Миндаль для Белки (СИ) - Ручей Наталья (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Гейдж долго стояла у зеркала, разглаживая несуществующие складки на платье, и вместо себя вдруг представила юную девушку в розовом кимоно. Во взгляде ее пока нет обреченной уверенности в своей бесполезности. Ее можно даже назвать хорошенькой.
– Все капиталовложения должны приносить прибыль, – память с точностью скопировала л6ед в голосе лорда Карлейн. – Однако к дочерям это не относится.
– Дорогая, не волнуйся, – небрежный голос леди Карлейн, – все, что от тебя требуется – выйти замуж.
– И как можно скорее, – снова лорд Карлейн.
– Уверена, ты нас не разочаруешь, – леди Карлейн.
Образ молодой особы растаял, уступив место женщине, взрослой, слишком взрослой, чтобы верить в чудеса. Артур – мошенник, забывший купить подарок – вот и все, но она все равно его сильно любит, чтобы в том уличить.
Спускаясь к завтраку, Гейдж захватила несколько орехов. А вдруг, мелькнуло в голове. Она надеялась, что гости, которые приехали развлечься, на одной из увеселительных прогулок, и расстроилась, заметив, что многие посчитали лучшим развлечением сон и, соответственно, поздний завтрак.
Итак, в час дня за столом собрались восемь человек, семь из которых не сильно хотелось видеть, с восьмым пришлось смириться – это она сама.
Гейдж была уверена, что если бы не находилась в доме родителей, ее появление осталось незамеченным, но вежливость не позволяла гостям игнорировать хозяев, равно как и хозяевам избегать встреч с гостями.
Мисс Армоуз и мистер Викстер кивнув в знак приветствия, снова переключили внимание друг на друга. Виконт Хэнскрафт, проигравший Артуру два месяца назад и сделавший четвертое предложение, безучастно смотрел в окно. Лорд Стерлинг, чье предложение было первым, улыбнулся и отодвинул для нее стул.
Слава Богу, в свое время удалось достойно выйти из щекотливой ситуации и завоевать его признательность. Позже они даже обменялись любезными письмами.
Интересно, сколь велико было облегчение лорда Сейвуджа, когда она закончила игру в сватовство? Рассмеялся, едва закрылась дверь или ограничился улыбкой? Его улыбку трудно забыть, хотя Гейдж и видела ее всего раз.
В том сезоне, впрочем, как обычно, в моде были белокурые худенькие мисс. Гейдж отдала бы состояние отца, чтобы изменить цвет волос или родиться без нескольких ребер. Но отец вряд ли пошел бы на такие расходы, да и кудесника, готового исполнить прихоть мечтательной мисс, не нашлось и к сожалению, единственное, что удалось – максимально затянуть волосы в узел, не позволяя темным прядям оттенить и без того смуглое лицо. А тело подверглось пытке старомодным корсетом.
Это был максимум, на который можно было рассчитывать, и Гейдж чувствовала себя вполне уверенно, пока не переступила порог Олмака и не заметила высокого темноволосого джентльмена, кружившего в танце одну из блондинок.
Недосягаем – так она подумала и с ненавистью увидела подтверждение в зеркалах. На нее смотрела безликая пухлая девица с непозволительно искрящимися глазами – собственное отражение. Безликое и необъятное. Белое платье, которое полагалось носить дебютанткам, невыгодно подчеркивало широкие бедра и большую грудь, а талия, – тогда еще была талия, – была безнадежно похоронена под ворохом ткани.
Гейдж попыталась спрятаться за спину леди Карлейн, но была возвращена на прежнее место, напротив насмешливого зеркала и темноволосого джентльмена с блондинкой.
Музыка стихла, джентльмен проводил леди к дивану, обернулся и, к удивлению Гейдж, посмотрел на нее. Взгляд был невероятно долгим, испытующим, но она не отвела глаз. Когда прозвучали первые звуки вальса, Гейдж предстояло пройти еще через более длительное испытание, так как этот джентльмен пересек зал и пригласил ее танцевать.
Как во сне, Гейдж вложила свою руку в его и как во сне не могла вымолвить ни слова – переминалась с ноги на ногу и смотрела в его глаза, чувствуя, что отчаянно краснеет.
Позже леди Карлейн скажет, что ее кавалером был лорд Сейвудж и даст понять, что будь дочь грациозней и улыбчивей, знакомство могло не ограничиться одним приглашением.
