Правила выживания (СИ) - Айдарова Людмила (читаемые книги читать .TXT) 📗
Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Сердце просто рвалось наружу от волнения и колотилось изнутри о ребра. Я очень переживала. Мне так было страшно, что не вызов не получится. А вдруг мы не успели, а вдруг все зря и нет никаких надежд. Брачная татуировка с руки не исчезла за эти три дня, но она значительно посветлела. Я предупредила Вейса об этом, единственно, что он мне сказал, что скорее всего Астан болен или у него мало магии, но ничего критичного. Тоже мне успокоитель, приболел. Как же. Ранен, мой муж ранен… А может и при смерти…
— Леди, Вам придется лечь на алтарь, я помогу. Вы не против? — ко мне подошел Алмерис, декан факультетов воздушников. Естественно, что против я не была. И меня уложили на алтарь.
Камень холодил спину, но это было не важно. Главное, чтобы я дозвалась, достучалась до супруга. Мужчины опять расположились по углам алтаря. Вейс стоял по одну сторону алтаря и держал на подносе накопители, а Теократ находился по другую. Наконец архимаг взял меня за руку и мы начали.
Привычно я закрыла глаза, и отринула все мысли и эмоции. Они не нужны, они мешают. Глубокий вдох, длинный выдох. Еще раз. Начинаю звать мужа. Отклика нет… Еще… Пусто…
Опять приходит это серое марево… Хорошо. Ведь именно оно скрывает Астана. Зову, не смотря ни на что. Начинаю вспоминать то, каким был его отклик. Это было что-то нематериальное. Значит надо звать по-другому. Вспоминаю как на меня отреагировал артефакт и начинаю целенаправленно рассылать воздушные потоки в разные стороны.
Неожиданно марево начинает волноваться. Ага, значит, я делаю все правильно. Но сколько же сил это занимает. Теократ сказал, что у них есть накопители. Великолепно. Их всего шесть штук, прекрасно. Сил не жалею. И вновь, когда я начинаю думать, что все, не получается, чувствую отклик. Тянусь на него. А сил то уже мало. Теократ, миленький, не успею ж уцепиться. Силы, мне нужны силы, энергия. И архимаг меня услышал. Извне пришел такой сильный поток, что меня буквально швырнуло в ту сторону, откуда пришел отклик. Я пролетела через марево как будто раскаленный нож через мягкое масло. Да! Есть! Вот он. Я его вижу.
Нашла…
Я его нашла.
Он висит на стене, прикованный непонятными какими-то цепями. Еле дышит, но живой. На шее металлический ошейник. В углу куча дурно пахнущей полугнилой соломы. Железная дверь, темное помещение.
— Леди, Вы видите его? Видите?
С трудом шепчу:
— Да, вижу. Он прикован. На шее ошейник. На руках непонятные браслеты. Эти браслеты закреплены к стенам. Он распят на стене и сейчас без сознания.
Где-то вдалеке слышу шепот. Это маги, Вейс и король.
— Теократ, фиксируй, слышишь, фиксируй где она, — это король.
— Да она не дает это сделать.
И опять голос короля:
— Маяна, стой. Замри, слышишь меня, замри. Ничего не делай, ты тянешь слишком много энергии и сбиваешь поиск. Нам надо понять, где он. Иначе не вытащим. Стой и не двигайся. И молчи. Молчи. Не трать силы. Стой там как можно дольше.
И я стою. Стою и плачу. Не знаю как долго, но я стою. Я сделаю все. Все, чтобы спасти тебя. Ты жив и это главное. Твое лицо в крови, губы разбиты, тело в ранах и ушибах, но ты жив.
Единый, спасибо, спасибо, что он жив!
Издалека опять шепот:
— Все, есть фиксация.
— Где? Где он?
— Не поверите! на расстоянии трех пятидесятников от столицы. В замке Корн.
— Что?! — голос короля как меч разрезал пространство, — Вейс, бери три отряда и бегом туда. И чтоб ни одна мышь не знала, куда вы отправились и зачем. Но перед этим вызови в мой кабинет канцлера. Хватит. Надоело. Поиграли в прятки и шарады.
Кто-там ходил, кто-то что-то говорил. Я не видела этого. Я стояла напротив мужа и плакала. Вернее стояла моя энергетическая проекция. А вот плакала я по-настоящему.
Кто-там ходил, кто-то что-то говорил. Я не видела этого. Я стояла напротив мужа и плакала. Вернее стояла моя энергетическая проекция. А вот плакала я по-настоящему.
