Магический спецкурс (СИ) - Летняя Лена (книга регистрации txt) 📗
К тому же мне сейчас подходил любой предлог уйти из ставшего душным и слишком шумным бального зала, а алкоголь в моей крови заставлял думать, что мне любое море по колено.
И, может быть, я немного — совсем чуть-чуть — надеялась, что, как и в прошлый раз, внезапно нагрянет Норман и уведет меня. Пусть он потом прочитает мне лекцию о морали и нравственности, но если мы хотя бы ненадолго окажемся наедине, этот вечер будет спасен.
— Да я и не переживаю, что он сделает что-то против твоего желания, — хмыкнула Хильда. — Я переживаю за твои желания.
— Не стоит, — легкомысленно отмахнулась я. — Не так уж сильно он мне нравится. Я просто хочу кофе.
— Ну, как знаешь.
Она чмокнула меня в щеку на прощание и поторопилась к нашим сокурсникам, а я пошла в противоположном направлении: к выходу из бального зала.
В учебных коридорах Орты сейчас было тихо и пусто, как никогда. На мгновение мне вспомнился тот кошмар, после которого я нашла Шары Аргора. Пришлось усилием воли прогонять неприятное воспоминание.
Я поднялась на этаж, на котором находился кабинет Нота, но успела сделать всего несколько шагов по коридору, когда услышала за спиной шум. Резко обернувшись, я нос к носу столкнулась с Мареком Кроллом.
— Ну, привет, строптивая красотка, — ухмыльнулся он. — Настало время нам пообщаться без постороннего вмешательства.
От его тона у меня внутри все свело от страха. Я хотела закричать, но голосовые связки словно парализовало. Да и услышит ли кто-нибудь? Возможно, Нот, если это действительно он написал ту записку. А не сам Марек, например.
Я дернулась и побежала вперед, к кабинету Нота, но быстро бегать на каблуках у меня никогда не получалось. Марек догнал меня в два счета, схватил за волосы и с силой швырнул об стену. Я больно ударилась о холодный камень плечом. Нога подвернулась, и я осела на пол.
— Не дергайся, дрянь, — велел он мне, а потом снова схватил за волосы и рывком заставил встать.
Я вскрикнула от боли, а потом попыталась все-таки позвать на помощь, когда поняла, что голос прорезался, но Марек ловко зажал мне рот рукой и потащил к ближайшей аудитории. Большинство лекционных аудиторий не запиралось на ночь.
В аудитории он швырнул меня на пол, а сам закрыл за нами дверь. Падая, я ударилась коленом и содрала кожу с одной ладони, которую подставила, чтобы не разбить об пол лицо. Меня трясло от страха и боли, слезы застилали глаза. Платье, еще недавно столь прекрасное и удобное, теперь работало против меня: ноги путались в юбке и, кажется, в какой-то момент я зацепила подол каблуком.
Я попыталась встать, но мне не удалось: Марек прижал меня к полу и перевернул на спину. Сквозь тонкую ткань платья я чувствовала могильный холод мрамора, а сынок канцлера, уверенный в том, что ему все сойдет с рук, тем временем навалился на меня сверху, пытаясь одновременно раздвинуть мне ноги и задрать юбку. Я отбивалась, в меру своих сил, но он был крупнее и гораздо сильнее меня.
— Хватит рыпаться, хуже будет, — прорычал он, ударив меня по лицу, от чего моя голова дернулась, и я больно приложилась затылком о твердый пол.
«Если на вас напали с целью изнасиловать, лучше не сопротивляйтесь, — услышала я как-то по радио рассуждения какого-то мужика. — Вы все равно не справитесь с насильником, только больше пострадаете. Среднестатистический мужчина сильнее среднестатистической женщины. У вас есть шанс только в том случае, если вы его убьете, но тогда это будет превышением допустимой самообороны, и вы сами можете оказаться на скамье подсудимых...»
Прижатая к холодному полу и уже побитая студентом-старшекурсником, я мысленно от души пожелала тому оратору однажды оказаться в подобном положении. И не сопротивляться. Я же была не готова просто «расслабиться и получать удовольствие». Когда я поняла, что мне с Кроллом не справиться, — а в тот момент я поклялась обязательно заняться физической подготовкой наравне с Хильдой — я постаралась незаметно перевернуть перстень камнем вниз. К счастью, он легко крутился на моем пальце.
