Между Призраком и Зверем - Сурикова Марьяна (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Мой мальчик, – распахнул он объятия, – давно не видел тебя во дворце.
– А, мясник, – протянул Кериас, уклоняясь от рук старичка. – Был бы рад не видеть тебя еще дольше.
Я впала в еще большую растерянность от непонятного прозвища и явного отвращения, что демонстрировал в присутствии дружелюбного мага дознаватель.
– Ваше императорское величество, – старичок с грустью отвернулся от не оценившего душевный порыв Зверя и слегка поклонился, – вы велели прийти.
– Скажите, давно ли у кузена были срывы? – поинтересовался император.
На этих словах Кериас ощутимо напрягся, а я заметила, как побелели костяшки его сжатых в кулаки пальцев.
Старичок обернулся, и куда только пропала его добродушная улыбка? Взгляд стал острее, и он просканировал неподвижного Зверя сверху донизу.
– Сила милорда растет, он справился с двумя приступами и последний удержал не так давно.
– Пора дать моему брату возможность выпустить пар, не находите? Помешательство такая непредсказуемая вещь, непонятно, когда настигнет.
Старичок снова поклонился и ответил:
– Как прикажете, владыка. Но я вынужден предупредить, что последние попытки обуздать безумие стоили милорду очень больших усилий, к тому же он потратил энергию на некое крайне сложное заклинание, его защитная оболочка сильно истончилась. Спровоцированный приступ может серьезно пошатнуть здоровье и причинить слишком сильную боль.
На это император пожал плечами, словно говоря, что он все принял к сведению, но не видит причин отменять приказ.
Маг распрямил плечи и подступился к дознавателю, беря в тиски рук его голову.
Кериас не вздрогнул и не сделал попытки отшатнуться, он ни словом, ни жестом не выдал ни одной эмоции, которые в данный момент им владели. Но мне показалось, что я слышу хруст сжимаемых с нечеловеческой силой пальцев, а еще возникла стойкая ассоциация с сильным зверем, которого охотники загнали в ловушку и ранили острыми копьями. А главный из звероловов хладнокровно за этим наблюдал.
Точно в ответ на мои мысли мелькнувшая на лице Кериаса шальная ухмылка превратилась в настоящий оскал.
– Желаю тебе сгореть в том пламени, Рид, на которое обрекаешь меня, – а в следующий миг глаза дознавателя заволокло темной пеленой, он запрокинул голову, а картинка комнаты смазалась и поплыла, подернулась белым туманом, и уже издалека до меня долетел нечеловеческий вой.
– Стойте! – я дернулась, но комната уже пропала, а передо мной вновь переливалась разноцветными искрами полупрозрачная стена.
– Камень ответил на твой вопрос, – прозвучало позади.
– Что? – еще не до конца придя в себя, я обернулась, вспомнив, наконец, в какой реальности нахожусь. – Он не ответил, он показал… показал какой-то кошмар!
– Это ответ. Ты спросила, что не поделили эти мужчины, они не поделили тебя.
– Невозможно! Они не могли возненавидеть друг друга из-за меня, однако их взаимная неприязнь ощущается так отчетливо. Вы же сами видели.
– Я видел страх. Страх того, кого не мучил огонь.
– То есть вы… вы об императоре? Он опасается Зверя? Но владыка всесилен. Он только что доказал это, заставив Кериаса страдать.
– Он хочет управлять, – спокойно заметил Призрак, – но сложно повелевать тем, чья воля слишком сильна, как и нельзя подчинить страхом того, кто не боится. О причине противостояния камень рассказал честно. Он не обманывает, Миланта, никогда.
– Не могут император и его кузен так ссориться из-за меня. Я обычная, простая библиотекарша. Пусть даже сейчас меня и превратили в такую… куклу, но я не гожусь на роль коварной соблазнительницы, из-за которой мужчины забывают даже о долге. Та же мадам Амели даст мне сто очков вперед. У них было что-то в прошлом, и я об этом спрашивала.
– Нужно задавать правильные вопросы, – улыбнулся Призрак и медленно поднялся. – Извини, Миланта, но больше я не могу держать грани. Приходи еще, когда решишь, что готова принять обе реальности, тогда ты будешь помнить.
