Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ) - Грин Агата (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Ночевать будешь здесь.
И тоже вышел.
«Молодец, Ветрова, довела мужиков – выбегают один за другим», — подумала я.
Ночью я узнала, что одержала победу. Как я и предполагала, о моем исключении сразу стало известно Гоину, а человеку с деньгами не составляет труда выгородить кого угодно.
Сообщать приятную новость явились сразу двое: Рис и Гоин Малейв. Судя по морде хауми, он уже не так сильно на меня сердился. Деньги вообще очень эффективно умеряют злость и возмущение. Котоид извинился передо мной за «гадину», улыбнулся, и посетовал на свою эмоциональность. А потом обстоятельно объяснил:
— Мы нашли причину, по которой вам стало плохо. Представляете, прямо под вашим сектором нашли активированный эо-ши! Его энергия так сильна, что влияла на некоторых курсантов, вызывая недомогания и галлюцинации.
— О, — я покачала головой. — Вот в чем дело. Значит, курсант Слагор Тулл тоже подвергся воздействию этой энергии?
— Э, да.
— Какая прекрасная новость! — воскликнула я. — Нужно сообщить об этом куратору, чтобы Тулла как можно быстрее восстановили в академии!
Рис кисло улыбнулся и обрушил на меня еще один поток извинений.
Я тоже извинилась за неудобства, попросила разрешения поговорить с товарищем Ноури и «покаяться» перед ним. Пока мы с Рисом обменивались фальшивыми любезностями, Гоин молчал, но уголки его губ подрагивали. Ему хотелось смеяться, но он сдерживался.
— Вот все и выяснилось, — проговорил администратор, и, сверкнув глазами, вышел. Он выполнит любой приказ альбиноса, потому что именно Гоин обеспечивает отель тем, за чем сюда приезжают постояльцы – эо-ши.
Альбинос подошел ко мне. Я заметила, что с его волос окончательно смылась краска, а на глаза он больше не надевал линзы. Впрочем, какая разница? Внешняя необычность банкира уже не впечатляла меня, и не пугала.
— Знайте, — сказала я недовольно, — что вы все испортили. Кто дал вам право лезть? Я совершенно по-другому хотела воспользоваться этой ситуацией.
— Затевая весь этот фарс, вы знали, что вас никто не посмеет исключить.
— Поражаюсь вывертам вашей логики.
— А я – вашей. Чего вы добивались? Хотели проверить, стану ли я вас выгораживать?
--- Фарс этот я затеяла, чтобы вернуть своего друга в академию. Вы влезли и помешали, а сейчас несете какую-то чушь.
— Я не помешал, а ускорил дело. А вы меня не только не поблагодарили, но даже и обругали… — альбинос помолчал. — Вы воспользовались моими чувствами к вам.
— Чувствами? — хмыкнула я.
— А вы разве не знаете, что я вас обожаю?
Гоин быстро коснулся моей щеки; я отшатнулась.
Нельзя обманываться учтивостью и ласковыми словами альбиноса. Стоит почаще себе напоминать, что сначала он хотел меня обмануть, потом купить, а теперь просто – хочет.
— Вы устали сегодня. Отдыхайте.
Я вздохнула с облегчением, когда альбинос вышел из комнаты.
Утром мне позволили вернуться в свой корпус. Я не пошла на завтрак – все равно ничего нельзя есть из-за поставленного регенерационного. Пришлось пожертвовать индивидуальными баллами, чтобы поставить укол. Иначе нельзя: ожоги это не те травмы, которые сами прекрасно заживают. Вот так я в который раз за практику осталась голодной. Шатаясь от голода, недосыпа и от действия регенерационного, я добрела до номера и сразу направилась в душ. Освежившись, я подошла к инфо-табло: кто-то оставил мне сообщение. Проведя инфо-браслетом над сканером, я прочитала анонимное сообщение:
С завтрашнего дня Слагор Тулл проходит практику в учебке на Горунде.
— Везучий ты парень, Тулл, — сказала я, чувствуя, как за спиной расправляются крылья, рожденные радостью. Слагор всегда за меня заступался, поддерживал, общался со мной, когда другие воротили нос. А «шестерочка» и тактика для орионца – пустяки. Он всех уделает, уверена. Убрав влажные волосы в хвост, я подошла к окну. Пора выходить; курсанты уже собираются у входа в корпус.
