Раса проклятых (СИ) - Северный Георгий "Гебриел" (книги без сокращений .TXT) 📗
— Тогда, к чему всё это?
— Нам очень, очень жаль, правда…, но нам придётся убить Вас, — эти слова словно стали точкой в затянувшемся предложении. После них, Асура знал наверняка, что он не оставит этих двоих в живых. Он не злился на них, ему просто было чертовски обидно. „Дал, называется, шанс…“.
— Зачем вам это? Мы только встретились, и пока что, не перебегали друг другу дорогу, если мне не изменяет память. Какой вам резон убивать меня?
— Всё дело в награде… За Вашу голову назначена награда, а нам очень нужны деньги. Будь у нас выбор, мы бы ни за что не пошли на это.
— И нам правда очень, очень жаль, что так вышло! — поддакнула Ирен.
— Награда? Но кто… О-о-о, а это забавно! Организация, значит? Неужели, там все настолько отчаялись меня поймать, что докатились до такой идеи? Браво! Аплодирую стоя! — седоволосый похлопал в ладоши и обратил, подметив про себя иронию. Он был уверен в том, что это последние аплодисменты в жизни Питера и Ирен.
— Пожалуйста, поймите! У нас нет другого выбора! — буквально взмолилась девушка.
— Заткнись, — процедил Асура, кровожадно ухмыльнувшись. — Трупы не разговаривают.
— Зря Вы так, — Питера, кажется, задели слова в адрес сестры. Он снял с пояса небольшой мешочек на верёвочке и высыпал из него десяток металлических шариков себе на ладонь. Циркач сконцентрировался, и все они взлетели в воздух, готовясь метнуться в Первый Объект. — Простите…
— Это ты меня прости, — Асура, в свою очередь, поднял руку, не сводя с пары Объектов взгляда, и прижал средний палец к большому, готовясь по щелчку разорвать одного из них на куски. — Сестру твою я убью первой.
Мгновение, атака, и пролита первая кровь. Альбинос в недоумении уставился на Ирен, которая всё ещё была жива и невредима, хоть он и успел щёлкнуть пальцами, прежде, чем один из металлических шариков, подобно пуле, угодил ему в левое плечо, вошёл в плоть и, кажется, переломил кость. Вниз по руке стекала горячая кровь, отчего тёмная ткань рукава липла к бледной коже.
„Осечка?“, — подумал Асура, пытаясь как-то объяснить то, что щелчок не сработал.
— Сейчас я вам… покажу… — S-01 хотел снова щёлкнуть пальцами, но тут в него полетел ещё один шарик, на этот раз, попав в бок. Чёрт возьми, это было больно! В смысле, по-настоящему больно! Зачастую боль автоматически притуплялась до того, что Асура не обращал на неё внимания, но сейчас, всё было иначе. Слабость, боль, стук в висках, воздух как-то сам вырвался из лёгких, ноги седоволосого подкосились.
„Какого чёрта?“, — подумал Первый Объект, рухнув на пол арены и больно ударившись животом. Он чувствовал, как кровь растекается под ним неприятно-тёплой лужей, причём, не только из бока, но и из руки тоже. Кровотечение не останавливалось, раны не затягивались. Регенерация и, похоже, остальные силы, отказали. Прогноз: крайне негативный. Он дышал часто, широко раскрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, и не мог понять, что с ним происходит. Однако, среди стремительного потока мыслей таки начала выстраиваться логическая цепочка: „Питер управляет магнетизмом, а что насчёт Ирен? Что она делает? Ведь она тоже Объект… Если за точку отсчёта взять момент, когда я перестал ощущать их присутствие, сил у меня поубавилось, как только я вошёл в шатёр. А здесь нас ждала только она. Выходит…“
— Ха-ха-ха… — Первый Объект поднял седоволосую голову, злобно взглянув в глаза циркачей. — Только не говори, что эта мелкая сучка — блокатор!
— Так и есть, — за свою долгую жизнь Асура пару раз слышал от учёных о редко рождающихся Объектах, с, пожалуй, самой бесполезной в мире людей и самой устрашающей в мире Объектов силой: способностью блокировать способности. Неважно, на что бы ты был способен, перед блокатором ты — лишь человек. Какая ирония, что S-01 встретил такой экземпляр именно сейчас. – Мы, всё-таки, не самоубийцы, и не стали бы нападать на сильнейшее существо на планете, не будучи уверенными в своей победе.
— Я… я… Я убью вас обоих!!! — взревел Асура, безуспешно пытаясь встать. Кровотечение от его попыток только усиливалось. — Порву на части медленно и заставлю смотреть на смерти друг друга! Жалкие выродки!!!
