Танцы на стеклах (СИ) - Сартр Ева (мир книг .TXT) 📗
— Князь не держит свое слово?! — зло бросил Корвин, гневно сверля Дракулу взглядом, полным безумия и ярости. Меч, когда-то принадлежавший Орлеанской Деве, вошел в плоть вампира, выполняя очередную благородную миссию.
— Всегда! — прорычал в ответ князь. — Только я обещал сдаться, о том, что я дам себя убить — я не говорил ни слова, — и Влад всадил «бастард» Ван Хельсинга по самую крестовину в тело Корвина, проткнув того насквозь.
В следующее мгновение оба вампира рухнули на каменный пол.
— Нет! — в отчаянии закричала Анна, силясь рассмотреть, что там происходит, но злосчастное видение уже покинуло ее разум, оставляя после себя только всепоглощающий ужас, который тут же с проворством кошки пробрался в самое сердце, крепко, словно в тисках, сжимая его своими липкими щупальцами и заставляя девушку теряться в страшных догадках.
Скелеты иногда покидают свои шкафы… часть 1
Три долгих дня прошли с того рокового часа, когда ворота Шоломанчи открылись, впуская печальную процессию, доставившую едва живого властителя ночи под защитный покров Дьявола. Три долгих дня Анна провела в кромешном аду, не имея ни малейшей возможности узнать, что происходит в подземных лабораториях школы, куда поместили Дракулу. Три долгих дня она терялась в догадках, строя предположения одно страшнее другого, и в сотый раз упрекая себя за упрямство и безрассудство, которые и привели к таким плачевным результатам. Три долгих дня ее душу терзали демоны, разрывая на мелкие кусочки и подвергая неимоверным пыткам неизвестностью. Даже Иляна, как ни пыталась, никак не могла пробиться сквозь стену, плотно окружавшую сознание отца, тем самым подливая масла в огонь и так пылающий ярким жаром недобрых предчувствий.
Анна металась по комнате, словно пойманный в клетку зверь, пытаясь отыскать хоть малейшую брешь в ловушке своих мыслей, которые пленили ее разум, проникая в самые потаенные уголки сознания, но раз за разом терпела поражение в этой неравной схватке. Привыкшая действовать всегда по-своему, сейчас принцесса была вынуждена подчиниться чужой воле и проводить эти чудовищные часы неизвестности и мучений в запертой и хорошо охраняемой комнате, не находя себе места в этих четырех стенах. Голова просто кипела, переполненная всевозможными догадками и сомнениями, не покидавшими ее измученное сознание ни на минуту и не дававшими вздохнуть спокойно. Она искренне не понимала, чем вызвано подобное молчание со стороны вампиров, ведь они прекрасно были осведомлены о том, какие отношения связывали ее с Владом. О том, что молчание исходит от самого Дракулы, Анна и думать не хотела. Только не после всего, что она узнала о нем за последние дни. Девушка не верила, что он не захотел хотя бы с ней поговорить или дать знать, что с ним все в порядке, а тем более Иляне. Поэтому в сознании прочно засела тревога, мастерски оплетая липкой паутиной страха ее разум, напрочь лишая возможности рационально мыслить и заставляя бродить в лабиринтах измученного подсознания, выискивая причины такого долгого отсутствия информации.
Услышав звук открывающихся дверей, в сознании принцессы зажегся лучик надежды, но тут же погас, когда на пороге ее комнаты оказались Ван Хельсинг и Карл. Конечно, она была рада их видеть. Появился хоть кто-то, с кем девушка могла поговорить и обсудить сложившуюся ситуацию. Иляну Анна втягивать в бесконечные пространные разговоры не хотела, мало того, что девочка была еще слишком мала для подобных бесед, так она и так с трудом переносила отсутствие новостей об отце и невозможность с ним хоть как-то связаться. Она перестала улыбаться, а в ее глазах поселилась такая печаль, что Анна без боли в сердце не могла на нее смотреть. Малышка мужественно пыталась скрывать от матери свои переживания, чтобы не расстраивать ту еще сильней, но владеть собой она еще не научилась и поэтому то и дело ее эмоции и далеко невеселые мысли выплескивались потоком горючих слез.
— Как вы? Есть какие-то новости? — спросил Гэбриэл, проходя вглубь комнаты и устраиваясь на полу перед пылающим ярким огнем камином.
— Нет, совершенно никаких, — грустно ответила Анна. — А вы тоже не в курсе, что происходит?
