Случайный трофей Ренцо (СИ) - Бакулина Екатерина (библиотека книг .txt) 📗
Чуть больше месяца.
Цель, к которой он столько шел. Все вышло как надо, как он планировал, хотя по началу не очень-то верил.
Но жизнь словно сама раскрывала перед ним нужные карты.
Еще немного.
А потом… Ничего не изменится. Потому, что он не сможет уехать. Потому, что дела требуют его постоянного присутствия в Хатоге, по крайней мере сейчас. Нужно подождать еще, а три года оказалось недостаточно.
И слишком много.
Он станет наместником, но это ничего не изменит. Поздно.
Этим летом в Джийнаре сменился эмир, до Хатоги вести дошли ближе к осени. А на осень, вот уже скоро, у эмира назначена свадьба. Или уже? Да. Тарин. Тьяра. И сделать ничего нельзя. Кто он такой, чтобы мешать эмиру?
Он ведь пытался. Нет, не помешать, конечно, но встретиться с ней.
Примерно год назад. Уже тогда сердцем чувствовал неладное. Это сложно объяснить, но… словно струна в сердце тянула и ныла, не давая покоя. Он нашел время, рванулся в Джийнар.
Мэй перехватила его у границы. Встретила. Не пустила. Она тоже чувствовала его, знала где и когда он будет. «Возвращайся, — сказала решительно и без сомнений. — Нет. Ты делаешь только хуже. Ты не должен появляться там. Когда будет можно — я приду сама». Он пытался настаивать, он видел боль, которую Мэй старалась спрятать. Но что толку? Его не пустят в Лааш. Увести сейчас ее с собой силой? Связать по рукам и ногам и увести? Ему не справиться. Даже с одной Мэй почти нереально справиться, не то, что со всеми теми, кто придет за ней.
Сейчас она не звала его. Но Ренцо лишь чувствовал, как ей плохо. До сих пор чувствовал. И с каждым днем это чувство только росло.
Тихая музыка и нежный голос Лессы…
Бросить все и скакать в Джийнар? Поставив крест на своей карьере, да на и жизни вообще. Хоть был бы толк. Но это ничего не изменит. Что может один человек? Даже став наместником — ничего не может. Он все равно служит Илою, и легион — не его личная армия.
Явиться в Лааш и умереть? Тарин не станет с ним церемониться.
Глупо.
Забыть? Новая должность, заботы, деньги, и вот, даже девочку ему предлагают в жены… красивую. Все, о чем можно только мечтать.
Мэй сама сказала — «не приходи». Она не ждет его.
Как было бы просто.
И даже не заметил, что закончилась песня.
— Сеньор?
Вздрогнул.
— Вам понравилось, сеньор?
— Да, Лесса. У вас чудесный голос.
Ее черные глаза смотрят обиженно. Он не слушал и это слишком очевидно. Притворяться так и не научился.
— Вас что-то беспокоит, сеньор? — неподдельное участие.
Мысли о другой женщине… простите, сеньорита.
— Простите, в непогоду у меня болит голова.
— О-о, сеньор… вам надо отдохнуть…
— Ничего страшного.
Она оглянулась на отца, словно ища поддержки.
— Тебе нужно развлечься, Луци, — Луиджи усмехнулся. — Съездить на охоту. Провести приятный вечер с девушкой наедине, в конце концов. Я вижу, что сидеть на одном месте в Хатоге скучно для тебя, но придется привыкать.
— Война, охота и женщины…
— Война, скорее всего, тебе больше не грозит. Ты успел вовремя. Еще немного, и могли бы отправить в Джийнар, там снова назревает. Айтарин не удержит власть долго. Он, конечно, силен, но молниями по Гильдии ему не ударить.
Не молниями, так огнем. Сила Тарина выросла, иначе Юттара ему не победить. Формальный повод — древний обычай, когда каждый воин может бросить вызов вождю и, победив в честном бою, занять его место. Тарин победил. Но дело, конечно, не только в этом. Нужно не только оказаться сильнее, но и перетянуть на свою сторону Совет, заручиться поддержкой крупных джийнарских ханов. Возможно, и с Гильдией заключить свой договор.