Тепло магического потока я почувствовала сразу, а вот приемы боевой магии путались в голове, поэтому я ударила по Кроллу, сама точно не зная чем. Применять магию, особенно боевую, против других студентов вне занятий было строжайше запрещено. Силу удара я рассчитать не смогла, но мне было все равно. Он уже залез ко мне под юбку и пытался стянуть с меня нижнее белье вместе с тонкими колготками, поэтому даже если бы я его случайно убила, мне было бы плевать. Пусть потом я сгнию в какой-нибудь местной тюрьме (а это еще не факт!), этот урод меня не получит.
Кролла отбросило назад, он взвыл от боли, что-то выкрикивая. Амулет-переводчик опять отказался переводить эмоциональную тираду. Я поторопилась встать на ноги и бросилась к двери, но не успела. Он снова перехватил меня и зло встряхнул за плечи.
— Ах ты, тварь покинувшая, ты знаешь, что тебе за это будет? Да ты потом на коленях ко мне приползешь, вымаливая прощение. Мой отец тебя в порошок сотрет.
Он снова сильно встряхнул меня, у меня едва голова не оторвалась, а потом выпустил из рук и наотмашь ударил по скуле.
Я отступила назад, пытаясь удержать равновесие, но снова зацепилась каблуком за юбку и грохнулась навзничь, на этот раз так сильно приложившись затылком, что моя голова, как мне показалось, раскололась надвое.
Сквозь стремительно угасающее сознание я услышала, как скрипнула дверь аудитории, но кто в нее вошел, уже не увидела.
Глава 23
Я никогда всерьез не думала о смерти, о том, что происходит потом. До того момента, как начала приходить в себя. Я вдруг поняла, что смерть и есть та черная пустота, в которую мы погружаемся в момент обморока. Просто без последующего пробуждения.
Однако я не умерла. Мне было холодно. Что-то твердое и острое впивалось мне в спину. У меня ныло и болело все тело, но я не умерла! От этой мысли я испытала такое невероятное облегчение, что мне захотелось заплакать. Или плакать мне хотелось от боли и страха? Потому что, когда я открыла глаза, темнота вокруг меня не рассеялась.
Я осторожно села, стараясь двигаться очень медленно и плавно, потому что ничего не видела. Потерла глаза, но только задела рукой опухшую и скорее всего посиневшую скулу, от чего вздрогнула и тихо ойкнула.
Голова раскалывалась. Я осторожно коснулась затылка и тут же отдернула руку: волосы слиплись от крови, легкое прикосновение отозвалось жгучей болью. Я почувствовала, как из глаз потекли слезы. Мне было больно, страшно и ужасно жалко саму себя. Этот вечер так чудесно начинался. Почему он не мог так же чудесно закончиться? Почему ректор потратил столько времени на разговоры со мной и Норманом, когда недоброе против меня задумал сынок канцлера? И вот где я теперь?
Бездумно поревев какое-то время и замерзнув еще сильнее, я заставила мозги в голове начать шевелиться. Хватит ныть! Прежде всего убедилась, что подаренный (сейчас почему-то хотелось думать именно так) перстень все еще со мной. Он даже все так же был повернут камнем внутрь.
Я сжала ладонь и прошептала заклинание создания светящегося шара, какими освещалось все в Орте. Мы изучали его месяц назад, я успешно сдала по нему промежуточный зачет, но сейчас шарик получился маленький и тусклый. Наверное, из-за моего плачевного состояния.
Однако его света оказалось достаточно, чтобы я сумела разглядеть две вещи. Во-первых, я оказалась не в Орте. Вокруг меня не было привычных светлых стен, высоких потолков и цветных витражей вместо окон. Только серый камень. Подо мной, надо мной, вокруг меня. Во-вторых, рядом со мной черным провалом зияла бездонная пропасть. Одно мое неловкое движение в темноте, пока я приходила в себя, — и я могла свалиться в нее.
У меня закружилась голова, я испуганно отпрянула в сторону, отползла подальше от провала. Длинная юбка цеплялась за острые камни. Туфли я где-то умудрилась потерять, колготки, естественно, поехали стрелками и местами разорвались до дыр. Босые ступни чувствовали каждый камешек.
