Попаданка ледяного дракона (СИ) - Свадьбина Любовь (лучшие книги без регистрации txt) 📗
– Что ты чувствуешь? Хотя бы немного ощущаешь, что переживаю я?
Мне определённо хорошо, хотя и немного липко.
– Наверное, понимаю, – зарываюсь пальцами в пряди Сарана, он удивительно быстро восстанавливается после истощения, вон и волосы снова почти сверкают. – Тебе хорошо. Возможно, немного… э… волнуешься?
С парнями, точнее, с одним, я до взаимного удовольствия обжималась, но он впечатлениями не делился, поэтому мне трудно предполагать…
– Да, тебе ещё рано ощущать. – Саран осторожно скатывается с меня. Помедлив, отрывает от платья кусок подола, накрывает мой живот, протирает. – Но потом ты поймёшь, почувствуешь.
– Что?
– Меня.
– Как? – не вполне понимаю: он о полноценном сексе или ещё о чём?
– Драконы со своей избранной… чувствуют друг друга. Переживания, прикосновения… Говорят, это наивысшее блаженство.
На мой взгляд, это звучит, как реклама. Но решаю не портить момент насмешками.
***
Сарану чудится, что его кровь кипит, а тело перетряхивает, перекручивает. Ему хочется большего, хочется обладать Виторией, слиться с ней в одно целое. При мысли об этом его переполняет такая ошеломляющая энергия, что кажется, он сможет сорвать проклятые ошейники с себя и с неё. Он вцепляется в свой блокирующий ошейник, тянет изо всех сил, до боли в мышцах.
Витория приподнимается, тревожно смотрит ему в лицо:
– Что? Он тебя душит?
Мотая головой, Саран продолжает тянуть, но… к нему приходит осознание, что он только ощущает себя всесильным: магия вместе с могучей драконьей формой заперта.
Он неохотно разжимает руки. Убедившись, что с ним всё в порядке, Витория ложится рядом. Её запах пьянит Сарана, дразнит, манит взять её, и если бы он верил, что быстро доставит её к родовому артефакту, он бы не удержался от соблазна. Но Саран не знает, когда удастся провести её через ритуал, а если она понесёт до этого, её жизнь будет в опасности – этого он не допустит.
Притянув Виторию к себе, Саран её просто обнимает. Она напряжена, её тоже мучает страх, но в его руках Витория постепенно расслабляется, и уткнувшийся в её волосы Саран улыбается.
Глава 24
Драконы правящих семей ради усиления магической силы создали родовые артефакты, и теперь все их потомки ограничены в выборе спутницы, ведь не каждая способна выносить такое дитя. Но помимо власти правящие получили возможность с помощью артефакта быстрее устанавливать связь с избранными – женщинами, почти идеально им подходящими, достаточно сильными и совместимыми, чтобы родить двух-трёх наследников.
И пусть таких избранных, в отличие от истинной пары денеи, может быть несколько, Сарану нужна лишь Витория. Артефакт ещё не связал их, а ему уже хорошо, слишком спокойно с ней, от этого в его сердце зарождается тревога: никогда Сарану не было хорошо долго, поэтому каждая радость превращается в ожидание расплаты.
Но проходит минута, другая, третья… Саран и Витория снова забираются в ванну, целуются, жмутся друг к другу, надолго застывают в лихорадочных-нежных-незаменимых объятиях – и ничего страшного не происходит.
Саран ежесекундно прислушивается, но слышит лишь стук двух их сердец, и ему хочется верить, что это надолго.
Империя Эрграй, территория Фламиров, судебное здание Кардарха
«И зачем я со всем этим связался? – в который раз спрашивает себя Шурн. Он едва различает в сумраке металлические решётки малюсенькой камеры. – Никакого уважения: меня даже не в крыло для волшебников посадили, а в самую обычную камеру. Да меня в деревне засмеют!»
Почёсывая под тулупом вспотевшую грудь, Шурн опять вздыхает. В камере ему жарко, но скинуть верхнюю одежду и валенки он боится: а ну как потащат наружу, а он не успеет единственные приличные зимние вещи прихватить?
