Карт-Бланш для Синей Бороды (СИ) - Лакомка Ната (книги хорошего качества TXT) 📗
— Знала бы ты, как я ненавижу эту комнату, — сказал он вдруг с сухим смешком.
— Тогда не ходите туда, милорд.
— Если бы я был смелее, то никогда бы не вошел, — произнес он глухо, глядя в стену.
— Хотите, пойду с вами? — предложила я.
— Нет! — почти прорычал он. — Я запрещаю тебе заходить туда, что бы ни случилось. Ослушаешься — накажу жестоко!
Это было похоже на наш разговор в Ренне, когда де Конмор предлагал договор о браке на год. Но если тогда передо мной был спокойный и уверенный человек, то теперь я видела… чудовище? Что могло так изменить моего мужа? Какие страхи терзали его душу? Почему он боялся этой комнаты, но не мог не пойти туда? И я повторила те самые слова, что сказала в Ренне:
— Насколько жестоко?
Он не ответил, а схватил меня за горло левой рукой и сжал. Я задохнулась и вцепилась в его железные пальцы, но легче было разогнуть подкову, чем их.
— Пустите… мне больно… — прохрипела я.
Граф тут же разжал руку. Я закашлялась, потирая горло, но осталась стоять, хотя желала сбежать больше всего на свете. Граф смотрел на меня и молчал, и молчание его пугало больше, чем жестокие слова.
— Почему ты не убегаешь? — наконец спросил он.
— Куда же мне бежать, милорд? — ответила я мягко. — Я — ваша жена, вы — мой муж, церковь благословила наш брак, и теперь мы — одно целое. Разве может одна ваша рука убежать от другой?
Почему-то его это задело — он так и вскинулся, преодолел последние несколько ступеней, поднявшись на площадку третьего этажа, а потом позвал меня, словно я находилась за сотни миль от него, а не стояла совсем рядом:
— Бланш…
— Да, милорд, — ответила я. — Вам помочь?
— Помоги.
— Скажите, что надо сделать? — спросила я с готовностью, поднимаясь к нему.
Он схватил меня за талию, развернул и притиснул к стене так крепко, что у меня на секунду перехватило дыхание.
— Ты сделаешь все, что прикажу? — спросил он, скользя взглядом по моему лицу и все чаще останавливаясь на моих губах.
— Все, что вы попросите, милорд, — ответила я тихо, но твердо. — Но только в рамках благоразумия и приличия.
— Вот как, — пробормотал он. — Ты очень услужлива. Но мне хотелось бы знать о твоих истинных желаниях.
— Они просты, милорд, — ответила я искренне, — я мечтаю, чтобы в ваш дом пришло счастье и умиротворение…
— Молчи! — прервал он меня.
Я испуганно замолчала, не понимая, чем могла разозлить его. Ведь он сейчас был именно зол — брови хмурились, морщины обозначились резче.
— А я мечтаю о твоих губах, — граф провел большим пальцем по моей нижней губе, заставляя меня одновременно запрокинуть голову. — Эти губы, эта улыбка… Я все время вспоминаю их…
Он жадно поцеловал меня и прижал к стене всем телом, так что я не успела даже пикнуть.
Сначала я решила, что он пьян, но вином от него не пахло, и на ногах он держался крепко, и так же крепко держал меня, хотя и одной рукой.
Правильнее было бы вырваться, напомнить про договор, но вместо этого я закрыла глаза, подчиняясь воле мужа. Как и раньше, поцелуй его вызвал легкое головокружение, но сейчас к чувству неги и сладости примешалось иное чувство — я вдруг стала более требовательной, и неожиданно для себя самой положила руки на плечи графу и потянулась к нему, ответив на поцелуй, пробуя так же коснуться языком его языка.
Он оторвался от меня и выдохнул, касаясь лбом моего лба:
— Ты делаешь это нарочно, маленькая ведьмочка?
— Делаю — что, милорд? — спросила я тоже еле слышно.
— Сводишь меня с ума.
— И не думала, милорд…
— Конечно, святая Бланш об этом и не подумает, — пробормотал он и потянул меня за собой. — Заходи! — он пинком открыл двери своей комнаты и затащил меня внутрь.
Споткнувшись в темноте о порог, я полетела вперед, граф попытался подхватить меня правой рукой за талию, но почему-то не удержал, и я упала на колени, больно ударившись ладонью о стул, когда попыталась удержаться.
