Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
В какой-то момент, Вилме сделалось жаль, что Луиза — а именно она сейчас яростно упрашивала чародейку, мешая мольбы с угрозами — не родилась обладающей силой одной из Стихий. Из вдовствующей императрицы при других обстоятельствах могла бы выйти отличная соратница в борьбе за власть над Ковеном — умная и не стесняющаяся в средствах. Но, увы, сейчас Луиза была для Вилмы скорее опасна, чем полезна.
— Ваше величество, — Вилма на мгновение опустила веки, стремясь показать, как утомил её яростный натиск спорщицы. — Я, кажется, уже говорила вам, что ничем тут не могу помочь — ещё до… восшествия на престол нынешнего императора, помните? И почему вы раньше не подумали о том, что его величество рано или поздно заведёт речь о наследнике?
— Я думала, думала! — огрызнулась Луиза. — Но надеялась как-то уладить этот вопрос позже. Что мне было делать, когда Хайнрих умер — уехать в одно из императорских имений и гнить там заживо в одиночестве?! Ты сама-то стала бы упускать власть, которая плывёт к тебе в руки?
— Не стала бы, — Вилма подпёрла острый подбородок ладонью и с любопытством уставилась на собеседницу. — Но для меня власть, слава Стихиям, не связана с возможностью производить на свет императорских отпрысков. И с чего, забери меня Бездна, ваш дядюшка надумал подсунуть вас императору Хайнриху, если вы переболели бахмийской лихорадкой?! Мориц Вильбек не такой уж идиот, он-то должен знать, что все, кто выжил после этой болезни, становятся бесплодными.
— Он не знал… Проклятье! — Луиза, нервно дёргавшая усыпанный рубинами браслет на своей руке, рванула его с такой силой, что застёжка переломилась, больно оцарапав ей пальцы. — Дядя и сейчас понятия не имеет, что я болела лихорадкой. Когда он со своими людьми приехал в наше поместье во время эпидемии, все уже были мертвы — мама, отец, братья. Слуги разбежались. Я осталась одна, но выздоровела и смогла выжить. Мне повезло — я не ослепла, у меня не осталось шрамов от язв. И когда дядя спросил меня о болезни, я сказала, что не заразилась.
— Почему?
— В деревне, рядом с поместьем… Дядя забрал меня туда, сразу, как нашёл в пустом доме. Я видела, как солдаты Вильбеков загоняли всех выживших после лихорадки в амбар, а потом подожгли его — чтобы зараза не распространялась дальше.
— Но это бессмысленно! Выжившие угрозы не представляют — это факт.
— Значит, — Луиза усмехнулась, но глаза её оставались холодными, — дядя не знал такого факта. И магов у него в отряде не было. Я помню, как кричали те люди, когда амбар загорелся. А мне было десять лет, и умирать я не хотела!.. Помоги же мне, Вилма! Есть же какая-то чёрная магия, старинные ритуалы. Неужели, среди всех знаний Ковена не найдётся ничего полезного? Говорят, вы приносите жертвы — девственниц там, младенцев или кого ещё… Не стесняйся, обращайся ко мне — я найду тебе жертв. Да хоть сама их стану резать, если нельзя иначе!
— Удивительная решимость, ваше величество, — Вилма старалась, чтобы ирония в её голосе слышалась не слишком явно. — Но лучше бы вам почаще сочетать её с благоразумием — а то, что вы пришли в мой дом, сбежав из дворца, вряд ли можно назвать разумным.
— Мне нужно было срочно тебя увидеть, а мы с Карлом, — «Чтоб его прибрали черти… Только ещё не сейчас. Не раньше, чем у меня будет ребёнок», — завтра собираемся уезжать во Флидерхоф — там будет маскарад с ташайскими костюмами и охота. Ничего, меня не хватятся, если я вернусь быстро.
— Я надеюсь на это, ваше величество.
***
Войдя в светлую комнату, пропахшую травами и ещё чем-то, имевшим резкий, но свежий аромат, Рихо на мгновение замешкался на пороге. Кардинальский порученец не боялся боли и ран, но с некоторых пор всё связанное с целительством и госпиталями вызывало у него глухую тоску.
— Да сожжёт Беспощадный твоих врагов, Рихо, — раздался из-за шкафа, отгораживавшего один из углов комнаты, мелодичный женский голос.
— Да обласкают лучи Милосердной твой путь, Алима… Хоть я и не понимаю, какого дьявола каждый раз отвечаю тебе этой языческой чушью, — пробурчал Агилар.
