиной!
Не шагни Лихо вперед, встав между нею и Аней, вполне вероятно, кровь полилась бы снова. Он обнял Мару за плечи, помог ей подняться, и только после этого дал руку Ане.
— Довольно! Бессмысленная жертва здесь не поможет. Кроме того, наша юная коллега все осознала и готова загладить вину. Она немедленно заберет иглу у Верлиоки.
Да, конечно… — машинально откликнулась Аня, отряхивая мокрые джинсы. — Эээ… Что я сделаю?..
2.07. Очень острая проблема
Наверное, этот день можно было назвать Днем Имени Хоббитов. Или Днем, Когда Хоббитам Икалось. Меньше суток назад ей в голову лез Бильбо, теперь же, сидя рядом с директором в вагоне метро, Аня вспоминала Фродо. Вспоминала и поминала недобрым словом. Ей бы на его место! Славно было бы отправиться в поход за иглой месяцев эдак на шесть-семь, да чтобы Мурл — в роли Сэма, а вместо страдающего географическим кретинизмом Гендальфа… ну, допустим, Яга. Не самый плохой проводник, если подумать — при условии, что рядом есть сухостой или бурелом. Да что бурелом, она, наверное, даже на лесопилке сможет открыть портал. М-да… А вот в степи или тундре от этой злой мымры было бы мало проку.
Аня тряхнула головой, отгоняя никчемные фантазии. Фродо — это Фродо. Она — это, увы, она. Лузер, которому до местного Мордора — восемь остановок на метро. Но, окажись даже целых сто восемь — легче бы все равно не стало.
"Отправляясь в дом Верлиоки, нужно помнить три вещи," — сказал ей Лихо, пока они шли к станции. — "Вы идете по собственной воле. Вы идете просить не для себя. Вы идете одна."
И деликатно поддержал ее при этом под локоток — очень вовремя, потому что Аня споткнулась на ровном месте. Поддержал и не менее деликатно сжал руку.
"Прыжок на месте считается попыткой улететь. Ха! Не волнуйтесь — не побегу. Бесполезно. Куда ж от вас скроешься?" — мрачно подумала Аня, но вслух спросила другое:
— "Одна" означает, что у меня даже не будет прикрытия?
— На вашем месте, — мягко упрекнул ее Лихо. — я бы в первую очередь задумался над условием "По собственной воле". Игла — могущественный предмет. Она — не просто средоточие жизненных сил Кощея. Игла его контролирует. Теперь представьте, что натворит Верлиока, управляя Кощеем. Глобальный климат уже без того — ни к черту.
Аня сложила вместе два и два и, не сдержавшись, зло фыркнула:
— Вот же дура! Упс… — она осторожно покосилась на Лихо. Покосилась и вздохнула с облегчением: он явно понял, о ком речь, но не рассердился, только откликнулся не менее долгим вздохом:
— Не спорю. Она поступила неразумно. Но знали бы вы, Анна, сколько глупостей в свое время совершил Кощей, — директор усмехнулся, обернувшись к ней — невеселой усмешкой.
— Все равно, даже если предположить, что Мара не злоупотребляла, это… это непорядочно! — отрезала Аня, и больше они не разговаривали, пока не вошли в вагон.
Четверо уцелевших гулей взвалил на плечи тело в черных доспехах и понесли в дом. Мара шла рядом, каждую третью секунду строго приказывая умертвиям: "Аккуратнее!", "Тише!", "Быстрее!", "Нет, медленнее!", отчего бестолковые чудища только путались, спотыкались, а на лестнице и вовсе уронили бесчувственного Кощея. Разъяренная Мара заорала на них так, что гули бросили тело посреди комнаты, выскочили из дома, юркнули в дупло и заколотили его изнутри.
— Вон!!! — крикнула Мара. Кот и Яга немедля послушались.
Оставшись одна, Мара без сил опустилась на пол рядом с мужем и горько заплакала.
Внизу, в кухне, Яга разлила чай по кружкам, но чаепитие не клеилось.
— Ну, что? Думаешь, наше ходячее несчастье справится? — спросила Яга то ли Мурла, то ли стайку чаинок, кружившихся вслед за ложкой.
— Она-то? Конечно! — бодро откликнулся кот. — Моя школа. Я это… пойду — компьютер выключу?
Кот ушел, но ничего не стал выключать — залез в монитор, притворяясь скринсейвером — так, как это случалось едва ли не каждый день. Так, словно это могло хоть кому-то помочь.
