Вампирская сага. Часть 3 (СИ) - Доминга Дылда (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Ты говоришь темную ересь, — неуверенно произнес Габриэль.
— Она любит, поэтому хочет остаться человеком, — подала голос Фанни, и оба ангела повернулись к ней.
— Ты заговорила, — улыбнулся Габриэль.
— Да, — улыбнулась она ему в ответ, тут же смущаясь.
— Фанни, перестань смущаться, — сказал он, подходя ближе. — Ты — равная мне.
— Я бы хотела быть… — Робко начала Фанни и замолчала. Она жутко смущалась рядом с ним, временами ей казалось, что дар речи она потеряла вовсе не из-за перерождения, а из-за него.
— Моей начальницей? — Рассмеялся Габриэль.
— Дурак ты, Габриэль, — сказал Михаэль, — она любит тебя.
Габриэль посмотрел на Фанни, которая на этот раз и вовсе залилась краской.
— Я тоже люблю ее. — Мягко сказал он. И Фанни, не веря своим ушам, подняла огромные удивленные глаза.
— Может, подойдешь ко мне, подсолнух? — Подмигнул ей Габриэль в своей привычной шутливой манере. — И перестанешь бояться своего счастья.
Михаэль только покачал головой, глядя на этот детский сад.
Фанни осторожно сделала шаг в направлении Габриэля, словно пол под ней был хрустальным, потом еще один, еще и наконец, Габриэль не выдержал и подхватил ее, визжащую, на руки.
— Клоуны, — беззлобно пробормотал Михаэль и вышел из комнаты, решив не мешать им.
Глава 33
— Я думал, что больше никогда не увижу тебя. — Он сидел во тьме, и был чернее моря, разлившегося у его ног. Темный ветер дул из темной пустыни, и серое небо тянулось до самого горизонта.
— Красивый пейзаж, — искренне сказала Сэм, любуясь.
— Почему ты вернулась?
Сейчас рядом с ним она ощущала, что он не решил, как поступить: уничтожить ее на месте и потом проклинать себя до конца своих дней, сидя на берегу своего личного моря, или оставить силой, воспользовавшись ее глупым порывом, приведшим ее во тьму. Он внутренне метался между крайностями, и потому оставался неподвижен, чтобы не сделать ошибки, которую не смог бы исправить.
— Потому что люблю тебя.
Он горько усмехнулся.
— Зачем ты разорвала связь?
— Нечаянно. — Ответила Сэм, и подошла к нему ближе. Подол ее платья, в котором она оказалась в его пейзаже, коснулся его ног. Она была удивительно изящна и прекрасна в этом непривычном наряде, ветер развевал ее светлые волосы.
Нагара поднял лицо к ней и смотрел в ее карие глаза, раздираемый противоположными страстями.
— Тебе не стоило так близко подходить ко мне. — Произнес он, поборов самую черную из своих страстей.
— Я не боюсь. — Ответила она и опустилась рядом с ним на колени. — Я возвращала Мака, и связь разорвала нечаянно. Но теперь я бы сделала это снова, если бы ты опять связал нас.
— И ты говоришь мне после этого о любви? — Лицо его исказила кривая усмешка, и Сэм ощутила, как темная страсть вновь подняла голову внутри него.
— Да, и буду говорить всегда. — Сэм положила руки ему на колени. — Пока мы не связаны, миры разделены. Это и есть настоящее равновесие. Я не прошу тебя убивать твоих детей, я не прошу ни о чем. Теперь все правильно, все на своих местах.
— Почему ты не ушла с ним? Ты понимаешь, что теперь я не отпущу тебя? — Спросил он, и в глубине его глаз блеснула боль и злость.
— Я и не хочу уходить. — Ответила Сэм, немного грустно и без тени страха глядя в его глаза.
— Я не понимаю. — Произнес он, и взгляд его стал чуть светлее.
— Я не могу жить без тебя. — Сэм обхватила его колени руками и опустила на них свою голову. — Я осталась.
— Осталась?
— Я буду человеком.
Он взял ее лицо обеими руками и поднял на уровень своего.
— Ты ведь все вспомнила? Ты знаешь, что я сделал с Маком. Я позволил ему уйти, я скрыл от тебя, не сказал, кто он. Я втягивал тебя в беды с начала времен и до теперь. И ты предпочла быть человеком, а не уйти с ними в свет? Беззащитным человеком?
