(не) зажигай меня (СИ) - Красовская Марианна (книги бесплатно без TXT, FB2) 📗
Мама заставила меня примерить платье из белоснежной кисеи; к счастью, оно уже было мне узко. В таком платье я чувствую себя маленькой девочкой. Мне больше по душе яркие цвета. Я хищно вцепляюсь в алый шелк. Но мама непреклонна: платье слишком яркое для весеннего бала. Лазурное слишком открыто; розовое я отвергаю, как детское. Бархат тяжел для молодой девушки, парча слишком роскошна – она для более официальных мероприятий. Муслин слишком летний, шерсть не нарядная.
Сошлись на кремовом атласе: хоть я и похожа в нем на торт, но оно хотя бы в меру сдержано и не для юных девочек. Платье уже вышло из моды, но это легко исправить. Портниха отрежет рукава, добавит кружев на корсаж, поднимет спереди подол, чтобы виднелась кружевная нижняя юбка. К счастью, в моде нынче простые силуэты, а фижмы и турнюры уже совершенно устарели. Мама предложила добавить голубой пояс и перчатки в тон. Высокая прическа и ажурная полумаска завершит мой образ.
– Глупости эта маска, – пожала плечами я. – Меня по волосам узнают. Ни у кого таких нет.
– Есть, – улыбнулась мама. – У Стефы.
– Стефа еще ребенок, – поморщилась я. – Ей всего четырнадцать. На балу ее не будет.
– Девочка уже с тебя ростом. Она вырастет высокой, как и Кир.
Стефания – моя кузина, дочка дядюшки Кирьяна. Взлетел он так высоко, что род Браенгов нынче почитался выше прочих знатных семейств. Каким-то невероятным чудом ему позволили взять в жены младшую сестру короля Эстебана, в то время еще кронпринца. Впрочем, дядюшка совершенно не взгордился, отказавшись от всяческих должностей. Конечно, негласно он был едва ли не вторым лицом в государстве, и король к нему благоволил, но репутация вздорного сумасброда за ним закрепилась, кажется, навечно. Едва ли к нему осмеливались обращаться с просьбами – нет, он всегда внимательно выслушивал жалобщиков и непременно разбирался в предмете споров или чаяний. Но именно это и пугало просителей: результат мог быть совершенно не в их пользу, а исключительно по справедливости, причем зачастую в совершенно искаженном понимании.
Я же дядюшку обожала, он всегда находил на нас – детей – время, дарил подарки, играл и возился с нами, будто сам был ребенком. А вот Стефания меня порою пугала. Уж очень она была хитроумной и упрямой. Если что задумала – непременно сделает. Про нее говорили, что она истинный Браенг – и, видит богиня, это действительно так. Я старалась с ней никогда не спорить: себе дороже выйдет.
Неделя, отведенная на подготовку к поездке в столицу, пролетела стремительно, будто ласточка. Вставали засветло: укладывали вещи в сундуки, перешивали платья: мама была рачительна, и несмотря на то, что нужды мы никогда не испытывали, выкидывать вещи не позволяла. Обувь чинили, одежду штопали, а из совсем ветхой шили лоскутные одеяла; вязаные вещи, поеденные молью, распускали и плели из ниток коврики. Отец всегда называл мать «мышью» за ее скупость и любовь к замку Нефф, а она в ответ шутила, что вышла замуж не за него, а за замок.
И это правда: замок, хоть и казался кому-то лишь грудой камней, отвечал ей истинной любовью и преданностью. Мама могла открыть любую заклинившую дверь, заколоченное окно легко поддавалось ее пальцам, она никогда не мерзла, хотя и гости, и слуги жаловались на сквозняки. Случись маме приболеть – в замке она выздоравливала быстро и легко. Любой же, кто смел поднять против нее голос, непременно платил за неуважение: спотыкался ли на ровном месте, подворачивал ногу на лестнице, простужался… Она была Хозяйкой, истинной царицей этих мест. Все вокруг любили и уважали ее, впрочем, и она всегда была в заботах. Ни одно происшествие не оставалось без ее внимания. Весной она выращивала рассаду и сеяла репу, летом вызывала дожди или, напротив, прогоняла прочь непогоду, которая, к слову, здесь бывала гораздо чаще, нежели солнце, осенью считала урожай с деревенскими и отбирала овощи на продажу. Но самое сложное время ее было зимой: снега выпадало много, а лучше нее, кажется, во всей Галлии никто не управлялся с ним. Сейчас ей уже помогали близнецы, а раньше зимой приезжал дядюшка Кир с женой и дочерью.
Сейчас в Пригорье стояло самое спокойное время – начало весны. Пора метелей закончилась, светит много солнца, хоть и не теплого, но очень яркого. Урожай сеять рано – земля холодная. С рассадой в последние года занимается наемный маг. В деревню не проехать – тропы развезло, кругом ручьи и водопады, грязь стоит непролазная. Пытаться по такой дороге ехать на коне – чистое смертоубийство. Оборотни разве что в звериной ипостаси пройдут, но мама не оборотень. Вот и сидит она дома, всю свою энергию растрачивая на попытки приструнить братцев да замок сверху донизу отмывает.
Самое время для балов.
И поскольку дорог сейчас нет совершенно, для нашего семейства дядюшка организовал портал в столицу. Это единственное, что хоть немного поднимает мой унылый дух. Трястись целую неделю в карете, да по горным дорогам – удовольствие, прямо скажем, сомнительное. Да что там, вовсе никакой радости, только отбитые бока, тошнота и ломящая спина.
Мама у меня балы терпеть не может: вероятнее всего она скажется больной, и везде меня будет сопровождать отец. Бабушка Юлианна (вообще-то прабабушка) и вовсе в столицу ни ногой. Ей нравится тишина и уединение замка Нефф. Она останется здесь зарастать и дальше паутиной. Говорит, интриг в свое время повидала достаточно и теперь мечтает завершить свою жизнь в покое. С бабушкой мы не столько родственники, сколько подруги. В отличие от мамы, она ничего не требует и не ждет, а просто принимает меня такой, какая я есть.
Именно бабушке я рассказала о всех своих страхах и сердечных переживаниях. С мамой о таком поговорить страшно. Не поймет она. Бабушка поняла. Хоть и не нравилась ей эта ситуация, но выхода она, как и я, не видела. От бала отказаться невозможно, ЕГО я там обязательно встречу – иначе и быть не может. Впрочем, бабушка, прекрасно зная человека, в которого я имела неосторожность влюбиться, уверила, что ОН меня не обидит.
– Хотя осторожность никогда не помешает, – напоследок сказала бабушка. – Королевский бал – странная вещь. Голову закружит так, что и сама не поймешь, как согрешила. Постарайся уж не забеременеть, девочка. Глупости глупостями, а ребенок – совсем не то, что тебе сейчас нужно. Да и куда тебе дети? Поживи для себя. Не все туфли стоптаны, не все платья сношены. Жизнь – такая интересная, некуда торопиться…
Я бледнела, краснела, но за науку поблагодарила. Да и что говорить – права она. Ни замуж, ни уж тем более детей я не хочу. Мне близнецов хватило. Дети – это как-то очень сложно и хлопотно.
Близнецы ведут себя почти смирно – подрались за день всего дважды, и даже без явных увечий. В портал – тёмную дыру в пространстве – они ныряют первыми. Следом отец закидывает сундуки – а их немало. Потом проходим мы с матерью, и самым последним – лорд Оберлинг.
3. Распутница
Я люблю городской дом Оберлингов больше дряхлого замка Нефф. Дом в Льене светел и высок, в нем большие комнаты и современная система отопления: водными трубами. Подобные системы есть даже в бедных столичных домах. Водные трубы проложены под тротуарами главных улиц, отчего на мостовых никогда нет ни льда, ни снега. За температурой воды следит специальное магическое ведомство – сплошь маги огня. Отец в шутку предлагал мне устроиться туда на работу – раз уж я не хочу замуж. Разумеется, женщину никто туда не примет. Хотя, поговаривают, в столице даже есть женщины-ловчие. Да что уж там, моя же мать находится на государственной погодной службе и при необходимости выезжает как в столицу, так и в любое другое место Галлии.
Король Эстебан слывет очень прогрессивным политиком. Он допускает расширение привилегий для женщин. При нем женщины появились не только в гильдии портных и вышивальщиков, но и среди лекарей. Раньше женщина не имела право работать врачом – только помощницей. Кроме того, женщинам разрешили владеть лавками: кондитерскими, аптекарскими, даже и ювелирными. Ранее такое было возможно только в том случае, если дело осталось вдове в наследство от мужа, а теперь любая дама или даже леди может открыть свой магазинчик или мастерскую совершенно самостоятельно. Ей не нужен ни опекун, ни помощник.