«Жадность сгубила кошку, – печально напоминает себе Шурн. – Я больше никогда-никогда не позарюсь на награду. Только вряд ли мне снова попадётся кто-то, за кого будут столько давать. Но ежели попадётся – молчать буду в тряпочку». Он ощупывает подбитый стражниками глаз, и разбитая нижняя губа подрагивает. Увидев портрет Витории в здании суда, куда пришёл в поисках наставника Лаэра, Шурн импульсивно крикнул: «А я её видел! Точно видел!»
С этого-то и начались его неприятности. Или с того, что он решил ничего не рассказывать стражникам, а дождаться кого поважнее, того, кто даст ему награду, а не присвоит себе заслуги и деньги?
Шорох нарушает тишину, проносится сквозь решётки камер и отзывается в пропотевшем теле Шурна дрожью. Через мгновение ему становится холодно. В полумраке коридора высвечивается что-то белое. Белая фигура беззвучно шагает по коридору между камер.
Когда у задержавшего дыхание Шурна начинает жечь в груди, он судорожно выдыхает облачко пара. В полумраке вдруг резко выбеливаются решётки: иней расползается по ним, ползёт по полу к Шурну.
Вскрикнув, тот поднимается с ногами на нары, орёт во всё горло:
– Спаси!.. – его крик обрывается кашлем.
Ледяной воздух жжёт горло, Шурн не может выдавить ни слова – лишь хриплый, измученный кашель.
От прикосновения белого призрака прутья решётки осыпаются на пол. Шурн немеет, пялится на приближающегося ледяного мужчину. Тот поднимает зажатый в чешуйчатой руке листок с портретом Витории. Судорожные вдохи Шурна утопают в рычании гостя:
– Говоришь, видел её?
Шурн судорожно кивает, он готов признаться в чём угодно.
– Где?
Хватая ртом воздух, Шурн пытается ответить. Его валенки, тулуп, волосы – всё покрывается белым инеем.
– В-в доме н-некроманта Лаэра…
Ледяной гость закатывает глаза.
– Кто такой Лаэр?!
Ойкнув, Шурн кулем валится на белый от инея пол.
Ледяной мужчина не трогает его, просто смотрит. Минуту спустя Шурн, стуча зубами, рассказывает всё. И ледяной кошмар отступает вместе с холодом и изморозью, не удостоив Шурна даже попыткой его убить.
– Никому об этом ни слова, – голос ледяного посетителя разносится по пустующим камерам.
– Никому-никому! – сипит Шурн. – Я буду молчать, как труп!
Он в этом абсолютно уверен.
Собственно, он сдерживает слово: следующим его посетителям нет нужды выпытывать ответ. Мужчина с синими, как у Витории, глазами протягивает трясущемуся Шурну лист с её портретом.
– Где она?
И сразу же уходит, оставив поседевшего Шурна в полном недоумении.
Империя Эрграй, территории Фламиров, дом некроманта Лаэра
Странно настолько уютно ощущать себя с почти незнакомым мужчиной, с драконом, беглецом. Настолько… довериться.
Полулежу на постели, уткнувшись в жёсткую жилистую грудь Сарана, и ощущение правильности происходящего просто ломает всё внутри, словно рядом с ним я даже дышу иначе. Господи, только бы это не заканчивалось, только бы продлить это нежное и тревожащее ощущение единства…
Грохот на улице не вписывается в этот уют, так диссонирует с ощущениями, что кажется сном, некстати навязавшимся кошмаром. Но Саран взвивается, и очарование момента разбивается, хрустально звеня.
Нет, это не очарование – что-то другое хрустально потрескивает, пока Саран бежит к окну. Я бросаюсь следом, выглядываю из-за его плеча.
Гигантский белоснежный дракон сидит на том, что после его приземления осталось от каменной ограды. Хрустально звенит дом, стены покрываются инеем, белые кристаллики затягивают окна.
Изморозь расползается по полу, выбеливая его и коврик.
Саран мертвенно бледен, ошейник и браслеты на его коже никогда ещё не казались такими чёрными.
Я отступаю от наползающей изморози. Саран поворачивается ко мне. В следующую секунду я оказываюсь у него на руках.
