Наемница (СИ) - Сальваторе Лия (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Наконец, миновав последний эльфий заслон, они вышли к статуе Эаллон, и Лэа буквально потеряла дар речи. Никогда еще, после того, как разочаровалась в богине, Лэа не давала себе простить ее.
Но сейчас у нее захватило дух от благоговейного трепета.
Эаллон сидела на грубо обтесанном камне, абсолютно нагая, обняв колени руками и склонив красивое улыбающееся лицо, ее длинные вьющиеся волосы рассыпались по плечам, лишь едва скрывая ослепительную наготу, на ногах и запястьях вились ниточки альтоманьора.
Блестящее и гладкое дерево дьорамэны создавало ощущение абсолютной реальности богини и наполняло ее чуть грустные глаза жизнью.
Невольно Лэа поцеловала ладонь и приложила ее к сердцу, что не укрылось от зорких глаз Кэррима, знавшего, что Лэа ярая атеистка.
– Потрясающе, правда? На этот раз наши ребята постарались на славу, – сказал Кэррим.
Лэа кивнула.
Ей казалось, что Эаллон смотрит прямо на нее, чуть упрекая любящим взглядом за ее ненависть и неверие.
В глазах защипало.
«Ты бросила меня! Бросила в тот роковой вечер, и с тех пор я всегда была одна, никого не было рядом, я всегда справлялась со всем одна, без твоей помощи!»
Но ласковые глаза Эаллон говорили:
«Я всегда была, есть и буду рядом с тобой, моя девочка…»
Лэа с силой прикусила губу.
Ей осталось совсем немного, она чувствовала, что скоро доберется до Джера, но почему она начала слабеть именно сейчас, когда ей так необходимо было держать волю в кулаке?
– Все в порядке? – тревожно спросил Кэррим.
Лэа вздрогнула. На доли секунды она совсем забыла про него, видя перед собой лишь Эаллон.
– Лэа! – до нее донесся крик Райта.
Она обернулась и увидела его сияющие синие глаза, полные любви и огромной нежности.
Вместе с Райтом подоспели Лейс, Акфилэ, Люксор, Дин и Авалина.
При виде Кэррима они слегка вздрогнули и согнулись в поклоне.
– Не стоит… – махнул рукой Кэррим. – Не сегодня.
– Скоро начнется! – радостно сказала Акфилэ. – Как только стемнеет, Найди, Елена и Рикка накинут покрывало на плечи Эаллон, потом зажгут костры, и будет праздник! А сейчас Алэтана будет соединять всех влюбленных Узами. Это действительно красивое зрелище, в этом году много пар, около двадцати, бедная Алэтана, ей придется столько раз повторять клятву! – Акфилэ тараторила без умолку.
Авалина и Дин о чем-то шептались, стоя чуть поодаль остальных, при этом Дин беззвучно смеялся, а глаза Авалины возбужденно горели.
– Мы с Люксором тоже соединимся Узами Любви, и, наконец-то, будем вместе…
Люксор крепко сжал руку Акфилэ, и Лэа впервые услышала его голос, немного низкий, мягкий и теплый:
– Навсегда…
– А мы тоже хотим соединиться с Дином Узами! – неожиданно заявила подошедшая Авалина.
Акфилэ приподняла одну бровь.
– Ты же только недавно кричала, что он назвал тебя мокрой курицей?
Авалина скривилась.
– Не принимай поспешных выводов. Если я на него злилась, это не значит, что я его не люблю.
– А соединиться Узами может любой? – спросил Лейс.
– Только эльфы. – Кэррим оттряхнул невидимую пыль со своих шитым золотом рукавов. – В крайнем случае, допустима хотя бы небольшая примесь эльфьей крови.
– Еще надо быть уверенным в своих чувствах, потому что Узы Любви – это не формальность, а магический ритуал, – добавила Авалина.
Дин нежно обнимал ее за талию и всем своим видам показывал: ритуал – дело решенное. Вы нас не переубедите.
– Что ж… – вздохнула Акфилэ. – Тебе решать…
– Спасибо, сестренка! – сияющая Ави кинулась обнимать сестру.
Понемногу вечерело, солнце золотило листья деревьев, бросая на землю и траву солнечно-оранжевую сетку.
Возле статуи стоял роскошный резной трон, укрытый золотым люциановым шелком и увитый альтоманьором. Впервые Лэа увидела цветы этого растения с загнутыми, как у лилий, нежно-серебряными лепестками, чуть бархатистыми, но по своей величине уступающими раза в четыре.
