Мой слуга Тень (СИ) - Корсарова Варвара (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗

Арман критически осмотрел его.

– Прекрасный наряд, и ткань хорошая. Уверен, вы выглядите в нем потрясающе. Не отказался бы увидеть вас в нем, – на его губах на миг мелькнула типично мужская улыбка, когда он накрутил на палец тонкую бретельку. Ирис представила, как этот палец скользит по ее плечу, спуская бретельку ниже, и не удержала судорожного вздоха.

Арман выпрямился и закончил мягко:

– Но, вынужден признать, это платье произведет на гостей неверное впечатление. Я знаю, что вам нужно, чтобы подчеркнуть ваши достоинства, но не выставлять их напоказ.

– Во всем-то вы разбираетесь, даже в женских платьях и достоинствах, – она говорила иронически, чтобы скрыть растерянность.

– Я разбираюсь в красивых женщинах. Ведь я не только дворецкий, но и мужчина, – голос Армана внезапно стал низким и вкрадчивым, а заложенный в его словах подтекст смутил ее, как девчонку.

Конечно, он мужчина! Она очень остро это чувствовала – особенно теперь, когда он стоял рядом, и тонкая белая рубашка подчеркивала ширину его плеч и оттеняла смуглость кожи.

– У меня нет других нарядов, нет денег, чтобы их купить. Даже если бы и были, модных магазинов в Альсингене я не заметила.

– Зато у нас есть кое-что другое. Пойдемте, Ирис, я вам покажу.

Арман отвел заинтригованную Ирис в темную кладовую, где на вешалках висело множество одежды в серых чехлах.

Дворецкий безошибочно расстегнул один из них и передал Ирис изумительное темно-синее шелковое платье с узором у декольте, вышитым мелким бисером.

– Это же… это же платье из салона госпожи Вертье! – благоговейно прошептала Ирис, изучив ярлычок. – Оно стоит целое состояние. Чье оно?

– Моей прежней хозяйки, госпожи Марии. Она надевала его лишь раз. Оно вам подойдет. Боюсь лишь, что фасон вышел из моды, но это поправимо. В Альсингене живет портниха, госпожа Госсоп. Она бедная вдова, я иногда заглядываю к ней подсобить в саду. Госпожа Госсоп не откажется помочь – руки у нее золотые. Отвезу ей платье, она укротит юбку и уберет рукава. Завтра вы получите платье готовым.

– Но… будет ли прилично взять его? Ведь это не моя одежда.

– Вы хозяйка дома, а значит, всего, что хранится в его кладовых. После того как госпожа Госсоп поработает над платьем, его никто не узнает. Вам подойдет этот цвет, Ирис. Он оттенит блеск ваших волос и яркость глаз. Вы будете прелестны и похитите сердца всех присутствующих мужчин.

Ирис хотелось похитить сердце лишь одного мужчины, который на приеме будет отнюдь не в качестве гостя.

– Спасибо, Арман. Вы – золото. Всегда найдете выход из любой ситуации.

Она вскинула голову и дерзко добавила:

– Я бы вас поцеловала в благодарность, но, боюсь, вы будете возмущены моей вольностью.

Арман выдержал небольшую многозначительную паузу, а когда заговорил, в его голосе звучала почтительная насмешка:

– Хозяйки не целуют своих дворецких, госпожа Ирис. Это очень строгое правило, хотя оно и не прописано в учебниках этикета.

Ирис подняла бровь. Ей не раз приходилось нарушать правила, и хозяйкой она пока была не настоящей, но решила не ставить Армана в неловкое положение. Кроме того, она боялась сама попасть впросак. Она все еще не была уверена, что правильно истолковывает отношение к ней дворецкого. Но никто ведь не запрещает девушке мечтать и надеяться!

В день приема поместье «Черный дуб» взбодрилось и ожило.

Прислуга под руководством Рекстона раздвинула шторы, комнаты наполнил солнечный свет. Все ковры были вычищены, скатерти выглажены, полы натерты. Траурное убранство сняли, но в гостиной повесили на стену большой портрет барона Гвидобальдо цу Герике в черной рамке. Он был наскоро написан Даниэлем с той самой фотографии, что Ирис впервые увидела в газете. Барон смотрел поверх голов строго и сурово, желчно поджав губы. Лукавой улыбки, что померещилась Ирис на фотографии, на портрете не осталось.

– Прекрасно, Даниэль, – похвалила тетя Грета сына. – Гвидо вышел как живой. Тебе удалось отлично передать обычное для него расположение духа.