Простояла я так достаточно долго. Скорее всего обо мне просто забыли. И тогда и сделала то, о чем никому из присутствующих после не сказала. Им это знать не надо. Я сделала шаг вперед. Вначале робко, неуверенно, но шагнула. Затем еще и еще. Вплотную приблизилась к мужу, обхватила руками израненное тело Астана и спрятала лицо в лохмотьях, в которые превратилась его одежда. Какой же он был холодный, какой безучастный. Сердце билось еле-еле. Покрепче прижалась и стала представлять, как поток моей силы плавно перетекает к мужу. Вот нахожу его ауру, рваную, бесцветную и начинаю питать ее. Латаю дыры и шепчу ему как мне без него плохо, как я соскучилась, что детки родились, девочку назвали Ингрид, вот сын остался без имени и что мы ждем его. И вдруг слышу тихое:
— Леон.
Единый! Это же он прошептал. Леон? Не поняла, но переспросила, причем тут Леон.
— Мальчика назови Леон.
Я поднимаю глаза и смотрю ему в лицо, но он опять без сознания. Ничего, теперь уже все будет хорошо. Точно знаю. Силы я ему добавила, ауру подлатала как могла. Но пока меня не трогают хоть постою рядом, но… Увы… не получилось. Как я еще успела мужу помочь?! Меня выдернули. Причем так резко, что мне стало плохо. Голова кружилась, во рту был солоноватый привкус, взгляд сфокусировать не получалось. Я лежала на алтаре как беспомощный котейка. Все суетились, не зная что делать. Наконец ситуацию разрешил Дитрих. Рявкнул на одного, дал пинка другому.
Мне помогли выпить непонятный напиток с жутко мерзким вкусом. Но после него мне стало значительно легче и появились силы нормально осмотреться. Зря. Лучше бы лежала с закрытыми глазами и делала вид, что мне все еще не по себе. Я получила такой нагоняй от Теократа.
— Вот скажите, леди, что вы делали? Не поверю, что просто стояли.
Я сидела, опустив глаза как ученица начальных классов, и молчала.
— Вы хоть понимаете, что опустошили три, слышите, три накопителя!!! И хорошо, что они были. Ведь Вы бы себя убили этим. Не просто угробили свой магический резерв, а убили бы себя, причем раза два точно. Чем Вы думали, а?
— Да она, скорее всего, вообще не думала, — сказал Дитрих, — она считает, что супруг нам после всего этого памятники по всей Виаллии выстроит. За то, что супругу, мать его детей, угробили. О которой он, между прочим, нас просил позаботиться.
Я сидела на алтаре и молчала. Фигушки, вот не скажу я вам, что сделала. А с другой стороны, ну и Темный с ними, с накопителями. Зато мужа подпитала. Зато теперь у сына имя есть.
Меня еще распекали долго-долго. Ай, ну и ладно. Зато я успокоилась. Все у меня будет хорошо. Теперь все хорошо. А мать я хорошая. И жена примерная. И тут меня как торкнуло: мать я хорошая!? Как же! У меня ж дети голодные.
— А скажите, сколько времени прошло с того как мы начали ритуал вызова?
— Три или четыре пятидесятника, а что? — ответил мне один из магов, кажется Алмерис.
Из всей толпы меня понял только Теократ. Он быстро подошел к королю, что-то пошептал ему на ухо. Дитрих кивнул головой, быстро подхватил меня на руки и понес к двери.
Я закрыла глаза и без лишних политесов положила голову ему на плечо. Король нес меня как пушинку, как будто во мне не было роста и веса. А ведь Маяна то была девушка не малого роста и не астеничного телосложения. Силен правитель, ой силен. Какого мужика себе Ариана отхватила. Буквально за десятину меня донесли до кареты. А потом еще десятины за три довезли до дома. Лошадей гнали нещадно.
Пока мы ехали Дитрих задал мне только один вопрос с мрачным видом:
— Леди, у Вас есть, что мне сказать?
— Есть, — также, не улыбаясь, ответила я.
— И что же Вы мне скажете?
— Только одно, что моего мальчика зовут Леон.
Король замер. Внимательно посмотрел мне в глаза.
— Уверены?
— Более чем.
Я замолчала, отвернулась и стала смотреть в окно. Дитрих тоже молчал. Анализировал сказанное мною.
Как оказалось, я была права, в моей комнате царил маленький ад. Ингрид тихо хныкала, а вот Леон надрывался за двоих. Я быстро прошла в купальню, помыла руки и, вернувшись в комнату, подхватила сына на руки. Малыш сразу же успокоился, закрутил головенкой, причмокивая губами и жмуря глазки от предвкушения. Села на кровать и стала кормить свое чадо. Леон, мой красавец, мой львенок, моя надежда. Краем глаза посматривала за Ингрид. Доча лежала на руках у няньки и терпеливо ждала. Красавица моя, умница.