Стены заискрились так ярко, что я зажмурилась, а когда открыла глаза, перед моим взором сливались в разноцветное пятно стеклышки витражного окна, голова гудела, хотя лечение императорского мага вроде бы принесло облегчение. На душе было тяжело, а ужин у владыки оставил после себя тянущее чувство страха в душе.
Когда позади отворилась дверь подземного хода, а вернувшиеся охранники попросили следовать за ними, я с большой охотой исполнила их просьбу. Ничего так не хотелось сейчас, как побыстрее покинуть дворец.
В доме давно погасли огни, ведь утро еще не вступило в свои права, хотя ночь была на исходе. Личная охрана императора оставила меня на ступенях особняка и, отвесив еще один поклон, поспешила удалиться.
Я вошла в просторный холл, подошла к лестнице и хотела уже подниматься наверх, когда вспомнила, что в руках у меня та самая шкатулка, переданная в дар Кериасу от императора. Ее вложил мне в ладони глава стражи, когда уходил.
«Просто оставлю на его столе в кабинете», – решила про себя и тихонько направилась в сторону рабочей комнаты дознавателя.
Осторожно повернув ручку, я приотворила тяжелую дверь, сделала шаг вперед и, ойкнув, замерла. На меня удивленно смотрел сам хозяин кабинета, который, оказывается, и не думал спать, а сидел за большим столом, заваленным грудой бумаг.
– Вы даже по ночам работаете? – не нашла ничего лучше, чем задать очевидный и не требующий ответа вопрос.
– Может, это такая манера отдыхать? – уточнил у меня Кериас, – ну или дежурить на случай, если любопытная Мышка сунет сюда свой носик.
– Я не совала вовсе! Не имею привычки обшаривать ночами чужие кабинеты.
– Правда? – уточнил дознаватель, явно потешаясь надо мной, – тогда я все же уснул, а ты мой очаровательный сон.
– Вовсе не сон! Я зашла, лишь чтобы отдать вам подарок императора. Точнее, хотела оставить на вашем столе.
С этими словами я прошла вперед и водрузила шкатулку на гладкую столешницу.
– Как мило, – склонив голову набок и рассматривая подношение, заключил дознаватель, – я бы даже сказал, сентиментально.
– Он просил передать, что видит сходство, – раздраженно повторила слова владыки, все еще не отойдя от подозрений сыщика. Я бы ни за что не стала рыться в его вещах!
– Видит, – медленно повторил за мной Кериас, а его шутливый тон разом исчез, словно его не было и в помине.
– Мужчина подвинул к себе шкатулку, откинул крышку и достал книгу в тисненой кожаной обложке.
Я удивленно наблюдала, как он изучает подарок тяжелым взглядом, а потом словно нехотя открывает. Стоило Кериасу лишь коснуться пальцами краешка переплета, как книжка открылась сама примерно посередине. Признаюсь, меня мучило любопытство и о загадочности послания, и о том, почему им стала именно книга, но как только увидела помрачневшее лицо дознавателя, тут же передумала задавать вопросы.
– Отчего не идешь спать, Миланта? – глухо поинтересовался у меня Кериас, все еще не отрывая взгляда от раскрытого подарка, – послание достигло цели.
И то, как он это сказал и как при этом смотрел в книгу, заставило мои ноги буквально примерзнуть к полу. Что он там увидел?
– А ты знала, Мышка, что когда сгораешь от любопытства, у тебя кончик носа удлиняется?
Что? Я тут же схватилась за нос, но быстро опустила руку, поймав ухмылку дознавателя. Надо было тотчас же пожелать ему спокойной ночи и гордо удалиться, вернув Кериасу холодную усмешку и продемонстрировав, что их с императором тайны меня не волнуют. Однако они волновали и теперь особенно сильно, поскольку затронули мои интересы и даже жизнь, сделав заложницей сиятельных решений.
– Так сильно хочешь посмотреть? – поднял брови дознаватель, наблюдая за внутренней борьбой, которая явно отражалась на моем лице. – Ну иди сюда.
И он развернул книгу и резким толчком сдвинул ее на край стола, чтобы мне не пришлось его обходить.
Шаг за шагом я приблизилась и пригляделась к желтоватым листам явно старого издания, а потом от удивления склонилась ниже, стараясь рассмотреть детали.