Убить Юттара Тарин не смог, но тот признал поражение. Не все там чисто…
И Мэй…
Да, Тарина хотелось убить лично, придушить, выбить зубы, переломать кости, вспороть брюхо и намотать кишки… черт… Настолько, что это снилось ночами. Были мысли, и совершенно серьезно — отказаться от должности наместника, остаться легатом, пойти и взять Лааш снова. Он бы взял, черт возьми. Прийти туда с армией. Потому, что без армии не справиться.
В одиночку — только если стать таким же, как они…
Нет, в то, что удастся получить силу в Реке, Ренцо не верил никогда. Так не бывает. Какой бы огонь не видела Мэй — она видит лишь то, что хочет видеть. Он обычный человек. Так не бывает. И должен рассчитывать на человеческие силы, а не на божественные. На свою голову и свои руки, а не небесные молнии.
И в Нижние горы путь через Джийнар, за Лааш, за Этран, в самое сердце. Его не пропустят. Они учуют его за сотни верст…
Да и поздно. Нужно было раньше ехать туда.
Безумие.
Холодные слезы дождя стучат по стеклу.
Он думал, что сможет успеть все, по порядку. Но по порядку не выходит.
— Поедем на охоту, Луци? Как только закончатся дожди?
— Поедем.
Все, что угодно, лишь бы избавиться от скребущей, ноющей пустоты.
— Тебе нужно жениться, Луци. Молодая, красивая девушка не даст тебе скучать. Это все скука.
Спорить сейчас бесполезно, это обсуждалось не раз.
Щеки Лессы заливает румянцем.
— Налить вам еще вина, сеньор?
Она встает и подходит ближе. Совсем близко. Ее движения плавны и изящны. Берет кувшин с вином, наполняет его бокал. От нее сладко пахнет спелыми персиками и ванилью. Она улыбается — смущенно и, в то же время, так чувственно.
И садится рядом.
— Я оставлю вас, — Луиджи встает. — Луци, прости, у меня еще дела… А ты, Лесса, передай матери, чтобы не ждала меня к ужину.
«Провести приятный вечер с девушкой наедине». И по глазам девушки видно, что если он захочет большего — ему не откажут. Да и он потом уже не сможет отказаться от ее руки.
Но даже не в ее руке дело.
— Простите, сеньорита, — он встает. — Мне тоже нужно идти.
— Луци! — пытается окликнуть наместник.
Ренцо качает головой. Уже не важно. Сеньориту только немного жаль, она не виновата.
Но если он останется здесь, то не сможет жить спокойно. Если задержится.
Если еще можно что-то успеть.
Пусть прямо сейчас. В темноту и в дождь.
41. Принцесса
— Я тебе подарок привез, — Тарин ухмылялся так довольно, что бросало в дрожь. — Идем, покажу.
Можно не объяснять, Мэй и так чувствовала. Понимала.
Но не понимала, что делать.
Хотя делать что-то уже не было сил. Все равно. Словно во сне. После того, что случилось с Дином, казалось, что сопротивляться бессмысленно. Это высосало из нее все до капли, досуха. Она пыталась помочь брату, но… Даже собственная сила ушла, словно вылетев в бездонную бездну. Она отдала все.
Опускались руки.
И все равно. Словно Мэй сама умерла тогда, осталась лишь пустая оболочка.
Тарин взял ее за руку, повел вниз, во двор, на площадь. Она покорно пошла за ним.
— Тебе понравится, — ухмылялся он. — Особенно понравится то, что я могу предложить.
Мэй качала головой.
Хотелось зажмуриться. Она понимала, что увидит сейчас. Кого увидит.
Но когда увидела — поняла, что готова не была.
Не так.
На площади стояла клетка. Очень похожая на ту… От воспоминаний тряхнуло, разом сбив все сонное безразличие последних недель. Показалось — это она. Она снова в клетке, и все вернулось. Мэй чувствовала давящую веревку на своих запястья, боль в груди и невозможность вздохнуть, вкус крови во рту и опустошающий голод… кружится голова…
Паника накатила, подступив к горлу тошнотой, захотелось бежать.
Но бежать нельзя.
Человек в клетке.
Обнаженный, привязанный к прутьям за руки. Он почти висел на этих прутьях, не в силах стоять. И даже если бы мог, то не смог бы выпрямиться, клетка слишком низкая для него.
Словно все это вернулось. Но иначе.
— Подойди, — Тарин толкнул в спину.
— Нет…
Ужас сковывал ее.
Еще немного и сорвется в истерику.
