Грани морали (СИ) - Нуар Нинель (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Вместо ответа Уинтроп подхватил супругу на руки и уселся в кресло, устроив ее у себя на коленях.
— Мне бы очень хотелось поймать их на месте преступления, — с тоской признался он после недолгого молчания. — Чтобы ух, какой скандал, статьи на первых полосах газет, сплетни в каждой гостиной и не отвертеться. Но как этого добиться? У них же на все посредники… подставные лица, наемники, просто неудачно попавшиеся под руку посторонние…
— Мне кажется, нужно просто подождать, — загадочно улыбаясь, предположила Анника, украдкой косясь на слегка помявшееся письмо.
Она знала наверняка: принцесса не станет сидеть сложа руки. И в провинцию, спасая свою жизнь, не поедет.
Не той Лариса породы.
Глава 24
После ареста Валета и его приспешников в столице стало поспокойнее. Разумеется, всех преступников облава не накрыла — вряд ли это вообще возможно, всегда найдется крыса-другая, что ускользнет из любой ловушки, но мне они уже не угрожали.
Пиковая дама исчезла.
А буквально на следующий день после громкого ареста мафиозного синдиката в дом семейства Оукстон нанялась новая горничная. Хорошенькая пухленькая блондинка, не слишком умная, но трудолюбивая. У нее и документы имелись, и рекомендации с прошлого места работы.
Кто бы мог подумать, что местрис Уинтроп так виртуозно умеет подделывать печати и подписи!
Парик удалось привести в порядок порцией любви, теплой ванночкой и ложкой оливкового масла. Вот что значит настоящее китайское качество — он и без дополнительной сеточки сел по голове, как влитой, и держался намертво. Впрочем, чисто на всякий случай я свернула волосы гулькой и зафиксировала шпильками насквозь. Намертво.
Живот пока что удавалось скрывать. Корсетов я не носила принципиально, но стройное тело принцессы в них не нуждалось. Стоило миновать токсикозу, и у меня откуда-то появились приятные округлости, которых раньше не было. Впрочем, гибкости и ловкости они не мешали.
Вскрыть сейф главы дома удалось через неделю. До того я старательно сливалась с мебелью, драила каждый доверенный мне уголочек и зарекомендовала себя с самой положительной стороны.
Чисто ради личного спокойствия. После ограбления я тихо исчезла и, разумеется, не просила характеристик для следующего места работы.
Их мне продолжала писать местрис Уинтроп.
Кажется, на тёплой должности герцогини ей остро не хватало адреналина и развлечений.
У Анники обнаружилась разветвленная сеть информаторов и осведомителей. Куда там Валету! Буквально в каждом приличном доме служили одна-две преданные ее светлости горничные. Они-то мне и помогали, сами того не зная. Свою личность я отказывалась раскрывать наотрез, так что приходилось использовать герцогиню как посредника. Письма с расписанием визитов, привычками и обыкновениями семейств приходили ей, а дальше пересылались мне.
Точнее, тетушке.
Местрис Фьюренцу отлично устроилась при пансионе. Ей выделили комнату, где она могла приводить себя в порядок или отдохнуть и даже переночевать при желании. Из сэкономленных денег она купила домик — на имя своей подруги, само собой.
Казалось, Анника способна фальсифицировать все что угодно, от печати посольства другого государства до королевской.
Домик попался идеальный — начиная с расположения на тихой окраине городка заканчивая высокой живой изгородью вокруг внутреннего дворика. Так что я могла не только проскользнуть в гости незамеченной, но и оставаться у Сильваны подолгу, в то же время не сидя взаперти. По крошечному саду много не нагуляешь, но террасы хватало для быстрой разминки, а по круговой дорожке, мощеной крупными булыжниками, можно было бегать часами, до головокружения.
Пузо не вылезало довольно долго. Я успела поработать и изучить шесть семейств из списка.
