Белее снега, слаще сахара... (СИ) - Лакомка Ната (книги полностью TXT) 📗
- Мейери! – я вздрогнула, потому что ко мне подбежал Филипп. Он был румяный от морозца и улыбался, суетливо поправляя шапку и рукавицы. – А я тебя ждал.
- Меня? – спросила я дрожащим голосом. – Зачем?
- Как – зачем? – удивился он искренне. – А твое письмо?
- Письмо?..
- Ты не писала, разве? – он стащил рукавицы и вынул из кармана смятый листочек. – А как же… что ты согласна выйти за меня?..
Я выхватила у него письмо и перечитала несколько строчек, написанных красивым, четким почерком. В письме Мейери Цауберин в самых изысканных выражениях выражала Филиппу Вольхарту желание стать его спутницей жизни от ближайшего воскресенья до самой смерти.
41.
Разумеется, почерк был не мой, но Флипс не знал об этом – ведь раньше я никогда не писала ему писем.
Я подавила желание тут же разорвать письмо на клочки.
Филипп смотрел на меня и ждал ответа. Я вспомнила, как славно мы с ним шутили, когда приехал король, и как потом Флипс – тот же самый Флипс! – полез целоваться ко мне, совершенно не слушая, хочу ли я этого поцелуя.
Секунды шли, мельник стоял передо мной, переминаясь с ноги на ногу, и уже выказывал нетерпение, а я никак не могла решиться.
Сбежать! Взять и сбежать? Как бегала моя мама от этой страшной женщины. А теперь я не сомневалась, что именно из-за госпожи Диблюмен мама сменила имя и пряталась в городах и глухих деревнях.
Но разве бегство помогло? Баронесса стала сильнее, ее дочь того и гляди окажется на троне, а король… он так увлекся загадками для невест, что не мог разгадать свою собственную.
- Мейери? – позвал Филипп, которому надоело ждать. – Ты дурачишь меня, что ли?
- Нет, не дурачу, - ответила я с усилием. – Это правда, я написала письмо и согласна выйти за тебя в это воскресенье.
Филипп облапил меня тут же, на улице, при всех. Дети восторженно заверещали, взрослые господа оглянулись на нас с неодобрением. Я высвободилась из объятий Филиппа, пряча глаза, а он тут же затараторил:
- Тогда завтра сделаем оглашение и в воскресенье обвенчаемся! Мейери, я так рад… Ты меня пугала в последнее время, сильно пугала…
Я слушала его болтовню, не слыша половины.
Бежать нельзя. Как бы там ни было, мне надо попытаться спастись самой и спасти мастера Лампрехта. Промелькнули мысли о спасении королевской фамилии и всего королевства, но я решительно и подальше отмела подобное благородство. Я могу только еще раз попробовать намекнуть королю, что происходит, а спасать себя и свою страну он должен сам. На то он и король.
- Конечно, к воскресенью настоящую свадьбу не устроить, - с упоением строил планы Филипп, и от его голоса у меня начала болеть голова, - но самых близких родственников мы соберем. Сладости закажем в «Шоколадном льве». И не спорь – я не позволю тебе ничего делать к собственной свадьбе!..
- Слушай, Флипс, - я остановила его. – Никакого торжества не надо. Обвенчаемся по-тихому, и хватит. А сегодня я должна подумать над сладостями, которые подам завтра ее высочеству.
- Как, Мейери? – оторопел он. – Зачем теперь это всё? Пусть мастер Лампрехт сам соревнуется… Где он, кстати? Я его давно не видел... А тебе больше не надо работать в лавке. Моя жена не будет работать. Хочешь, чтобы надо мной все смеялись? Завтра же уходи из лавки.
- С чего будут смеяться? – спросила я, уже не скрывая раздражения. – Разве есть что-то смешное в моих сладостях?
- Ну я же не об этом, - обиженно протянул Филипп.
- Прости, мне надо торопиться. Не провожай, - сказала я и почти побежала по улице, сквозь пелену падающего снега.
Филипп что-то кричал мне вслед, но я даже не оглянулась. Впрочем, и он не стал меня догонять.
Заперевшись в лавке, я попыталась успокоиться. Выдержка и спокойствие – только это может помочь, раз больше не на кого рассчитывать. Я сжала виски, раздумывая над тем, что случилось. Удивительно, что мне удалось разгадать и вторую хитроумную загадку его величества. Как будто… как будто мы думаем об одном и том же. Сердце болезненно заныло, но я приказала ему не страдать об Иоганнесе. Короли – не для лавочниц. Пусть и лавочницы посообразительнее благородных девиц.
