Вампиры любят жару(ЛП) - Сэндс Линси (лучшие книги .txt, .fb2) 📗
– Я не знаю, – признался Раффаэле, медленно окидывая ее серьезным взглядом. – Если тебе нужны деньги, я…
– Нет, – быстро сказала Джесс, останавливая его. Она не возьмет у него денег, а заплатит ему за любую одежду, которую использовала. Она скорее попытается пробраться на корабль Васко и забрать свои вещи, чем возьмет деньги у Раффаэле или его кузенов. Взять взаймы у семьи – это одно, но... Ну, по правде говоря, она тоже не могла заставить себя взять у них в долг. Это всегда было для нее характерно. Она ненавидела просить кого-либо о чем-либо. Возможно, потому что она боялась отказа или чего-то еще в этом роде. Она не знала. Это был просто такой порядок вещей. Она предпочла бы делать все сама, чем зависеть от кого-то.
Осознав, как тихо стало в комнате, она взглянула на Раффаэле и неловко поежилась, заметив, как он наблюдает за ней.
– У тебя проблемы с деньгами, – тихо сказал он.
Джесс пожала плечами. – Мои родители поступили правильно, но они точно не были Рокфеллерами. А школа стоит дорого ... как я узнала после их смерти, – добавила она себе под нос. Однако Раффаэле обладал невероятным слухом и ловил каждое ее слово.
– Разве твои родители не ... – начал он, нахмурившись, когда она оборвала его.
– Мои родители были замечательными, трудолюбивыми людьми. Я была их единственной наследницей и получила все. К сожалению, все было неоднозначно. Раньше мои родители платили за мое образование. Всякий раз, когда я спрашивала, не слишком ли это дорого, и предлагала взять академический отпуск на некоторое время и работать, чтобы заплатить за свое собственное обучение, они настаивали, что все в порядке, что они берут это на себя. Чего они мне не сказали, так это то, что они отложили то, что им нужно было для трех или четырех лет учебы в колледже. Однако мой дальнейший путь и смена специальностей означали, что они глубоко зарылись в свои пенсионные сбережения. По-видимому, они чувствовали, что смогут продать дом позже, купить что-то меньшее и вложить дополнительные деньги обратно в свою пенсию.
– Понятно, – пробормотал он.
Джесс пожала плечами. – Я получила дом, то немногое, что осталось от их пенсионного фонда, и страховку. Того, что осталось в пенсионном фонде, хватило только на то, чтобы отправить тела моих родителей домой и устроить им хорошие похороны. Страховка была истинным благословением. Мне этого было достаточно, чтобы закончить учебу.
– И все же ты работаешь на двух работах, – заметил он, слегка нахмурившись.
– Конечно. Ну, мне надо есть, – весело сказала она. – И платить налоги на дом моих родителей, а также свет, телефонные счета, интернет и т. д.
– Страховки было недостаточно, чтобы покрыть это? – спросил он с удивлением.
– Разве я не упоминала, что колледж стоит дорого? – спросила она с любопытством.
Раффаэле помолчал с минуту, а затем спросил: – Ты не хотела продавать дом своих родителей, чтобы облегчить ситуацию?
Джесс опустила взгляд на свою тарелку и подтолкнула вилкой кусочек яйца, прежде чем сказать: – Моя жизнь была бы намного легче, если бы я это сделала, но... – Поморщившись, она подняла голову и призналась: – Я еще не готова это отпустить. И, возможно, никогда не буду. Это все, что у меня осталось от них, и где я провела самую лучшую и счастливую часть своей жизни до сих пор. Я хотела бы сохранить его и, надеюсь, когда-нибудь вырастить там своих собственных детей.
– Значит, ты хотела бы иметь детей?
Она удивленно посмотрела на него. – Ну, конечно. И надеюсь, что так и будет.
– Почему надеешься? – с интересом спросил он.
Джесс пожала плечами и откинулась на спинку заднего сиденья. – Ну, сейчас мне двадцать семь. К тому времени, как я получу диплом, сделаю карьеру, а потом найду себе мужчину ... Мне повезет, если мои яичники не сморщатся и не отвалятся. По крайней мере, так мне говорит тетя Зита, – весело добавила она.
– Она родственница Эллисон? – с интересом спросил Раффаэле.
Джесс расхохоталась и кивнула. – Она мать Эллисон, и такая же очаровательная, как и ее дочь.
– Хм. Яблоко никогда не падает далеко от дерева, и, кажется, что у каждой семьи есть, по крайней мере, одна яблоня, – сухо сказал он.
Джесс усмехнулась и кивнула в знак согласия.
– Ну... – Он встал и начал складывать тарелки. – Полагаю, мне следует перенести все это в коридор и позвать кого-нибудь, чтобы забрать.
Кивнув, Джесс встала и помогла ему, собирая тарелки, стоявшие ближе всего к ней, и складывая их так же, как и он. Переложив тарелки в одну руку, она взяла один из графинов другой и направилась к двери.
– Подожди, дай мне сделать ... О, я ...
Джесс оглянулась и усмехнулась, увидев раздраженное выражение на его лице, когда он посмотрел на свои полные руки. Покачав головой, она зажала графин между внутренней стороной руки и грудью и свободной рукой открыла дверь.
– После тебя, – сказала она беспечно.
– Drink jockey, говоришь? – весело спросил он, выходя в холл, чтобы поставить на стол тарелки и графин.
– Пьяный жокей, – поправила она, передавая ему предметы, которые держала в руках, когда он выпрямился и потянулся за ними.
– Пьяный жокей, – пробормотал он, поворачиваясь, чтобы поставить посуду.
Когда он наклонился, она увидела их. Через детскую игровую площадку рядом с их зданием, стоя в тени от навеса еще не открытой пиццерии на краю курортного отеля. Васко и Кристо. Просто стояли и смотрели на них.
– Я думаю…Джесс? – Раффаэле оборвал себя, чтобы спросить, когда выпрямился и увидел ее лицо. Обхватив ее за плечи, он с беспокойством посмотрел на нее, а затем обернулся и посмотрел через плечо. Она знала, что он увидел их, когда он напрягся и резко обернулся.
В следующее мгновение Джесс уже была в номере отеля, и дверь была закрыта. Это произошло безумно быстро. Или она на мгновение отключилась, потому что ей показалось, что она моргнула и оказалась в другом месте.
– Все в порядке, – заверил ее Раффаэле, отталкивая от двери.
– Не все в порядке, – тупо ответила она, но остановилась и повернулась к нему, чтобы спросить: – А что, если они последуют за нами в Санто-Доминго? Что, если они ...
– Они не пойдут за нами, – тихо пообещал он ей. – Я прослежу, чтобы они этого не сделали.
– Как же так? – спросила она, не веря ему, а затем с досадой добавила: – Как они вообще там оказались? Они вампиры и это дневной свет. Было уже светло, когда они вошли в комнату, которую мы с Эллисон делили. Они не должны быть в состоянии выйти сейчас. – Нахмурившись, она добавила: – Но когда они заманили нас на свой корабль, было еще светло. Во всяком случае, в основном. Но тогда солнце уже клонилось к закату, и я подумала ... – она замолчала, взглянула на Раффаэле, заметила беспокойство на его лице и печально вздохнула.
«Отлично. Теперь он подумает, что у нее не все дома». И она даже не рассказала ему о том, что произошло на корабле. Она ожидала, что ей придется солгать, но он и его кузены даже не спросили ... что было довольно странно, решила она.
Нахмурившись, Джесс прищурилась и спросила: – Почему ты не спросил меня, что случилось, чтобы заставить меня спрыгнуть с пиратского корабля?
Раффаэле на мгновение замер, а затем поднял брови и сказал: – Я предполагал, что это было слишком травматично для тебя, чтобы хотеть говорить об этом, и что ты расскажешь мне об этом сама, когда будешь готова. Женщины обычно не выбирают кишащие акулами воды вместо хороших крепких парусников, если они чувствуют себя там большую опасность, чем с акулами в воде.
– Полагаю, теперь ты думаешь, что я сумасшедшая из-за этих разговоров…
– Нет, – твердо перебил он. – Я не думаю, что ты сумасшедшая. Я думаю, что ты красивая, умная, сильная и очень храбрая. Я думаю, ты замечательная, Джесс. Просто чудо, и я думаю, что счастлив, найти тебя.
Джесс смотрела на него широко раскрытыми глазами, его слова эхом отдавались в ее голове. – Ты так считаешь?
Слабый, неуверенный тон ее собственного голоса был несколько пугающим. Она совсем не походила на ту сильную храбрую женщину, которую он только что описал. Вместо этого она казалась молодой, неуверенной и даже нуждающейся. И все это она предполагала. Джесс нравилось думать, что она сильная и храбрая, и она чувствовала себя так, когда ее родители были еще живы. Они осыпали ее любовью, заботой и поддержкой, но когда они умерли, она потеряла всю эту любящую поддержку. Несмотря на опеку и заботу тетушек и дядюшек, она чувствовала себя брошенной и одинокой. Была разница между близкой семьей, такой как родители или муж, и родственниками, такими как тети, дяди и кузены.