— Едва ли беззащитным. Ты ведь защитишь меня?
Он едва не рассмеялся. Он говорил ей о свете и тьме, о выборе, который казался невозможным, а она спрашивала, защитит ли он ее.
— Если не убью. — Мрачно ответил он.
— Я и так умру. — Спокойно сказала Сэм. — И буду умирать снова и снова.
Он смотрел на ее лицо, и не видел там и тени страха. Он и забыл вовсе, насколько хрупки люди, об их главной беде — времени.
— Ты не боишься? — Прошептал он.
— Я боялась раньше, когда не было вас. Зачем бояться теперь? Пока вы со мной, мне нечего бояться, где бы я ни была.
— Ты никого не хочешь терять. — Понял он. — Терять будем мы.
— Вы сможете меня найти. — Ободряюще улыбнулась она.
— Сможем. — Согласился Нагара.
— Ты будешь меня искать? — Глаза ее были так близко, от ее тела исходило тепло.
— Буду, — заворожено произнес он, не в силах отвести от нее взгляд. Его единственную любовь — он не сможет ее не искать, где бы и когда бы она ни родилась вновь. Они оба будут идти по ее следу вечно: он и Михаэль.
— Тогда мне ничего не страшно. — Облегченно вздохнула она.
Он наклонился и поцеловал ее, долгим нежным поцелуем. И ощущал, что она счастлива. Вся тьма в ней полностью принадлежала ему, а над светлой ее частью он не властвовал, и никогда не должен был.
Эпилог
— Воображаемые друзья? — Психолог с пониманием посмотрел на мать девочки. — Вы правильно сделали, что пришли к нам.
— Доктор, я просто опасаюсь… — начала женщина.
— Не стоит переживать, для этого я и здесь. Не могли бы вы оставить нас с ребенком наедине?
— Да, конечно. — Мать смущенно поднялась, и вышла из комнаты, волнуясь и задев по дороге пальму в вазоне. — Простите, — наконец, дверь за ней закрылась.
Доктор поднялся и прошелся по комнате, размышляя, с чего лучше начать беседу и как завоевать доверие девочки. Малышка сидела в кресле перед столом, болтая ногами и рассматривая что-то за окном. Она не казалась ни испуганной, ни смущенной, как ее мать. И уход родительницы никак не сказался на ее настроении. Доктор счел это хорошим знаком и заговорил:
— Меня зовут доктор Робинсон. Можешь называть меня просто док.
Девочка посмотрела на него, но потом снова вернулась к изучению чего-то за окном, словно док ей был намного менее интересен.
— Послушай, — его фигура выросла перед девочкой и закрыла обзор. — Мы с тобой поговорим, а потом ты будешь снова свободна, хорошо?
Девочка согласно кивнула, не очень расстроившись, что ее отвлекают.
— У тебя есть друзья? — Спросил док, присаживаясь на край стола перед ней, и все-таки на всякий случай, не позволяя ей видеть окно.
— Да, — кивнула девочка, продолжая болтать ногами.
— Это дети, с которыми ты играешь во дворе? — Предположил док.
— Неть, — просто ответила девочка, чем привела доктора в новое замешательство.
— А все так хорошо начиналось, — подумал док, и, не сдержавшись, поднялся и завернул еще один круг по кабинету. На полках стояли фолианты отцов психотерапии, но они ничем не могли ему помочь.
— А кто твои друзья? — Спросил док.
— Калосые. — Улыбнулась девочка, показывая редкие зубы.
— Это понятно. — Кивнул доктор, останавливаясь. Потом, вдруг придумав что-то, продолжил: — Может, нарисуешь их?
— Каласо. — Согласилась девочка, спрыгнула с кресла и пошла прямиком к столу.
Доктор достал из ящика фломастеры и дал их ребенку. Она забралась в его кресло, высыпала из упаковки фломастеры и начала рисовать. Он не стал ее пересаживать, в конце концов, они сдвинулись с мертвой точки, и он ожидал, что ее рисунок расскажет больше ломаных слов.
— Ай-яй-яй, — доктор пытался разобрать каракули, которые появились на бумаге. — А что это у нас за черный человечек?
Девочка радостно засмеялась, слова взрослого рассмешили ее.
— Это Нагаля, — сказала она, словно это все объясняло.
— А это? — Док ткнул в желтое размытое пятно с лучиками.
— Микаль, — сказала девочка.
