Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
— Илэни, иссякни твои самоцветы! Чтоб тебе окаменеть!
Он ринулся вперед, уже не опасаясь задеть нити ловушек. Змеи выскакивали из земли, но Раджед сокрушал их. Он, как в тумане, видел сотни горящих скелетов, которые нападали на него со всех сторон, но дух воина обострил все рефлексы. Пусть льоры и утопали в сибаритстве и самолюбовании, но каждый из них ежедневно готовился к битве, к войне с соседями, и за века это чувство только усиливалось инстинктом хищника. Змеи и ящеры рассыпались обугленным прахом, только вскоре оказалось, что сила топазовой чародейки позволяла собраться им снова и снова. Зато с них сбивалось мощное магическое пламя Нармо, так что повторные атаки удавалось отразить быстрее. Но новые враги окружали кольцом со всех сторон. Невольно мелькнула мысль, что для Сумеречного — всесильного Стража — эта битва показалась бы детской игрой. Но Раджед почти с остервенелым наслаждением принимал этот бой, полностью его бой. Может, так и надо, может, только после таких испытаний он заслужил бы любовь Софии. Лишь бы она оказалась жива!
Но больше видений не посещало, значит, враги ожидали именно его. Пленница — приманка, на нее не тратили много времени. Зато к его приходу подготовились знатно, по всем правилам, чтобы ни минуты передышки. Сначала измотать стычкой со змеями-зомби, а потом напасть и самим. Но Раджед буквально смеялся над примитивностью такой тактики, хотя сам не разработал никакого хитроумного плана, его просто не существовало в сложившейся ситуации.
Впрочем, древний род янтарных чародеев никогда не прятался за спинами других. Раджед дождался, когда вокруг него образуется самый настоящий кокон из змей, стремящихся оплести его, сжечь. На миг противник, наверное, даже поверил в свою победу, но именно тогда янтарный льор сложил воедино силу всех трех артефактов: трости, талисмана и кольца. Его окутало ярчайшее золотое сияние, образовавшее настоящий ураган, прорезавший унылый свод серых туч. Вспышка испепеляла всех змей, разносила их на несколько миль по округе, ударяла о скалы, стирая в порошок.
Сияние угасло, Раджед, небрежно отряхивая белые манжеты, самодовольно ухмыльнулся:
— И это все? Я даже не устал! Сдаешь позиции, старушка! Может, поэтому приютила у себя слепого паука?
Он знал, что враги его слышат, но ответа со стороны башни так и не последовало. Зато не успела нервная улыбка-оскал сойти с помрачневшего лица, как черная громадина крепости противника подернулась волнами, точно мираж в пустыне, и от нее отделилась необъятная прозрачная волна, стирающая все живое на своем пути.
Черная завеса надвигалась гигантским студнем, подхватывала на пути пыль, кружила ее и перемалывала. Новая линия обороны целиком и полностью состояла из магии дымчатых топазов.
«Это не все. Другого и ждать не стоило», — понял надвигавшуюся опасность Раджед. Вокруг его собственной башни такой защиты не наблюдалось, ее охраняла магия хозяина. Здесь же чародейке явно помогало само зловещее сооружение, в сокровищницах которого наверняка притаилось немало дымчатых топазов, многократно усиливающих заклинание. Времени на раздумья практически не находилось. Раджед за считанные секунды пролистывал сотни книг, прочитанных за четыреста лет, где говорилось о разнообразных заклинаниях. Как бороться с разрушительной волной?
Ответа от древних учителей не находилось, из чего следовал вывод, что это недавнее изобретение самой Илэни. Что ж, янтарный льор тоже не сидел сложа руки, практикуясь в колдовском искусстве, составляя новые заклинания и ловушки.
Еще одна секунда на раздумья… Время просыпалось песчинками из разбитых часов, текло неправильно, не по кругу и даже не в обратную сторону. Оно просто взбесилось и неслось галопом. В глаза била картина разрушающей волны, пока разум подбирал стратегию. Изобретение против изобретения… Что он сам изобрел? Искажения пространства в башне… Искажения… Верх и низ, перепутанные стены и потолок. Другие так не умели, пробравшийся в башню противник оказывался сбитым с толку и попадал в ловушки. Однако это в башне, а не на открытой местности. И как искажения помогли бы против колоссальной волны, которая уже с жадным чавканьем гудела порывами безумного ветра, трепала волосы и полы камзола, засыпала пылью лицо?