— Это вера твоего отца, Рихо, — появившаяся из своего закутка женщина — высокая и стройная, одетая в чёрное платье с глухим воротом — энергично встряхнула кистями рук, отчего в разные стороны разлетелись капли воды, — а значит — и твоя. Дети принадлежат отцам, кто бы ни были их матери.
Рихо только хмыкнул в ответ — ему нравилась Алима, достаточно непокорная и самоуверенная, чтобы продолжать молиться бахмийским богам, служа при этом Чёрным Гончим. Но иногда она становилась просто невыносима, пытаясь обратить в свою религию его самого.
— Кстати, как там Джебриль? — Алима отлично знала мидландский, как и ещё пару языков континента, но нарочно коверкала имя Габриэля на бахмийский манер — как подозревал Рихо, исключительно для того, чтобы его позлить.
— Как обычно — зарылся в бумаги.
— Он уморит себя работой, — покачала головой бахмийка, поправляя чёрный, с ярким красно-оранжевым узором, платок на голове. — Так ему и передай.
— Передам, непременно. Но, вообще-то, я пришёл взглянуть на чародея — ты ведь за ним присматриваешь?
— Я и ещё двое парней, из ваших. Ох, и не нравится им эта работка!.. Я слышала, как они говорили между собой, что этому стихийнику самое место на костре, а не в госпитале.
— Ничего, их мнение никого не волнует, пусть учатся выполнять приказы.
— Напрасно вы всё это затеяли, Рихо. Он ведь и не чародей больше — магию свою выжег, начисто — всё равно, что руку отрубить — не прирастёт больше.
— Зато мозги не выжег — а знает он о Ковене, судя по всему, немало. Проводишь меня к нему?
— Идём, что же делать.
***
Зеф Янсен умудрился уцелеть после взрыва во флигеле Академии, который сам же и устроил, затеяв поединок с одним из Светлых магов, но зато — крайне неудачно для себя — угодил в руки отряда Чёрных Гончих, первыми оказавшихся у дымящихся руин здания.
Разглядывая лежащего на узкой койке Янсена, половину лица которого скрывали бинты, Рихо подумал, что сейчас бывший маг даже мог бы вызвать у него сочувствие — если бы только сам Рихо знал чуть поменьше о том, что представлял собой Янсен до того, как угодить в весь этот переплёт.
— А-а, кардинальская шавка пожаловала, — послышался хриплый голос Зефа, начисто выжигая в сердце Агилара крупицы жалости. — Что, будешь меня пытать? Говорят, резать магов по кусочкам — твоё любимое занятие?
— Лучше подожду, когда дырки в твоей крысиной шкуре подзарастут — а то, боюсь, как бы наш разговор не вышел слишком коротким, — не остался в долгу Рихо. — И ты уже не маг — мне это сказали достаточно определённо, так что не набивай себе цену, трущобное отродье.
— Да к чему мне цену-то набивать, а, черномазый? Я, чай, не гулящая девка и под тебя не лягу. Вы меня всё едино прикончите — или в подвалах своих, тишком, или на костре — ярко и с треском! — Зеф засмеялся было, но тут же зашёлся кашлем, прижимая правую — не забинтованную — ладонь к груди.
— Вот это, — Рихо подошёл к постели раненого поближе и неторопливо уселся на стоящий рядом стул, — совсем не обязательно. Видел Алиму, благодаря которой ты, кстати, до сих пор копыта и не откинул? Она тоже чародейка, но работает на нас. Пользуется при этом уважением и даже — свободой… в определённых границах.
— Ты что, вербуешь меня, псина чёрная?
— Обрисовываю перспективы. И хватит уже собак… любой масти — а то, знаешь ли, я могу твою морду и ещё немного подправить.
— С чего мне вообще вам верить?
— А ты не верь, Янсен, не верь. Лучше надейся — на то, что всё-таки моё руководство сочтёт тебя полезным. Больше-то тебе всё равно рассчитывать не на что.
========== Глава 16. Жизни в ладонях ==========
Луиза хорошо помнила обставленный в бело-лиловых тонах будуар во Флидерхофе. Когда-то — не так уж и давно — она вынуждена была уступить комнату проклятой дочурке Хайнриха, теперь же — вновь возвратилась в эти покои как полновластная хозяйка. Эта мысль всё ещё радовала Луизу, хоть она уже поняла, что помочь Карлу захватить трон оказалось куда проще, чем пытаться сохранить власть в своих руках.