— Простите, я такая неловкая, — поднявшись, я потерла ладонь и отряхнула платье, а потом посмотрела на мужа.
Он стоял, словно окаменев, и не делал попытки подойти или прикоснуться, как будто только что меня страстно целовал совсем другой человек.
— Милорд? С вами все хорошо? — я шагнула к нему.
— Не подходи, Бланш, — сказал он глухо.
Я послушно замерла на месте, не понимая причины такого резкого перепада настроения.
— Если я чем-то вас огорчила… — начала я.
— Не ты, черт побери! — заорал вдруг он, перепугав меня до смерти.
— Прошу, не надо кричать, — залепетала я, — вы перебудите весь замок… Если объясните, что случилось, я попытаюсь помочь…
— Попытаешься помочь?! Хотелось бы посмотреть — как ты поможешь этому? — он начал задирать правый рукав, обнажая руку до локтя. — Видишь?
— Что, милорд? — я посмотрела удивленно.
На запястье у де Конмора был какой-то браслет, и именно это показалось мне странным. Я ни разу не видела, чтобы мужчина носил браслет — женское украшение.
Но муж говорил о другом.
— Она не действует, эта проклятая рука. Совсем не слушается. И болит, как будто все демоны ада впиваются в нее зубами! Видишь, кто я? Калека! — он поднял правую руку, пытаясь пошевелить скрюченными пальцами, и скривился от боли. — Это я — граф де Конмор! Которого никто не мог победить ни на ристалище, ни на поле битвы! А сейчас я даже женщину не могу обнять нормально! Не говоря уже о том, чтобы стать ей защитником, — он надвинулся на меня, и я отступила к стене, не зная, чего ожидать. — Сейчас мне и вправду хочется кого-нибудь прибить, — он выругался сквозь зубы.
— Милорд, не надо грубостей… — попросила я, отворачиваясь, потому что смотреть ему в глаза было страшно.
— Это не грубость, — сказал он жестко, но отошел от меня. — Это — мука.
— Мне очень жаль, что из-за вашего недуга… — забормотала я, продвигаясь к выходу.
— Смотреть на тебя — это мука! — заорал он и вдруг схватил стул и бросил его в стену.
Я вскрикнула, закрыв голову руками.
Мой испуг охладил гнев де Конмора. Тяжело дыша, он несколько секунд смотрел на меня, а потом приказал:
— Убирайся сейчас же. И не имей привычки бродить по моему замку ночью.
Мне не надо было повторять приказ дважды. Я выскочила за дверь и бежала до своей комнаты, не останавливаясь, и только заперев засовы изнутри и юркнув в постель, позволила себе расплакаться.
43
Утром я раздумывала, как вести себя с мужем. Странное поведение графа испугало и шокировало, ведь я знала его, как человека сдержанного, поэтому вчерашний порыв поверг меня в ужас. Но, тем не менее, я встала в положенный час, надела домашнее платье, подвязала фартук и отправилась в кухню готовить завтрак. Слуги уже затопили печь, и я отослала всех досыпать, потому что по собственному опыту знала, как сладок сон в эти утренние часы. А завтрак для графа и его дочери я теперь готовила сама — с этим уже никто не спорил.
Порезав хлеб, я обжарила его на сухой сковородке до хруста, а потом занялась приготовлением миндального молока, которое хотела добавить в овсяную кашу для нас с Вамбри. Графа ожидала отбивная, которая с вечера мариновалась в соусе из взбитого яйца, пряностей и ложечки лучшего растительного масла.
Граф де Конмор появился неожиданно — бесшумно вышел из-за косяка. Я пожелала ему доброго утра, словно ничего не произошло между нами ночью.
— Вы встали рано, милорд, — сказала я. — Я рассчитывала, что успею приготовить завтрак для вас, но если желаете, подам вам галеты и сидр…
— Я не тороплюсь, сказал он, хмурясь и глядя в сторону. — Мне надо, видимо, извиниться за вчерашнее?
— Можете не извиняться, если не считаете себя виноватым, — ответила я, продолжая методично толочь миндаль.
— Я не виноват… Да… Нет… — он окончательно запутался и решил рассердиться. — Я не хотел тебя пугать, Бланш!
— Так я и не испугалась, милорд, — ответила я, добавляя воды в миндальную массу.
