От жалости до любви (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Бал пролетел на удивление быстро. Грегор помнил всё как в тумане. Он искал глазами в толпе племянницу Друфарса, жадно ловил каждый её жест и слушал доносившийся иногда смех. Кажется, их всё же официально представили друг другу. Но он был так смущён, что не посмел даже поднять на неё глаза. Запомнил только имя — Келинда. Как звук колокольчиков на ветру. Ке-Лин-Да…
Гости начали разъезжаться. Остались только самые близкие к Друфарсу люди. Чтобы не выглядеть навязчиво, Грегор тоже откланялся, постаравшись напоследок сохранить в памяти облик Келинды, как можно точнее. В этом таилась почему-то невыразимая сладость — представлять её, видеть, как воочию. Дома в спальне и в библиотеке, заваленной книгами, в душной гостиной с жарко горевшим камином и в рабочем кабинете — везде его преследовал её образ. Грегор не мог заснуть. Перед глазами была она — смеющаяся, улыбающаяся, нежная, живая, чистая. Он спустился в библиотеку и попытался заняться расшифровкой надписей из Ирзади. Но, впервые в жизни, остался к ним совершенно равнодушен. Он заснул лишь под утро, но и снами его владела Келинда.
Проснувшись только к обеду, разбитый и обессиленный, Грегор, наконец, решился. Он взял лист бумаги и вытащил перо. Обмакнув его в чернильницу, попробовал писать, но перо дрожало в его руке. Он бросил перо, потом надел сюртук и шляпу и вышел за дверь, даже не позавтракав. Его путь лежал к мистеру Друфарсу.
ГЛАВА 2
В дверь постучали. Кея знала, что это дядя — больше просто было некому.
— Входите. — Произнесла она для приличия. И только после этого вошёл дядя — высокий, полноватый, мужчина с проседью в чёрных волосах. Губернатор всего Гарлетона. Его побаивались даже лорды правящего круга. Но с ней он был неизменно добр. Хотя она и не пыталась больше сердить его, после того, единственного раза, когда неосторожно заявила, что или выйдет замуж только за Саймона, или не выйдет вообще. Дядя тогда ей тоже заявил и достаточно твёрдо, что лучше он отдаст её в монастырь, чем выдаст замуж за сына мясника. Мол, её отец был лордом, и она, как его дочь должна сделать выгодную партию. Кее претила сама мысль об этом. Но вот Сай такого же мнения, ну или почти такого же. То, о чём они договорились вчера в саду, было очень нехорошим решением, но она поддерживала себя мыслью о том, что её любимый и благородный Саймон не может посоветовать плохого. Слово «любимый» грело душу и так прекрасно звучало, что Кея, оставаясь одна в своей комнате, повторяла его сотни раз с разными интонациями, представляя себе Сая — такого красивого и обаятельного, неизменно ласкового с ней и с манерами настоящего джентльмена. О, ну и что, что он — сын мясника, зато манерами отличается от всех людей его класса!
— Келинда! — Скрипучий голос дяди вывел её из грез. Кея вздохнула и повернулась к дяде. Она тысячу раз просила не называть её Келиндой. Это имя звучало слишком сухо и официально. Пусть оставит его для официальных приёмов, а ей вернёт более ласковое папино «Кея». Отца убили, когда ей было шесть лет. И она ярко помнила его голос, мягкую бороду, в которую любила зарываться лицом, а ещё запах канцелярской краски. Но это было слишком давно. Она почти уже не чувствовала боли, разговаривая о нём. А дядя продолжал. — Ты, дорогая, надеюсь, не забыла, что через неделю я устраиваю бал и это твой первый выход в свет? — Кея кивнула. Она не забыла. — Подготовься к нему хорошо. Лучшие парикмахеры и модистки в твоём распоряжении.
— Спасибо, дядя, я очень тебе благодарна. — Кея действительно была ему благодарна. Она даже радовалась бы предстоящему балу, если бы не ложка дёгтя от Саймона. Неужели, дядя действительно хочет поскорее выдать её замуж? Ах, лучше бы этот план сорвался! Хотя, впрочем, какая теперь разница? Пока дядя её опекун и ещё целых два года будет её опекуном, он всё равно рано или поздно успеет найти ей жениха. Ей остаётся только принять его волю и надеяться, что жених — не лысый и ему не семьдесят лет. Как было бы проще, если бы Сай предложил убежать с ним и пожениться в ближайшей свадебной канцелярии! Но он печётся о ней и об её наследстве. Говорит, что она тогда всё потеряет, а он не хочет рисковать её будущностью. Мало ли что может с ним случиться. Но зачем ей наследство? Ведь Саймон сам говорил, что дела у них с отцом идут в гору, и они собираются открывать ещё одну мясную лавочку. Неужели несколько лавочек не прокормят их двоих. Неужели она так много ест? Ей совсем не нужны все эти наряды и дорогие безделушки, которые покупает ей дядя. Она может прожить и без них — главное, чтобы Сай был рядом.