И одной снисходительной улыбкой, подаренной по окончании танца.
И вот сейчас, когда Гейдж заметила лорда Сейвуджа в дверях столовой, улыбка его выглядела как одолжение. И напоминание о греховных мыслях.
Гейдж поспешно опустила глаза.
– Мисс Карлейн… – Лорд Сейвудж остановился рядом с ней, и поневоле пришлось посмотреть на него и даже изобразить радость.
Вдох – выдох… Она молилась, чтобы снова не покраснеть и чтобы его темные глаза ни о чем не догадались. Кстати, сегодня они были слегка прищурены и еще темнее, чем вчера ночью, что казалось невероятным. Невероятным, красивым и притягательным, несмотря на складку между бровей. Настороженность или недовольство?
Гейдж бросила взгляд на грудь его светлости, которую на сей раз скрывала синяя рубашка, и пожалела, что не насладилась зрелищем вчера. Так же она сожалела, что вчера встреча с графом не состоялась в первой половине дня – куда больше возможности для изучения пикантных деталей.
Лорд Сейвудж усмехнулся, будто прочтя мысли, едва ощутимо прикоснулся к ее пальцам в поцелуе и вкрадчиво произнес:
– Как приятно вас видеть. С добрым утром, мисс Карлейн. Полагаю, румянец на вашем лице – свидетельство хорошего сна?
Захватывающего, откровенного, пугающего.
Она кивнула, собрала остатки воли и ответила:
– И наследственности, ваша светлость. С добрым утром.
Складка между бровей лорда Сейвуджа разгладилась. Казалось, еще секунда – и губы дрогнут в улыбке, но нет.
– Что ж, пожалуй, стоит позавтракать. – Граф обвел взглядом присутствующих, сдержанно поздоровался с каждым из них и невзначай посмотрел на пустую тарелку Гейдж. – Блюда не достаточно хороши или отсутствие аппетита – еще одно проявление наследственности?
Гейдж не любила находиться в центре внимания и, возможно, потому так остро чувствовала, что уже несколько пар глаз следят за диалогом, и начинают гореть щеки. Язык словно трубочкой свернулся и отказывался произнести что-либо членораздельное, не говоря уже об остроумном.
– Это мое упущение, – пришел на выручку лорд Стерлинг, и направился к буфету с едой. – Мисс Карлейн, насколько я помню, вы предпочитаете ветчину, кофе и небольшой кусочек хлеба с маслом.
– Благодарю, – ответила Гейдж, посчитав неделикатным возразить против ветчины и размера порции.
– Так мало? – Лорд Сейвудж обошел стол, заняв место напротив Гейдж.
Она опустила глаза, уткнувшись взглядом в собственную огромную грудь. Артур уверял, что она пышная и как раз нужного размера, и Гейдж ему почти поверила, но, заметив как лорд Сейвудж буравит ее взглядом, испытала неловкость и стыд. Не единожды лорд Карлейн давал понять, что если бы дочь была умеренней в еде, ему не пришлось бы тратиться на три сезона.
– Так мало? – пронеслось в памяти.
Что это, если не намек на необъятные размеры? Пожалуй, лучше совсем отказаться от завтрака или попросить Агнесс принести его в комнату, или вообще уехать из ДримКарлейн на несколько недель. Идея прекрасная, если не считать того, что одну ее никуда не отпустят. Тем более, когда под крышей их дома собралось несколько холостяков.
– Гейдж всегда ест очень мало, – подхватила виконтесса, предостерегающе глядя на дочь.
Это, несомненно, был плюс для будущей супруги, и леди Карлейн не считала ложью то, что могло спасти бедняжку от одиночества.
До этого она развлекала беседой мисс Далтон, рассчитывая заполучить одновременно красивую и богатую невестку, но разговор в другом конце стола заинтересовал и показался боле6е перспективным.
Леди Карлейн испытала недовольство, увидев дочь в очередном "траурном" платье, скрывавшем то, что вошло в моду в этом году, но чуть расслабилась, когда Гейдж окружали вниманием сразу два кавалера.
Если лорду Сейвуджу по душе худышки, она лично составит диету для дочери и проследит за ее соблюдением. Порыв был тут же охлажден: на это могут уйти месяцы, а гости разъедутся через несколько дней. Так что лучше остановить выбор на молодом Стерлинге. Он услужлив и, кажется, восхищается прожорливостью женщин.
