Магический спецкурс (СИ) - Летняя Лена (книга регистрации txt) 📗
— Он старше, чем вы думаете, — возразил ректор.
Я прикусила язык. Ведь знала же, что он носит иллюзию. Норман легко мог оказаться хоть ровесником самого ректора. Впрочем, нет, не мог. Я вспомнила подсмотренную однажды тренировку. То были движения человека в самом расцвете сил.
— Но дело даже не в возрасте, — вдруг снова заговорил ректор. — А в багаже, собранном за прожитые годы. Он многое потерял.
— Насколько многое? — я не удержалась от вопроса, хотя собиралась улыбаться и кивать, чтобы не провоцировать слишком уж длинный разговор.
Ректор на мгновение задумался, а потом с несвойственной ему эмоциональностью выпалил:
— Да все, что у него было. Семью, друзей, все свое окружение, состояние, родной дом, положение в обществе, привычное занятие, любимую женщину. Он был вынужден отказаться даже от собственного имени и внешности. По-вашему, этого мало? Он был сломлен.
— Он не выглядит сломленным, — ничуть не менее эмоционально возразила я.
— Сейчас уже нет. Я смею надеяться, что в этом есть и моя заслуга. Он пытается справиться, но ему трудно. Это тяжелый багаж, понимаете? Прошлое, которое он потерял. Сожаления. Они всегда будут тяготить и преследовать его. Поверьте, я бы очень хотел, чтобы в его жизни появился кто-то достаточно близкий. Но я не пожелаю такого молоденькой девочке, которая сама еще только начала жить.
— Значит, вы знаете, кто он на самом деле? — из всей его пламенной речи этот факт интересовал меня больше всего.
— Конечно, — он смешно округлил глаза. — По-вашему, я бы позволил преподавать в Орте человеку в маске, не зная кто он? Это как минимум опасно.
— То есть вы его знаете и в достаточной степени ему доверяете, — резюмировала я. — Но, конечно, не скажете?
Он рассмеялся.
— Деточка, это же не моя тайна. Как я могу ее выдать?
— Вы выдали уже немало его личной информации, — заметила я. Возможно, это даже прозвучало как упрек. — Могли бы ради разнообразия сказать то, что помогло бы мне помочь ему.
— Таня, вам это зачем?
Я пожала плечами. Сама толком не знала ответа на этот вопрос. Конечно, меня все больше тянуло к Норману сейчас я понимала это особенно хорошо, когда снова искала его взглядом и не находила. В то же время наша разница в возрасте и положение «преподаватель-студентка» не позволяли мне думать о нем в романтическом плане. По крайней мере, на полном серьезе. Или я просто обманывала себя?
— У каждого человека должен быть кто-то близкий, — в конце концов ответила я. — Он очень помог мне в первые дни в Орте. Я в некотором смысле ему обязана, хоть он и не желает так считать.
Ректор вздохнул.
— Вы хоть и юная, но уже взрослая и вполне самостоятельная девушка. Имеете право сами решать, что вам делать. В рамках внутренних правил Орты и законов Республики, разумеется. Но просто примите к сведению мой совет: если не хотите, чтобы он причинил вам боль, держитесь от него подальше. Потому что он все равно это сделает. Вы будете страдать. И он сам будет страдать от этого не меньше.
Сформулировав это мрачное предсказание, ректор оставил меня в одиночестве.
Глава 22
Следующие полчаса я искренне пыталась вернуться в то легкое, приятное и приподнятое состояние духа, в котором пришла на бал, но потерпела полное фиаско. Норман в зал вернулся, я даже хотела подойти и рассказать ему о том, что он оказался прав. Мне было интересно, как он прореагирует на пересказ разговора с ректором.
