В плену отражения (СИ) - Рябинина Татьяна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Скрипнула дверь, вошла Люси, села напротив.
— О чем она тебя спрашивала? — спросил Питер. — О Тони?
— Да. И о Свете. Даже, наверно, больше.
— А об?..
— Интимной связи? — Люси очень похоже передразнила Локер. — А как же! Только ее больше интересовало, знала ли Света об этом. Ну, мол, вы же подруги, она должна была с вами поделиться.
— И что ты сказала?
— Что слышала что-то такое мутное, но это было давно и несерьезно. И что Света, разумеется, об этом ничего не знала, иначе да, конечно, сказала бы мне. А потом я вышла и подумала, что мы с тобой, граф, просто дремучие идиоты. Эта паучиха уже решила, что Тони прикончил Энни. А мы с тобой дровишек подбросили: да-да, миссис Каттнер ничего не знала. Наоборот, надо было твердить, что все это фигня, ну было, подумаешь, делов-то. И что Светка как раз все знала. И все вокруг знали. Вот тогда бы ей пришлось другой мотив для Тони сочинять. А так она уверена, что, даже если он и не притворяется невменяемым, значит, спятил реактивно. После чего? А после убийства. Умышленного, неумышленного — неважно.
— Вот ведь дерьмо! — Питер стукнул себя кулаком по колену. — Я все-таки надеялся, что про них с Энни не всплывет. Да, ты права, похоже, мы хотели как лучше…
— А получилось как всегда, — буркнула Люси по-русски. И снова перешла на английский: — Ты все-таки думаешь, это Хлоя?
— Не знаю, Люс, — Питер поморщился так, словно откусил пол-лимона. — Я не могу понять, и меня это бесит. Зачем понадобилось лезть к Агнес? Что она еще хотела узнать? Что хотела сделать? Убить Энни, чтобы подставить Тони или меня — это слишком даже для психопатки.
— Успокойся, — Люси накрыла ладонью его барабанящие по столу пальцы. — Ты не можешь нормально думать, когда злишься. Пока еще ничего страшного не случилось. Успокойся — и мы подумаем вместе.
[1] Уиджа (англ. Ouija board) — доска для спиритических сеансов с нанесенными на нее буквами алфавита, цифрами от 0 до 9, словами «да» и «нет» и со специальной планшеткой-указателем.
15. Точка обзора
После скудного завтрака из хлеба с водой Мартин отправился в комнату, которую ему отвели под мастерскую. Ее окна выходили на восток, поэтому светло там было только до обеда. В ожидании Маргарет он подправлял уже написанное, и это было волшебное ощущение. Я не рисовала очень давно, а красками — тем более. Его точные аккуратные движения вызывали у меня настоящий восторг, как будто были моими собственными. Да они и были моими. Это я сейчас вместе с ним писала портрет Маргарет — тот самый портрет, для которого вместе с ней позировала только позавчера.
Она задерживалась, и Мартин все чаще посматривал на дверь. Я знала, в чем дело, и мысленно хихикнула, когда вошла Элис и сказала, что миледи нездорова и не сможет прийти. Мартин тяжело вздохнул и продолжил работу.
Писал он быстро, портрет был уже почти готов, и на днях предстояло начать следующий — Хьюго. Я подумала, что Мартин действительно мог стать если не великим, то, по крайней мере, известным художником, сложись его жизнь иначе. Мне захотелось узнать о нем больше. Тони обещал рассказать о его жизни до встречи с Маргарет, что-то я уже знала и еще узнаю сама, но что с ним случится, то есть уже случилось после Скайхилла — это навсегда останется тайной.
Ушедшее из комнаты солнце заставило его остановиться. Тщательно убрав рабочее место — в этом он был по-немецки педантичен, Мартин сел в кресло и закрыл глаза. Это было очень кстати: после вчерашних посиделок в парке я чувствовала себя так, словно провела целый день в спортивном зале. Болела каждая мышца, каждый сустав, но телу Мартина это было до лампочки — оно двигалось как обычно: резко и стремительно. Почти всю ночь он не спал. Вертелся с боку на бок, вставал, пил воду из кувшина. Возможно, когда-то в реальности он думал о Маргарет. А может, об иголке и о Роберте Стоуне. Это я знала, что в Скайхилле с ним ничего особенно плохого не произойдет, но не он.