Искажения… Ответ прощупывался под тонкой кожей, как едва уловимый пульс. И чтобы не прекратилось биение собственного сердца, Раджед все внимательнее прислушивался к колыханию ответа, не теряя хладнокровия даже перед лицом смертельной опасности.
В конце концов, противостояние сильнейших развеяло скуку. Но мысль о Софии разгоняла азарт и приятный адреналин. Ответственность — вот, что делает по-настоящему уязвимым, вот, что заставляет цепляться за жизнь. А не только самодовольная жажда победы ради превосходства. Жить… Умирать… На что похожа смерть? И отличается ли гибель льора от смерти ячеда?
Волна настигала, окутывала и сбивала с ног, лишь где-то высоко над головой маячил тонкий прогалок безвкусно-сизого неба. Искажения пространства, верх и низ. Прогалок! Мысль ударилась в сознание, как электрический ток, заставляя вынырнуть из преступно ранних помыслов о гибели.
Раджед вцепился во все подвернувшиеся линии чужой темной магии, напитал их силой янтаря и скрутил, разрушая, точно желая, чтобы небо и земля перевернулись. Магических сил на это ушло немало: все камни-хранители раскалились и буквально немо кричали, а не пели, как обычно. Или это он сам кричал боевым кличем? Собственный голос поглощал ветер.
Казалось, волна наступает неизбежно, остановить ее ход не сумел бы никто до самой границы владений чародейки. Но зато тот прогалок, что виднелся узкой полоской в небе, теперь оказался на земле. Раджед поменял полюса, смешал верх и низ, повторил в небывалых масштабах свой фокус, который на рудниках с трудом разгадала София.
Черная волна с оглушительным уханьем прошла над чародеем, оставив ему достаточно широкий туннель, по которому он и двинулся к башне.
Разрушительное заклинание стелилось за спиной все дальше, уничтожая случайно поднимавшихся костяных змей. Раджед же поспешил к башне, отмечая, что сеть магических ловушек и цепей защиты заметно истончилась, точно большая часть магии ушла на создание смертоносной стены. (Боялись же появления в башне, раз строили такие препоны на подходах к ней). Но и янтарный льор истратил немало своих сил: на лбу вздулись жилы, по спине катился пот, руки слегка дрожали и мышцы болели, точно сдвинул непомерную тяжесть. Да так и было! Только на магическом уровне. Но льор быстро восстановил сбившееся дыхание, повторяя себе: «Это еще не конец! Только начало! Это же весело! Очень весело! Да, я вернусь живым. Обязательно вернусь. И вместе с Софией».
Он забывал, что девушка не могла видеть его подвига. Да и подвига ли? Безусловно, он рисковал собой, но ведь он же и подверг ее опасности, бесчестно приглашая в свой мир. Получалось, Нармо и Илэни перехитрили его? Сумели сыграть на его чувствах? Это придавало дополнительной ярости, отчего руки перестали дрожать, магия вновь распределилась равномерным щитом. И чародей рванулся прямо в башню, нащупав брешь в защите. Или, может, это было новое «приглашение»? Уже непосредственно на арену? Но от этой мысли вскипали только удалое лихачество и жажда лицезреть поверженных врагов.
Миг телепортации не воспринимался сознанием. Пустошь растаяла, уступив место просторному прямоугольному залу.
Золоченые кариатиды, что поддерживали расписной плафон, равнодушно смотрели на наборный паркет. Доски обуглились в месте прибытия нежеланного гостя. Если бы порталы дружелюбно открыли, то и никакой порчи интерьера не случилось бы. Только сколько лет уже льоры не принимали гостей? А ведь раньше их было намного больше, казалось, что уничтожать возможно до бесконечности. Но вот она замкнулась перекрестными отражениями в зеркалах, повешенных друг напротив друга. Раджед бросил беглый взгляд на свое многократно повторенное, удалявшееся в темноту отражение, однако тут же обратил полный ненависти взор к той, что шла с противоположного конца залы. Черный шлейф ее длинного платья едва слышно шуршал по паркету, как неуловимое шевеление змеи в высокой траве.