После громкого резонанса, который вызвал взлом сейфа мейстера Сенсетта, я изменила тактику. Мое вмешательство теперь невозможно было ни заметить, ни отследить. Я рисовала новые руны поверх старых и тщательно стирала их за собой. Кроме того, ничего не крала. Стоит исчезнуть одному документу — и всполошатся все заговорщики. Я воспользовалась свойством чернил «плыть» при нагревании и делала своего рода оттиск на чистом листе. Складывала две бумаги так, что текст оставался между ними, и проходилась ладонью, как утюгом. Раз — и получалась чудесная зеркальная копия. Читать, конечно, сложновато с непривычки, но я быстро приноровилась. На свет, опять же, если перевернуть — то все прекрасно видно.
Заклинание сначала отточила до совершенства, копируя собственные свеженарисованные документы. Анника делала мне новую личину на каждое задание, чтобы меня не смогли вычислить, сравнив данные пропавших горничных. Каждый раз приходилось еще и причину увольнения выдумывать…
На пятом месяце я поняла, что сил больше нет. Фантазия не работает, ловкость уже не та.
Я осела у тетушки.
Полгода взаперти дались мне нелегко. Садик — это замечательно, хоть и маловато, но что поделать…
Для того чтобы объяснить появление младенца, местрис Фьюренцу пришлось ходить по магазинам и на работу с подложенной в области талии подушкой. Только заведующая пансионом, в котором она работала, знала истинное положение дел — то есть официальную легенду, что якобы тетушка сбежала от мужа. Для всех окружающих она недавно овдовела, а потому ей все сочувствовали, и в лавках норовили подсунуть кусочек получше.
Словно понимая, что притворство нам обеим дается нелегко, ребенок поторопился и появился на свет чуть раньше запланированного.
Схватки начались поздно ночью. Я сначала не обращала внимания — заканчивался восьмой месяц, не время еще.
Но малыш решил, что ему в самый раз, и настойчиво рвался наружу.
Защитные чары от подслушивания — и полного безмолвия — я наложила заранее. Иначе соседи бы оглохли.
Никаких повитух и целителей, разумеется, мы не вызывали. Тетушка прекрасно справилась с этой ролью сама, хоть руки у нее и дрожали, а во время особо сильных схваток она вскрикивала вместе со мной.
К утру спальня огласилась недовольным младенческим басом.
— Мальчик… — умилилась родственница, кладя красно-фиолетовый сморщенный комочек мне на живот.
Рубашка, в которой я целомудренно рожала, давно пропиталась потом и кровью, хуже точно не стало. От почти неощутимого веса трепещущего тельца что-то у меня глубоко внутри екнуло.
Честно скажу, я не знала как его брать в руки, такую мелочь. Казалось, от неосторожного движения что-нибудь непременно сломается или оторвется.
Сильвана же обращалась с младенцем как опытная патронажная сестра. Разобралась с пуповиной, ополоснула в тазике, завернула в пеленку и снова выдала мне — осваиваться и привыкать друг к другу.
Глазенки, промытые от слизи, смотрели ясно и прямо на меня.
— Они же вроде в первый месяц плохо видят? — пробормотала я с недоумением, настороженно оглядывая отпрыска.
Как бы одно дело знать, что у тебя будет малыш, и совсем другое — когда тебе его вот так плюхают на живот и ставят перед фактом.
Ты теперь мать.
— С чего ты взяла? — удивилась тетушка.
— Говорят так, — увильнула я от прямого ответа.
Тему чужой души в теле Лоретты мы по обоюдной молчаливой договорённости больше не поднимали. А потому я старалась не выбиваться из роли и вести себя, как подобает мейс из приличной семьи.
Когда не лазаю по чужим сейфам, разумеется. Но в те моменты местрис Фьюренцу меня, к счастью, не видела.
Младенец продолжал глазеть на меня, презирая все законы физиологии. Не орал больше, только смотрел. Молча.
— Давай я назову тебя Терренс? — предложила я серьезно.
Обычно в Сандаре имя сыну выбирает отец, но раз уж так сложилось, буду за него.
Надеюсь, если когда-нибудь Элайдж об этом узнает, не обидится.
Анника обещала не рассказывать о том, что мы сотрудничаем, принцу, но кто знает…
В ответ на мои слова новорожденный сонно моргнул и зевнул, продемонстрировав розовые десны.