Подремав немного, Мартин пообедал в людской и вышел в парк, где устроился на траве под деревом. Я дала ему как следует выспаться, заодно отдохнула и сама. Когда он проснулся, тело ныло уже не так сильно, и я потащила его к Маргарет. Помимо всего прочего, это была моя маленькая месть Тони. Конечно, он тоже не особо привлекал меня в женском обличье, но я хотя бы не высказывалась так резко.
Маргарет сидела на скамье с раздраженно-страдающим видом и вышивала. Элис на полу разбирала мотки ниток и раскладывала по цветам. На сундуке лежала стопка чистых простыней, рубашек и всяких тряпок. Рядом валялся мешок для грязного белья.
— Я думал, ты вообще не придешь, — брюзгливым тоном сказал Тони.
— Мне хотелось порисовать, — злорадно ответила я. — Мы с Мартином заканчивали ваш с Маргарет портрет. А еще — дать тебе возможность прочувствовать ситуацию.
— Просто отвратительно! Ужасно быть бабой! Могла бы предупредить, что ли!
— Да ладно! — фыркнула я. — Сейчас-то тебе что? Маргарет сама с этим управляется. А вот когда ты будешь настоящим хозяином этого тела…
Тони посмотрел так, словно готов был откусить мне голову.
— Впрочем, от этого дела есть хорошее средство, — не могла остановиться я.
— Какое? — с надеждой спросил Тони.
— Беременность, роды и грудное вскармливание.
— Заткнись! — рявкнул он.
— Какой ты милый, — улыбнулась я. — И я тебя тоже люблю.
— Извини. Просто меня все это… бесит.
— Не расстраивайся. Женщин это тоже бесит. Только они приспосабливаются, куда ж деваться. И ты привыкнешь. Первый раз — это стресс, да. Любая девочка подтвердит.
— Ты прекратишь или нет? — окончательно разозлился Тони. — Посмотрю я на тебя, как ты будешь сама бриться каждый день.
— Не буду, — коварно усмехнулась я. — Отпущу бороду. Длинную-предлинную бороду. И усы. Как на его портрете. Он там похож на гнома.
Я пошла в спальню и принялась стаскивать с себя одежду. Бесконечные крючки, пуговицы, ремешки, шнурки — просто ад! Я не представляла, как буду все это возвращать обратно, но особо не беспокоилась. Можно было ходить вообще голышом — никто бы не заметил.
— Что ты там делаешь? — крикнул Тони.
— Раздеваюсь.
— Зачем? — испугался он.
— Хочу посмотреть на себя в зеркало. То есть на Мартина.
— Ты спятила?!
— С чего вдруг? Надо же узнать, что мне досталось в аренду. Я, конечно, его уже видела полураздетым и некоторыми фрагментами, но это не то. И не говори, что ты так не делал. Маргарет каждое утро смотрит на себя в зеркало. Это у нее ритуал такой. А у Мартина только маленькое зеркальце для бритья.
Тони не сразу нашел что ответить. Помолчав, он выдал убийственный, по его мнению, аргумент:
— Это она, а не я. А ты сама собираешься пялиться на постороннего голого мужика. Притом что твой муж находится рядом.
— Ты сам-то слышишь, что говоришь? — захохотала я. — Это не посторонний голый мужик, сейчас это мое тело. Мы с ним в туалет вместе ходим, куда уж интимнее. Сколько я еще в нем проживу — одному богу известно. Может быть, всю оставшуюся жизнь.
Неловкими, непослушными пальцами я стащила с себя все и встала перед зеркалом. В этом не было ни капли эротического. Я просто обживала свой новый дом, знакомилась с ним. С Маргарет было легче — я попала в ее тело, когда она еще была девочкой, и успела привыкнуть к нему. К тому же она — как и любая женщина — проводила перед зеркалом немало времени, критически изучая свое лицо и фигуру. Кстати, фигуры у нас были очень похожими, а я на свою — ну, может, за исключением некоторых незначительных деталей, никогда не жаловалась. И в этом была еще одна причина, по которой мне хотелось увидеть тело Мартина.
Немецкое платье с его странными пропорциями не позволяло должным образом оценить сложение. Я знала только, что Мартин достаточно высок и крепко сложен, но под вамсом у него могло быть пузо, а под безобразными штанами-буфами — по-женски толстая задница. Во время их с Маргарет лесных свиданий они никогда не раздевались, ну а потом, когда встречались у нее в комнате по ночам, было темно. На ощупь? Ну, это как те слепые, которые подобным способом исследовали слона. Каждый составил себе представление, отличное от других. И от оригинала.