– Цветы тоже будут светиться в темноте, – шепнул на ухо Кэррим. – Это невероятно красивое зрелище.
Он нервно оглянулся.
– Извини, но мне пора бежать. Боюсь, что меня застукают здесь сестренка, милая мамочка или церемониймейстер.
Кэррим подмигнул Лэа.
– Надеюсь, еще увидимся.
И скрылся в толпе.
Его место занял вездесущий Лейс.
– Во мне четверть эльфьей крови. Моя бабушка была эльфкой.
Лэа от неожиданности поперхнулась.
– А во мне нет ни капли. Все мои предки были родом из Асента и жили там испокон веков. – Лэа предусмотрительно умолчала, что в Логе Анджа, изучая историю своего семейства, она узнала, что в ней все же есть немного эльфьей крови по материнской линии.
– Жаль… – протянул Лейс.
Она не стала уточнять, зачем ему понадобилась эльфья кровь. Все было ясно без слов.
Наконец все стихло, потому что на трон взошла Алэтана, одетая в ослепительно серебряное платье со свободными рукавами, разрезанными по всей длине – любимый фасон эльфов.
По одной стороне от нее были нити альтоманьора, с другой – чаша, наполненная чем-то, имеющим пряный мятный запах. Лэа полагала, что это родниковая вода, смешанная с листьями ахолла, эльфьего галлюциногена.
К подножью трона подошли Акфилэ и Люксор. Они встали на колени, держась за руки, и протянули их Алэтане.
Королева встала с трона, склонилась над влюбленными и по очереди поцеловала их в лоб.
– Дети мои, – сказал она. – Ваша любовь пережила больше испытаний, нежели у кого-то другого. Годы разлуки скрепили ваши чувства, и сегодня, я соединяю вас Священными Узами Любви и объявляю вас навеки предназначенными друг другу.
Алэтана обвила их руки нитью альтоманьора.
– Милостью Великой Эаллон и силой Настоящей Любви, соединяю вас Узами и привязываю друг к другу. Ни один из вас не сможет жить, если умрет другой, если один будет несчастлив, другому не видать счастья. Истинно ли любите вы друг друга?
– Да.
Одновременно прозвучали голоса Люксора и Акфилэ.
Алэтана накрыла их руки своими.
– Да прозвучит в ваших устах священная эльфья клятва… lliliste mel ar borine mu tiis melme, ees kvalme ava talime ni…
– Клянусь любить и верить в свою любовь, пока смерть не разлучит нас…
– Lliliste kilirion tiis melme terr ienne, niu suil ar mu nuirre ar mu allasse.
– Клянусь нести свою любовь сквозь века, быть рядом и в горе и в радости…
– Ny ynnarre tiis melme…
– Я дарю свою любовь…
Королева поднесла руку к чаше, и, зачерпнув оттуда немного воды, окропила ею Акфилэ и Люксора.
– Люксору Еннай Шаэру Олкиру Миднаэ Каллистоор и Акфилэ Хилиэйанс Истимарьон Зиэстур Варианьор…
Алэтана завязала нить альтоманьора, соединяющую их руки, на несколько крепких узлов.
– Пусть как эта нить связывает вас, так ваша любовь притягивает вас на века, дети мои…
Алэтана еще раз поцеловала их обоих.
– Идите, дети мои.
Акфилэ и Люксор поднялись с колен, и подошли к остальным.
Глаза эльфки сияли счастьем.
– Лэа, я так счастлива! Мне никогда не было так хорошо!
Она обняла ее, делясь своим счастьем.
На самом деле интересный и захватывающий процесс соединения Узами был таковым только для самих влюбленных, остальным же присутствующим он надоедал уже через несколько пар.
Алэтана говорила одни и те же слова, выполняла одни и те же действия, не отличающиеся оригинальностью…
«Хватит! – одернула себя Лэа за такие мысли. – Не смей так думать!»
Все эльфы занимались чем-то своим, но так, чтобы не мешать священному ритуалу.
Лэа скользнула с освещенной площадки назад, под сень деревьев. Здесь уже было темно, слышалось пение сверчков и цикад, жужжание ночных насекомых, кое-где светились цветы альтоманьора.
Лэа шла дальше, в самую глубь Рощи, где могла бы остаться наедине со своими мыслями.
Этот праздник растравил все ее чувства.
Она в сердцах ударила по дереву, совсем забыв, что сейчас на руках нет наручей, и охнула от боли.