Она легко вздохнула и поспешила в кухню переговорить с поваром. Госпожа Эрколе была приятно возбуждена в ожидании прихода гостей.

Ирис тоже волновалась, но по другой причине.

«Ерунда! – убеждала себя она. – Придет лишь кучка деревенских чудаков. Будут пить чай и сплетничать. Чего мне бояться? Я не трусила выступать перед министром, смеялась, когда в меня бросали гнилыми помидорами, водила за нос Картавого Рика. А теперь я хозяйка этого дома, я в безопасности и почти богата. Я им всем покажу!»

Ирис смутно представляла, что она собирается им показать. Чтобы успокоиться, она без конца подходила к зеркалу и любовалась творением деревенской портнихи – утром Арман принес ей платье, которое преобразилось волшебным образом. Теперь никто не признал бы в нем старый наряд хозяйки. Подол укоротился, талия занизилась, исчезли рукава, а из обрезков ткани портниха соорудила красивый шарф, прикрывающий плечи.

Ирис впервые надела дорогую одежду и наслаждалась скольжением тяжелого гладкого шелка под рукой. Она накрасилась чуть менее ярко, чем обычно для спектаклей, волосы убрала под бандо с пером. Вышло элегантно, каплю дерзко. Но она не собирается притворяться утонченной аристократической молью.

Она останется собой, насколько это возможно.

– Дорогая, идем! Подъехал первый автомобиль, – тетя Грета крепко сжала ее руку и заставила встать рядом в вестибюле.

Представление началось.

Ирис глубоко вздохнула. Она была наэлектризована и возбуждена. «Я хорошо одета, я знаю, как себя вести. Я перепрыгнула сословную стену. Добрые люди есть везде: и среди бедняков, и среди аристократов. Неужели я не подружусь с соседями? Долой предрассудки! Начинается новая жизнь».

Звонок проиграл бравурный марш. Прибыл майор Зейц, догадалась Ирис.

Так и оказалось: Арман открыл дверь и впустил старого вояку. Зейц был одет в парадный мундир, увешан наградами, которые побрякивали при каждом его шаге. Ирис заметила, что дворецкий непроизвольно вытянулся во фрунт и даже прищелкнул каблуками, как будто по старой привычке.

«Да он же служил! – осенило Ирис. – Арман служил в армии. Может, воевал! Как я раньше не догадалась! И тот шрам на его спине – след ранения?»

Она с любопытством взглянула на Рекстона, но ей пришлось отвлечься, потому что майор гаркнул на весь дом:

– Грета! Чертовски рад видеть, что вы не расклеились! Чем будете нас сегодня потчевать?

– Рада вас видеть, Освальд, – слабо улыбнулась тетя Грета. – Позвольте представить вам мою племянницу… госпожу Ирис Диль.

– Уже знакомы, – он игриво подмигнул Ирис, надул щеки и прорычал. – Красотка! Очарован! Покорен! Разбит по всем фронтам!

От такого бесцеремонного приветствия Ирис на миг впала в ступор, но спохватилась и натянуто улыбнулась. Майор прошел в гостиную, жадно потирая руки при виде бутылок. Снаружи зашуршали колеса автомобилей других гостей.

Ирис развлекалась, определяя по звонку, кто явился.

Дверное пианино проиграло первые такты охотничьего сигнала. «Госпожа Лара Хунтер», предположила Ирис.

Так и оказалось. Помещица шумно вошла в дом. Она сменила бриджи и куртку на шелковое черное платье и шляпку с вуалеткой, держалась строго и властно, словно была не только предводительницей местного общества охотников, но и всего мира. С тетей Гретой поздоровалась сердечно, а Ирис едва кивнула.

Ирис дружелюбно протянула ей руку. Госпожа Хунтер уставилась на предложенную ладонь, недоуменно подняв брови. Рука так и повисла в воздухе. Ирис почувствовала себя глупо – как попрошайка на паперти! Наконец, госпожа Хунтер брезгливо притронулась к ее пальцам и тут же отошла.

Тетя Грета послала Ирис глазами какой-то сигнал. Ирис не поняла и глянула на Рекстона – тот едва заметно покачал головой, но потом ободряюще кивнул.

«Я не должна была протягивать руку для пожатия первой!» – осенило Ирис. Подумаешь, великая оплошность!

Но ей стало здорово не по себе. Если госпожу Хунтер возмутила простая ошибка, что же дальше-то будет? Родовитые жители Альсингена серьезно больны снобизмом. Нелегко ей с ними придется.