Сердце Аксара, или Измена по-королевски (СИ) - Грин Агата (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Оказывается, вы у нас можете быть беременны, Ваше Величество, — сказал король насмешливо. — Почему вы это сказали?
Я с досадой разорвала зрительный контакт с Фэдом и взглянула на своего супруга. Вот оно — мое проклятие. Не муж, а ребенок, своевольный мальчишка на попечении. Даже красота его меня восхищать перестала.
— Нужно же мне было что-то сказать. Вот я и сказала первое, что пришло в голову.
— Как интересно, — протянул он и спросил тихо, так, что нас не могли расслышать другие: — Как тебе моя мать?
— Точно такая, как я себе представляла. Она на меня взглянула так, как будто люто ненавидит.
— Может, ты сама себя в этом убедила?
— Я полагаюсь на факты и то, что вижу своими глазами. А вижу я неприязнь. Недоверие. Презрение. Мне продолжать?
— Не стоит, я понял твою мысль. Ты боишься мою мать.
— Что тут необычного? В нашем мире говорят — королей любо любят, либо боятся.
— Ты забыла еще о том, что королей могут ненавидеть.
— Хорошо, добавим и это. Так вот — твоя мать явно из той категории королевских особ, которых боятся.
— А вот тебя подданные могут полюбить, — неожиданно перевел тему разговора Рейн.
— Меня? Не-е-ет.
— Почему?
— Я принципиальная справедливая дура. Таких никто не любит.
— Я таких люблю. И ты не дура.
— Да, конечно, — фыркнула я, ничуть такими словами не тронутая. — Опять пытаешься меня задобрить после своего промаха в том городе? Не нужно. Я уже знаю, каково твое отношение ко мне.
— Ты сегодня раздражена.
— Имею полное право раздражаться, — ворчливо протянула я.
Кларисса-Виктория, сидящая неподалеку, гладила маленькую собачку, что сидела у нее на коленях, слушала королевского советника и поглядывала на нас с Рейном. Ее взгляд меня нервировал; я стала поправлять салфетку, расшитую розочками, на коленях.
— Ты даже взгляда ее не переносишь, — заметил Рейн. — Но ведь это она нас спасла.
— Она спасла тебя, не меня! Я знаю, что она терпеть не могла Софию Ласкер, а тут я — в ее теле! Конечно, я ей не нравлюсь. Конечно, она считает меня обманщицей. Будь уверен, тет-а-тет она тебе многое выскажет обо мне. Заставит развестись, это точно. А потом прикопает в лесу… или скормит своей собаке, — я указала на собачку, которую королева-мать гладила.
— Дорогая, ты стала мнительна, как будто действительно беременна, — улыбнулся Рейн и коснулся моей руки. Хотя нет. Не просто коснулся. Нежно провел по тыльной стороне ладони пальцем.
Это заставило меня вздрогнуть, как от ожога.
— Я тебя пугаю? — поинтересовался король.
«Рейн точно ведет какую-то игру!» — решила я. Но какую игру он способен вести? Он же мальчишка, осел, выпивоха, у которого красоты куда больше чем мозгов! Кто надоумил его? Зачем?
— Рейн, ты за мной ухаживаешь? — догадалась я. — Ведешь дело к брачной ночи? Наследника хочешь?
— Да.
— Теперь понятно, — буркнула я и стала ожесточенно орудовать вилкой, разделяя кусок пирога на своей тарелке.
После обеда нас разместили в покоях, которые точнее всего можно было описать словом «склеп». Серые стены, мало света, холодно… Единственное, что меня порадовало, это высокая ванна за ширмой, наполненная горячей водой. Фрейлины помогли мне раздеться; я заметила, что на их мордашках написана та же нервозность и тревожность, что мучили меня. К слову, фрейлин со мной теперь две — пухленькая Грета и ученая Эльвира. Хелена Ланге, моя возможная сестра, осталась в том самом городе, на который чуть было не напали даймоны. Я велела ей лечиться, а не собираться в путь — девочка подхватила простуду после пребывания в том подвале, и ее стало сильно лихорадить. В том же городе остался Вейль, с его ранами служба пока что невозможна. О них пообещала позаботиться супруга мэра-смотрителя.
В общем, моя свита слегка поредела, и я хотела сберечь остальных от любых неприятностей.
— Почему вы так переживаете? — спросила я у фрейлин.
— Про эти леса такое рассказывают…
— Не бойтесь, девочки, — решила я успокоить фрейлин. — Если здесь и грозит кому-то опасность, то только мне.
— Ваше Величество, вы не можете так говорить! — перепугалась еще больше Грета. — Ничего с вами не случится! Вы будете жить долго и счастливо!
— Если что, мы жизнь за вас отдадим, — добавила Эльвира.
Меня это покоробило.
— Вот вам мое повеление: если вдруг кто на меня нападет или что еще такое, ни в коем случае не рискуйте и не пытайтесь меня спасти! Убегайте, прячьтесь, спасайтесь сами! Слышите? А то умирать они вздумали! П-ф-ф! Лучше выйдите прогуляться в коридоры — там, у лестницы, стражи разговоры ведут. Прошлись бы мимо, раз, другой… глядишь, и заинтересовался бы кто.
Грета и Эльвира одинаково сникли. Вокруг стражей всегда крутились женщины — и избранные тэгуи, и обычные трины. Мои фрейлины тоже на стражей поглядывали, несмотря на свои заверения в том, что мужчины их не интересует, а интересует наука, служение королеве и прочее, прочее.
— Слышите? Приказываю пройтись мимо стражей ровно десять раз. Если кто спросит, что вы делаете, так и ответьте: приказ королевы.
— Но, Ваше Величество! — попробовала запротестовать Эльвира. — Мы не можем оставить вас одну здесь!
— Что я сказала?
Девчонки вышли с понурым видом. Пусть хмурятся, дурашки — я-то знаю, что они мой приказ выполнят, а веселые стражи обязательно поинтересуются, что они тут расходились. Там и разговор затянется, и может что-то серьезное закрутиться.
Нет ничего плохого в том, что я хочу устроить их личную жизнь! В конце концов, многих девиц в услужение королевы как раз и отдают, чтобы королева их пристроила замуж!
Фрейлины ушли. Я велела своим стражам, чтобы они никого ко мне не пускали, и стала принимать ванну. Скинув сорочку, я опустилась в горячую воду и удобно устроилась в ванне. Местные служанки позаботились о том, чтобы ванна была ароматной — капнули в воду каких-то эссенций.
Я заставила себя думать о Клариссе-Виктории, о Рейне, о цели нашего сюда приезда, но мысли упрямо перетекали к более приятному субъекту — эгуи Уэнделлу. Как он целовал!.. Как он меня касался!..
Там, в своей старой жизни, у меня было немало парней. Всем им я нравилась, но… Это было что-то заурядное и спокойное, что-то, что скорее походило на дружбу с довеском в постели, а не на страсть, влечение и то, что обычно красиво описывают в любовных романах. Со мной охотно сходились, но так же охотно меняли на других девушек. А вот Фэд в видении целовал меня так, что губы жгло. Смотрел так, что кровь кипела. Касался так, что одежда плавилась… Такое с каждой девушкой не сыграть.
Дверь в покои открылась, и романтичные мысли разом меня покинули.
— Я велела никого не впускать!
Сама не ожидала, что так грозно рявкну.
— Проявляешь королевский нрав? — поинтересовался Рейн, закрывая двери на засов (так к нам действительно никто не войдет). Подойдя к ширме, он повесил на нее утепленный плащ, без которого разгуливать по продуваемым коридорам этого замка опасно простудой.
— Зачем ты пришел? За наследником?
— Зачатие наследника отложим пока, но имей в виду — перед нами стоит эта цель. Мама справедливо рассудила, что ночи мы проводим вместе. С кем же мне еще ночевать, как не с женой?
— С тэгуи Уэнделл.
— Тэгуи Уэнделл осталась в столице, ибо даже ради великой любви ко мне роскошь дворца на неудобства дороги не променяет, — шутливо произнес Рейн.
— Как вам, бедным, тяжело в разлуке! — ядовито сказала я.
— Ревнуешь?
— Обойдешься.
На ширму полетел и кафтан.
— Рейн, — спохватилась я. — Ты что, раздеваешься?
Сверху на кафтан легли брюки, давая ответ на мой вопрос.
— Зря раздеваешься, здесь холодно. Фрейлины обычно занимаются моим обустройством и комфортом, а пока ты здесь, они не зайдут.
— Они здесь лишние, — ответил король и зашел за ширму в одной только рубашке. Присев на край ванны, он тронул воду. Вода совсем не скрывала моих прелестей, и я, никогда не отличающаяся комплексами по поводу обнажения, вдруг засмущалась, как девчонка. У меня запылали щеки, шея, даже плечи, и я поджала ноги, а руки так сложила на груди, чтобы они ее прикрывали.