Вечером перед балом у неё не было ни минуточки, чтобы увидеть Саймона. Наверное, он зря ждал её в укромном месте. Но Кея не могла отлучиться даже, чтобы предупредить его. Причёсывание, одевание, нотации дяди — ни секунды она сегодня не принадлежала к себе. Ах, как она ждала этот первый бал, как грезила о нём! Но слова любимого охладили пыл. Если бы только он сегодня был рядом! Кея, казалось, всё отдала — лишь бы иметь возможность танцевать с Саймоном, видеть его постоянно и встречаться не урывками, а каждый день. Но высший свет неумолим. И как её угораздило родиться дочерью правящего лорда? Кея вздохнула и тут же ойкнула, когда корсет больно впился в рёбра.
— Келинда, ты готова? — Дядя, одетый по последней гарлетонской моде, заглянул в комнату.
— Да, дядюшка. — Кея осмотрела себя в зеркало. Розовое платье из илдонского шёлка очень шло ей, подчёркивая красоту белоснежного лица и золотистых локонов, в сложной причёске, спадавших на плечи. Но она тут же отвернулась. Что ей эта красота, если её не видит Сай?
— Ты прекрасно выглядишь! — Дядя посмотрел на неё с нескрываемым удовольствием.
Кея подала ему руку, и они проследовали вниз по лестнице к парадной зале. Музыка стихла. Дядюшка открыл дверь, и они вошли. Кея подняла голову, чтобы осмотреть зал, и тут же опустила, покраснев. Все взгляды были устремлены на неё. В них читалась и зависть, и восторг, и удивление, и восхищение. Мистер Друфарс сполна наслаждался этой минутой, не замечая, что племяннице не по себе. Потом был подан сигнал к балу. Музыка заиграла снова. Начались танцы.
Кея не успела оглянуться, как её бальная книжка была исписана до самой последней страницы. Она была бы и рада не танцевать, но подходящей причины для отказа не нашлось. Да и стоять в одиночестве, разглядывая резьбу на колонне, ей совсем не хотелось, ведь она почти никого не знала на балу. Не с кем было поговорить по душам или обсудить последние новости. Наверное, в том, что у неё нет подруг, была отчасти и заслуга дяди. Он считал, что общаться ей подобает только с детьми из знатнейших родов Гарлетона. Но ни с кем из них, у неё не сложилось дружеских отношений. Да и зачем ей подруги — у неё с детства был Саймон. Они делились новостями, рассказывали друг другу все тайны и секреты. Он приходил с отцом почти каждый день, и пока отец болтал с кухаркой, а та расплачивалась за мясо, они играли в саду. Кея сама не поняла, как любовь выросла из дружбы, просто в один ясный солнечный день, Сай сказал, что любит её, и всегда будет любить. Им тогда было по шестнадцать. А она? Разумеется, она его тоже любит и будет любить всю жизнь! А как же иначе?
Проплывая в танце мимо одной из колонн, она заметила в углу залы мужчину. Он стоял так одиноко и выглядел так несчастно, что ей даже стало жалко его. Старый фрак, давно вышедший из моды, потёртые ботинки, взъерошенные чёрные волосы и какие-то нелепые очки, всё время спадавшие на нос — одним словом, чудак. Он выглядел так чужеродно на этом балу, что Кея подумала: «И как только его заставили появиться здесь?» При первом же удобном случае она спросила у одной знакомой леди, кто этот странный мужчина.
— О, дорогуша, это Грегор Рихтер, племянник правящего лорда Эрдариуса. Слышала о таком? Важная шишка. У этого племянника денег — куры не клюют, но с головой у него не в порядке.
— А что такое?
— Да он с утра до ночи сидит над книгами! Вроде, что-то исследует. Он же профессор. Да только преподавать отказывается, хотя дядя мог бы без проблем устроить его в академию. Говорят, дядя даже не оставляет мысли его женить. Но я тебя умоляю — кто же захочет за него выйти замуж? С ним же от скуки смертной умрёшь — одни книги, вечные книги, и больше ничего.