— Боже, прости меня, — Питер закрыл глаза и послал в альбиноса третий шарик, намереваясь на сей раз прикончить его. То, что он замешкал, дало Асуре небольшой шанс, он всё же успел встать на ноги, и металлический шарик, в итоге, угодил в пол, проломив половицу.
Воспользовавшись тем, что Объекты растерялись, S-01 подбежал к ним и уцелевшей рукой вцепился в глотку Ирен, сдавив её изо всех оставшихся сил, рыча по-звериному от боли, натуги и злобы.
— Отпусти её! — Питер был в ужасе. Повинуясь его воле, ещё несколько шариков попали в спину седоволосого, но хватку он не разжимал, потому что знал, что убийство девушки — его последняя надежда. Как только блокатор умрёт, силы к нему вернуться, а раны заживут. Нужно только всё это вытерпеть и успеть придушить её, прежде, чем всё будет кончено.
Сестра синела на глазах у Питера, смотрела на него с мольбой в отчаянном взгляде. Внезапно, им овладела всепоглощающая ненависть к Первому Объекту. Из-за кулис на арену вылетел металлический обруч, который циркач усилием воли накинул на шею Асуры, и в одно мгновение сузил его до таких размеров, что теперь обруч плотно обхватывал гортань седоволосого. Первый Объект рывком одёрнуло от Ирен и оторвало от пола. Теперь уменьшенный обруч играл роль петли на шее, только без самой верёвки. Девушка кашляла и пыталась отдышаться, а Питер держал Асуру в воздухе, пока тот дёргался в четных попытках избавиться от обруча. В глазах у S-01 потемнело от нехватки воздуха, дрыгаясь в конвульсиях, он забрызгивал пол своей кровью. Питеру же казалось, что Первый Объект вот-вот освободиться и вновь нападёт на Ирен. Его нервы окончательно сдали, и он принялся решетить тело седоволосого.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни уже!!! — кричал циркач. Металлические шарики роились вокруг Асуры, словно пчёлы, то и дело вонзавшие в его тело свои жала. Кости Первого Объекта дробились в труху, плоть рвалась, руки и ноги отрывались одна за другой, разлетаясь в разные стороны.
«Я, что, вот так умру? Глупо. Как это всё глупо и отвратительно. А ведь я так близок к ответам, почти добрался до Вашингтона… Что ж, „почти“ — это тоже неплохо», — перед глазами у Асуры начало темнеть, но, прежде, чем всё окончательно погрузилось во мрак, время будто замерло. Перед ним вдруг возник причудливый образ: силуэт человека, больше походившего на объёмную тень, по всему телу которого произрастали глаза разных размеров. Все они обладали бледно-жёлтыми склерами и матово-чёрными зрачками, до жути пустыми, не выражавшими никаких эмоций и не отражавшими блики. Словно кто-то взял уголёк и нарисовал идеальный круг, а затем заштриховал его, не оставив ни единого пустого участка.
— Ты действительно собрался умереть здесь? — голос этого существа больше походил на шипение сотни змей, но при этом ухитрялся быть довольно нежным, в нём даже слышалась некая материнская забота. — Бедное дитя. Ты завёл друзей и столько для них сделал, но сейчас, когда тебе так нужна помощь, их нет рядом. Но ты не один… У тебя есть я. Я могу сделать так, что вся эта агония, страх, отчаяние и одиночество, всё это уйдёт. И я заставлю страдать тех, кто причинил тебе боль.
— Что мне нужное сделать?.. — Асура даже не стал спрашивать, что стоявшая перед ним тварь из себя представляла. Он был слишком слаб и хотел лишь одного: выжить.
— Просто выпусти меня. Отдохни, дитя. Думаю, после стольких лет, тебе, наконец, пора заснуть. Настал мой черёд бодрствовать, — многоглазое существо подошло к Первому Объекту вплотную, запустило руки за его спину, сомкнув их в объятии, и в тот же миг силы оставили S-01. Веки сами опустились на глаза свинцовым занавесом.
Ну, а под конец, врубайте Yasuharu Takanashi/Yaiba — Akatsuki
Питер, наконец, успокоился и заметил, что Асура больше не двигался. Он разжал обруч на шее седоволосого, и его изуродованное тело рухнуло на пол. Секунд двадцать циркачи простояли в ожидании, не решаясь подходить к альбиносу, но тот так и не шелохнулся. Тогда Питер и Ирен приблизились к S-01. Он лежал на спине в луже собственной крови, от рук, ног и туловища остались лишь кости, обмотанные изорванной в клочья плотью. Его глаза были закрыты, а на лице застыло какое-то неуместное умиротворение.