Мое вчерашнее исчезновение никого не удивило. Пока мы проходили тактику, за нами приглядывали хауми-охотники. Они же и сообщали, где лежит очередной «паралитик». Так, «паралитиков» оттаскивали к врачу, приводить в чувство, а баллы считались за отобранные «аксессуары» – инфо-браслет и ТПТ. Я так и не поняла, справилась ли наша команда с тактикой, или провалилась. Вальдола, морально уничтоженная после плена, не была способна нормально объясняться. Она стояла поодаль, уставившись в одну точку. Как рассказали парни, Ридд нашел Линду в одной из ловушек, но без «аксессуаров» она считалась побежденной.
Я от самой себя не ожидала, что начну ее жалеть. Линда ужасно относилась ко мне в академии, настраивала против меня курсантов, но на практике она натаскала меня в приемах рукопашной и вела себя достойно. Может, она взяла меня в свою команду, чтобы убедиться, что я не пустышка, нечестным путем попавшая в группу разведчиков?
Если так, то ее мнение обо мне должно поменяться. Ну, посмотрим, что победит – ее орионская гордость или благоразумие.
Солд объявил, у кого сегодня «шестерочка», а у кого – тактика, а остальных отправил зарабатывать индивидуальные баллы.
«Никаких больше индивидуальных баллов, — решила я. — Посплю до обеда, а потом найду Ноури. Нужно извиниться перед котоидом». Поднявшись по лестнице, я встретила в коридоре Насупоню. Лицо веганца исказилось ужасом, он попятился, и исчез за поворотом, проявляя чудеса скорости.
«Даже двухметровые здоровяки начинают меня бояться. Это хорошо или плохо?»
Улыбнувшись, я вошла в номер. Он был завален цветами синих и нежно-розовых оттенков. Насупоня (а кто ж еще?) охапками разложил их на моей кровати, на полу возле, на столиках. Удушающий аромат ударил по рецепторам, вызвал легкую тошноту.
Нашлась и записка, где по-русски было написано:
Под цвет твоих глаз, под цвет твоих губ…
Видимо, мой романтизм скончался, добитый тренировками, практиками и центаврианами, потому что единственное, что я почувствовала, глядя на цветы – это раздражение. А еще мелькнула мысль о том, как убирать все это безобразие и куда. С чего альбинос решил, что мне так нравятся срезанные цветы? И почему он снова приказал их сюда натаскать? Неужели первый раз ничему не научил? А может, он надо мной издевается?
В номер вернулась Рэй.
— Ого.
— Ага, — кивнула я. — Помоги убрать все это.
Вдвоем мы в два счета собрали цветы, и, соорудив из моей простыни некое подобие мешка, свалили туда все цветы. «Мешок» оттащили к двери.
Рэй улыбнулась:
— Интересно, кто тебя так радует?
— Ты хотела сказать, расстраивает? — хмыкнула я. — В комнате дышать нечем.
Рэй покачала головой, не понимая, как можно не радоваться цветам, и открыла окно – проветрить комнату. Я же оставила запрос на уборку.
Конечно, на запрос явился Насупоня. Ему в обязанности вменялось следить за мной. О, сколько всего выражало его лицо под рыжим пушком! И покорность судьбе, и отчаяние, и желание сбежать…
— Блага вам. Заберите, пожалуйста, это, — я кивнула на цветы.
— Ну оставьте, — умоляюще протянул Насупоня.
— Уберите. А дарителю скажите, что выкинули трупы.
— Какие трупы? — открыл рот веганец, и даже как будто покачнулся.
— Трупы цветов, — объяснила я. — Они росли себе на клумбах, радуя красотой и ароматами, жили, в общем. А их срезали с особой жестокостью, свалили одной грудой, и швырнули мне на кровать. Я росла на ферме и уважаю жизнь в любом проявлении. Мне неприятно, когда убивают цветы. Понимаете?
— Не, — честно ответил веганец.
— Ну ладно. Потом поймете. А пока заберите это.
Тяжело вздохнув, как человек, которому приходится иметь дело с психическими, Насупоня взял простынь-мешок за концы и поволок из комнаты. Когда он вышел, Рэй дала себе волю и рассмеялась:
