Случайный трофей Ренцо (СИ) - Бакулина Екатерина (библиотека книг .txt) 📗

Он закрыл глаза. Облизал губы.

Если бы все было так просто.

— Я не могу бросить службу сейчас, Мэй.

— Не сейчас. Когда захочешь…

Покачал головой.

— А потом за тобой придет твой брат-громовержец. Или твой горячий илингский хан, зажигающий огонь в ладонях. Или Гильдия снова. И потребуют тебя назад. И что я смогу противопоставить им? Виноградники? Поля брюквы, если куплю землю здесь, в Микое? Что?

И снова повернулся к ней, ища ответа.

— А что изменится, если ты станешь наместником? — в ее голосе почти обида.

— По крайней мере, твой брат не придет отбирать тебя, он обещал. И у меня будет достаточно солдат, чтобы вломить илингскому хану по первое число. Будет больше возможностей отстоять тебя.

Она молчала. Долго, глядя ему в глаза.

Он тоже молчал.

Хотелось ляпнуть даже, что, на самом деле, Мэй следует найти кого-то более достойного ее. Равного. Джийнарского хана, пусть другого, не Тарина, или даже сына филистийского султана, тому как раз пора искать жену. Ренцо — далеко не султан. Но ляпнув такое — можно ее потерять. А потерять он был не готов. Скорее уж действительно отправиться в Нижние горы. Но только это безумие.

Еще лет двадцать назад у Ренцо хватило бы дури и запала действительно рвануть туда. И геройски погибнуть. Но сейчас, почти в сорок лет… Старый стал для таких игр. Нет, физически еще вполне хватит силы и ловкости лазить по отвесным стенам и прыгать через пропасть. Сила еще есть. Именно дури на это не хватит.

Был бы толк…

— Я ничего не хотела от тебя, — едва слышно повторила Мэй. — Но ты должен знать. Я просто вижу… Не нужно никуда, ни к каким горам… Ренцо…

Он поднялся на ноги.

Чуть отошел в сторону, пытаясь осознать.

Она немного помедлила и вскочила за ним следом. Подошла. Постояла рядом. Осторожно обнимая сзади, прижимаясь всем телом к его спине.

— Ренцо, я люблю тебя.

Ее ладони на его груди, у сердца.

Он осторожно развернулся, тоже обнял ее.

Он тоже ее любит.

39. Сестра ветра

Мэй пробыла в Кагреге почти две недели, куда больше, чем рассчитывала. И даже не потому, что было так хорошо, и не хотелось возвращаться. Нет.

Все вышло не так.

Трижды они ругались. Два раза по мелочи. И один раз серьезно, с переходом на крик. Бедный Гильем сбежал от их воплей. Еще немного, и разнесли бы дом. Из-за чего? Из-за ерунды, как это обычно бывает.

Просто Ренцо вернулся поздно, и от него пахло вином. Нет, он вовсе не был пьян, даже близко, выпил, может быть, пару бокалов, не больше, но Мэй почувствовала. Она что-то фыркнула по этому поводу, он ответил… и пошло. Она понимала, что квестор — помощник легата, что в его подчинении почти пять тысяч человек, и нужно решать массу вопросов. Не все удается закончить вовремя, бывает, что затягивается допоздна. И да, где-то там между делом можно выпить бокал вина… или просто за ужином. Но ведь дело не в этом.

Да, Ренцо мог бы предупредить Мэй, что вернется поздно. Мог бы отправить кого-то, сказать ей. Рассвет скоро! Она волновалась!

Пожалуй, она наговорила ему куда больше обидных слов, чем он ей. Ренцо держался. Хотя она отчетливо видела, как его прямо распирает от желания сказать, что он вообще ничего ей не должен, и какого черта!

Не сказал.

Но не должен. Она прибежала сюда сама. И все понимает.

Да, сейчас не самое удачное время. Недавно прибыли новобранцы из Илоя. И кхаи снова обнаглели, грабят деревни вниз по течению Тайруски. И на севере снова волнения…

Да, Ренцо устал. Потому, что днем он в легионе, а ночью с ней, и на сон совсем мало времени. И нет — он не жалуется, потому, что безумно рад ей.

Мэй сама не понимала, чего именно хочет. Тоже устала. Устала так жить. Буквально силой вырывая у судьбы каждый день вместе. Устала от неопределенности. От давления со всех сторон. От своей неудачи в Нижних горах и несбывшихся надежд.

И просто горячий непримиримый джийнарский темперамент наложился на такой же горячий илойский.

Когда она всхлипнула в сердцах: «Да что я вообще тебе только мешаю! Мне пора домой!» он вдруг полез в сундук за вещами. Не за ее, за своими.

И сердце оборвалось.

— Что ты делаешь? Ренцо! Куда…

— Поедем, — жестко сказал он. — Давай, поедем вместе. Сейчас.

— Куда?

Стало страшно.

Он снял форменный сюртук, принялся расстегивать рубашку, чтобы переодеться в гражданское.

Сейчас? Ночью? Куда можно ехать?

Он хочет выгнать ее? Он же обещал проводить…

— В горы, — сказал Ренцо. — Ты же хотела, чтобы я сделал это. Ты пришла сюда уговорить меня попробовать. Думаешь, если я научусь швырять молнии, это решит все проблемы, да? Хорошо, я согласен. Едем сейчас.

— Нет! — тогда она испугалась по-настоящему. — У тебя же дела в легионе! Ты не можешь ехать сейчас!

— Они обойдется без меня. Найдут другого. В Илое полно куда более достойных людей.

— Найдут другого? Но как же ты вернешься потом?

— Вернусь? — удивился он. — Ты всерьез думаешь, что я смогу вернуться оттуда? Ты чуть не погибла в этой Реке. Чистокровная джийнарка, которой сила была дана с рождения, и все, что нужно — лишь шире приоткрыть эту дверь. Ты чуть не погибла, и только твой брат-полубог вытащил тебя. Меня некому вытаскивать, Мэй. И даже тебе второй раз идти в воду нельзя.

Страшно.

Не шутка и не заигрывание, не желание покрасоваться. Он на самом деле готов сделать это, даже не рассчитывая остаться в живых. Пойдет и сделает. Не рассчитывая на удачу. И, самое страшное, — он прав, у него почти нет шансов. Мэй видела огонь, но… За последние триста лет Юттар единственный, кому удалось в полной мере. Тарин получил малую часть, она — и того меньше, и то, лишь потому, что брат был рядом.

Ее сила выросла. Но у Ренцо этой силы никогда не было вовсе. Как она может знать… Как может предлагать ему такое?

— Так нельзя! Если ты сам не веришь — ничего не выйдет.

— Когда будет нужно, я буду верить, — Ренцо усмехнулся.

Он пойдет до конца, чего бы это ни стоило.

И Река заберет его.

Нет!

— Не надо! Пожалуйста, не надо! Я не хотела этого…

Она рыдала у него на груди. Она обнимала, не давая ему переодеться.

Не позволит ему! Так нельзя.

Лис, так долго читавший древние тексты, заранее сказал ей, что у нее не выйдет, потому, что она выбрала не правильное время. Она могла бы поехать раньше, могла бы позже, но отправилась в горы только потому, что Юттар был свободен и мог поехать вместе с ней. А не потому, что именно сейчас это было так необходимо. Но она хотела попробовать. Мэй упряма.

Наверно, сама не понимала, что ей делать с этой силой. Так нельзя.

Должен быть единственный критический момент, когда отступать некуда и это безумно важно именно сейчас.

Для Юттара это был вопрос жизни и смерти, вопрос независимости его народа, высшей справедливости — задолго до того, как он спустился на дно гор. Либо он получит силу, либо Джийнар перестанет существовать. У него не было выбора.

Если Ренцо поедет только потому, что этого хочет Мэй — он погибнет. Какой бы упрямый он не был — его упрямства не хватит. Это должно идти изнутри.

Нельзя.

А если он погибнет, то как она будет жить без него?

Мэй не пустила.

Уговорила.

Да, это ее вина.

Да, она хочет, чтобы он сделал это, но не сейчас! Только не сейчас! Надо выбрать нужный момент. Подождать. Она умеет ждать.

Она осталась с Ренцо еще на несколько дней, пытаясь объяснить, доказать… Ей не нужны его подвиги, ей нужен только он сам. И ничего больше не нужно.

Все не так.

Все эти дни вместе — тяжело.

Но без него — совсем невозможно.

К следующей весне у Ренцо будет шанс стать легатом.

А через два года — такой призрачный шанс стать наместником. Но он попытается. Он сделает все, что от него зависит. И тогда придет за ней, Юттар обещал.

А там будет видно.

Вот только что будет с Юттаром за эти два года… Мэй боялась даже думать об этом, не то, что говорить.