Однако ректор успел подойти к нему первым. Он что-то долго и, как казалось со стороны, спокойно ему говорил. Норман слушал с отсутствующим видом, потом коротко ответил. Ректор покачал головой, и следующая его тирада выглядела более эмоциональной. На лице Нормана отразилось раздражение. На ректора он не смотрел, шарил взглядом по толпе, пока не заметил меня. Я не стала делать вид, что не смотрю в их сторону. Напротив, выразительно кивнула на ректора и улыбнулась, давая понять, что со мной тот уже успел провести профилактическую беседу. По губам Нормана скользнула ответная улыбка, но потом он вдруг нахмурился. Может быть, подумал о чем-то или ректор что-то такое сказал. Он повернулся к своему собеседнику и что-то ответил ему, в этот раз согласно кивая. Этот ответ ректора устроил, и он оставил Нормана в покое. Я успела сделать шаг в его сторону, намереваясь все-таки подойти и обменяться впечатлениями, но внезапно наткнулась на его взгляд и замерла на месте. Норман больше не улыбался. Он смотрел на меня… мне вспомнились строчки из дневника Роны Риддик. Да, пожалуй, Норман сейчас тоже смотрел на меня, как умирающий от жажды на стакан воды, но только с пониманием, что до этого стакана ему не дотянуться. Он едва заметно отрицательно покачал головой, повернулся и скрылся в толпе.
Несколько секунд я стояла неподвижно, глядя на то место, где он только что был, и пыталась понять, в чем дело. От мысли, что во время второго танца он все-таки не пошутил, дразня меня, мурашки побежали по спине, а в животе запорхали пресловутые бабочки, о которых я так много слышала.
Из состояния ступора меня вывела смеющаяся Хильда, подлетевшая ко мне.
— У тебя какой-то невыносимо кислый вид, — сообщила она, всучив мне бокал вина. — Все еще переживаешь из-за Кролла? Забей, Таня. Пусть он сынок местного канцлера, тебе-то с этого что? Ты отучишься год и вернешься в наш мир. А там он пустое место. Давай, взбодрись, потом найдем тебе кавалера и пойдем танцевать!
Я улыбнулась, чокнулась с ней бокалами и залпом выпила половину своего. Мне действительно следовало взбодриться и выбросить лишние мысли из головы, пусть они и совсем не касались Марека Кролла, о котором я уже и думать забыла.
В этот раз вино не подействовало бодряще, скорее, наоборот. Голова отозвалась на новую порцию алкоголя внезапной болью, музыка стала казаться слишком громкой, даже приглушенное освещение бального зала начало резать глаза. Меня потянуло в сон, захотелось забраться в какой-нибудь темный тихий угол, свернуться там клубочком и если не уснуть сразу, то хотя бы полежать без движения и мыслей.
Однако Хильда все равно потащила меня туда, где кучковались ребята со спецкурса, собираясь найти мне пару для танца. К счастью, внезапно путь нам преградила маленькая фея, выпорхнув из толпы прямо перед нашими лицами. Я видела таких еще в первый день в Орте, замечала их и потом, но каждый раз забывала спросить, кто они и что делают тут.
— Сообщение для Татьяны Лариной, — пропищала фея и бросила мне что-то крошечное.
Маленькая точка тут же начала увеличиваться в размерах и на ладонь мне упала уже обычным листом из блокнота, свернутым в несколько раз. Так вот что это! Мессенджер местного разлива!
Ответа фея ждать не стала, стремительно унеслась прочь еще до того, как я успела развернуть лист и прочесть:
«Когда наконец устанете веселиться, приходите в мой рабочий кабинет. Мне очень нужно с вами поговорить. Это важно. Кстати, у меня есть кофе».
Подписано это короткое послание было всего одной буквой: Н.
— Норман? Нот? — Хильда, конечно, засунула свой любопытный нос в текст записки. — Который из них? Признавайся, кому ты больше вскружила голову?
— Это Нот, — уверенно ответила я, заметив легкое разочарование в собственном тоне.
— Почему ты так уверена?
«Потому что кофе, — подумала я. — И потому что Норман явно дал понять, что мне стоит прислушаться к рекомендации ректора Реда».
— Почерк не похож на Нормана, — вслух сказала я. — Он недавно возвращал мне реферат с пометками.
— И что? Пойдешь пить кофе с преподом? — Хильда смотрела на меня со смесью недоверия и возбуждения.
— Мы уже один раз его пили, помнишь? Все было очень мило. — О том, что Нот приглашал меня «посмотреть его дом», я Хильде в тот раз не стала рассказывать.
— Мне кажется, кофе в кафе посреди торгового центра и наедине в кабинете — это разные вещи.
— Может быть, но я уверена, что с преподавателем это достаточно безопасно. Едва ли он, как Кролл, попытается меня к чему-то принудить.