— Ну… — охотник задумался, как бы помягче рассказать девушке о том, что произошло в пещерах стригоев.
— Мы все видели, — заметив попытки друга подобрать нужные слова, сказала Анна. — У Иляны бывают видения, ты же знаешь, она может чувствовать Влада.
— И?
— И мы все видели, — закрывая глаза и пытаясь отогнать такие страшные воспоминания, повторила девушка. — Также мы видели, как вернулись вампиры с Дракулой и вы, правда уже в окно, хвала Господу. Но почему вас так долго не было? Три дня прошло.
— Нас тоже посадили под замок, — усмехнувшись, ответил Ван Хельсинг. — Чтобы под ногами не путались. Сказали, что от нас слишком много проблем.
— А как малышка? — поинтересовался Карл, который просто обожал детей и безумно скучал по своим крохам.
— Плохо, — усевшись в уже казавшееся родным огромное кожаное кресло, сказала принцесса. — Хоть и пытается это скрывать, отчего ей еще хуже. Я просто не знаю, что мне делать. Она практически не спит, не ест, не говорит.
— Да уж, дела, — мрачно подвел итог Гэбриэл.
— Слушайте, — тихо начал Карл, — у меня тут одна идея возникла. Правда, не уверен получится ли, но во всяком случае можно попробовать, — Анна и Ван Хельсинг с удивлением посмотрели на говорившего. — У меня кольцо Дракулы, которое он мне дал, чтобы я самостоятельно попал в Шоломанчу.
— Ну и что? — спросил Гэбриэл. — У меня тоже есть его кольцо, но оно…
— Я не знаю, в чем тут секрет, — перебил друга Карл, доставая из внутреннего кармана печатку, — но этот перстень действительно помогает, я знаю, о чем говорю.
— Так что ты хочешь этим сказать? — не выдержала Анна.
— Возможно, с его помощью мы сможем проникнуть в лаборатории школы, где и находится сейчас Дракула, — немного неуверенно проговорил он.
— А что, неплохая идея, — что-то обдумывая, сказала Анна. — Вот только как выбраться из комнаты? Иляна только уснула, но я и не хочу использовать ее способности. А там охрана стоит.
— Уже нет, — сам не веря своим глазам, произнес охотник, тихонько выглянув в коридор. — Они только что скрылись за поворотом.
— Вот об этом я и говорю, — с интересом рассматривая золотое кольцо, проговорил Карл. — Такое впечатление, что оно читает мысли и исполняет желания. Это, наверное, какой-то артефакт.
— Ладно, — бросил Ван Хельсинг, — так это или нет, но шанс есть и нужно им воспользоваться.
— Но я не могу оставить Иляну одну, — приоткрыв дверь в соседнюю комнату и с нежностью взглянув на свою дочурку, которая снова свернулась клубочком на огромной кровати и мирно дремала, сказала девушка.
— Не переживай за нее, я останусь, — произнес Карл, устраиваясь в кресле перед камином.
— Она может проснуться в любой момент, — разрываясь между беспокойством за свою малышку и возможностью наконец-то узнать, что случилось с Владом, заметила принцесса. — И у нее бывают видения, иногда очень неприятные и…
— Анна, у меня двое детей. Я, конечно, не скажу, что стал экспертом но, думаю, что смогу справиться если что… Правда, не волнуйся. Тем более вы же ненадолго и тут мы в полной безопасности.
— Он прав, — кивнул Ван Хельсинг. — Мы быстро, туда и обратно. Посмотрим, что там творится и почему нас держат взаперти, словно пленников, и сразу же вернемся.
— Хорошо, — согласилась Анна. — Пойдем.
Вынырнув мрачными тенями в темноту бесконечных коридоров, они на секунду задумались, но затем Ван Хельсинг, державший перстень Дракулы ощутил легкое покалывание.
— Туда, — указал охотник вправо и они продолжили путь в неизвестность.
Анна с трудом успевала за широкими шагами мужчины, но не хотела привлекать внимание Ван Хельсинга, который, казалось, полностью погрузился в себя. Какие мысли терзали охотника, девушка точно не знала, но предполагала, и явно небезосновательно, что ничего приятного в голове Гэбриэла не происходило. Одни его мучения по поводу собственного прошлого, которое свалилось на него со всей беспощадностью снежной лавины, сминающей все на своем пути, не добавляли хорошего настроения. Что уже говорить о том, что все его представление о себе в один миг перевернулось с ног на голову. Осознать подобное было делом весьма нелегким, а принять это вообще, казалось, просто нереально.