- Лавочницам надо озаботиться завтрашним блюдом, - пробормотала я, глядя в окно.
Снег сыпал все сильнее – как сахарная пудра через решето.
Сахарная пудра…
Она скрывает всё, как снег. Скрывает всё…
Я прихлопнула в ладоши, окрыленная внезапной идеей, и начала ставить сдобное дрожжевое тесто.
Утро я встретила с красными от недосыпа глазами, зато мое блюдо для завтрака было готово. Я придирчиво осмотрела его, и осталась довольна. Что ж, можно отправляться в замок. Посмотрим, что там придумал мастер Римус, что придумал король, который такой умный, а не смог разглядеть у себя под носом ведьм, и что там придумали ведьмы, чтобы еще больше исковеркать мне жизнь.
Как и в предыдущие дни, король и принцесса сидели за столом, а придворные почтительно толпились поодаль. «Милая Клерхен» разливала кофе и весело улыбнулась, принимая из моих рук блюдо с утренней сладостью.
- Посмотрим, что вы приготовили! – сказала она задорно. – Как замечательно, когда на завтрак тебя ждет такой чудесный и вкусный сюрприз!
Король бросил на нее хмурый взгляд, а потом посмотрел на меня – не менее хмуро.
Клерхен приняла блюдо и у мастера Римуса, и сразу же сняла серебряные крышки.
- Ах! – воскликнула она одновременно с принцессой. – Настоящие зимние лакомства!
Волей случая, мы с мастером Римусом сделали похожие сладости – обильно присыпанные сахарной пудрой, что создавало иллюзию только что выпавшего белого снега. Но я представила продолговатые дрожжевые булочки, а мастер Римус – круглое печенье.
- Как приятно пахнет! – сказала ее высочество, рассматривая оба блюда. – И что это такое? Мастер Римус, вы первый.
- Это так называемое «свадебное печенье», - ответил мастер Римус. – Ещё его называют «польверон» - припудренное. Это печенье готовят в западных странах на свадьбы. Оно с ореховым привкусом, очень рассыпчатое и – белоснежное!
- Пробуем! – принцесса сунула в рот белоснежный шарик и предложила блюдо с печеньем брату.
Клерхен тоже попробовала и рассыпалась в восторгах и похвалах.
- И нежно, и хрустко, и ароматно, и сахарно! – напевала она. – Его и в самом деле надо есть на свадьбах! Такое волшебное чувство, когда печенье рассыпается на языке!
- Очень вкусно, - подтвердила принцесса. – А что у вас, барышня Цауберин? Эти булочки похожи… похожи… - она задумалась, глядя на продолговатые дрожжевые булочки.
Они и правда выглядели необычно – длиной около двух ладоней, с ребристым и четким змееобразным рисунком на поверхности.
- Эти булочки пекут на востоке, - сказала я, пытаясь поймать взгляд короля, - они называются «Змея под снегом».
- О! – тихонько воскликнула принцесса. – Ваши названия всегда такие оригинальные, барышня Цауберин… Но это название – оно пугает… Смотрите, как будто змея ползет под снегом…
- Название не отменяет их вкуса, - продолжала я напористо. – Попробуйте, ваше высочество. И вы, ваше величество. Откусите змее голову, чтобы не жалила.
Король вскинул на меня глаза и молча взял булочку. Принцесса сделала то же самое, откусила кусочек и зажмурилась, прищелкнув языком.
- Какое чудо! – заговорила она с набитым ртом в нарушение этикета. – Там внутри крем! Такой нежный, такой шелковистый! И тесто… Оно совсем не тяжелое… и.. тут два вида теста!..
- Совершенно верно, - подтвердила я. – Дрожжевая булочка, а на ней – рисунок в виде извивающейся змеи из заварного теста. Булочка печется, потом разрезается вдоль и начиняется кремом, выдавленным из кондитерского мешочка. Присыпьте все пудрой – и получится змея под снегом. Белая, сладкая, замаскировавшаяся змея.
42.
- Оригинально не только название, но и исполнение, - подтвердила ее высочество и важно добавила. – Что ж, теперь я выношу свой вердикт. Обе кондитерские лавки порадовали меня своим искусством. Я давно не ела таких, поистине, волшебных кушаний! Но, не обижайтесь на меня, мастер Римус, ваши сладости были великолепны, только я уже все их пробовала. А вот барышня Цауберин смогла меня удивить. На свадьбе брата я хотела бы видеть ее блюда.
