Ведьма с Севера 2: невеста дракона (СИ) - Айт Элис (список книг .TXT) 📗
Лишь Фира, единственная из всех, побледнев, медленно отступала к выходу.
— В чем дело, дочь? — строго поинтересовался отец.
— Держите ее, — я указала на пожилую служанку. — Скорее!
Эйдар и артинский стражник отреагировали почти одновременно. В этом «почти» и крылась трагедия. Кто мог предположить, что предатель все это время был прямо у нас под носом?
Мужчины не успели совсем немного. В отличие от них Фира была уже готова. В ее ладонях сверкнуло стекло флакона. На артинца, подскочившего первым, упала россыпь темных брызг, и он со сдавленным стоном отскочил.
— Не приближайтесь! — дрогнувшим голосом объявила женщина. — Любого, кто это сделает, я оболью ядом. Он особенный, зачарованный. Если попадет на кожу, то проест ее, и вы умрете.
Глаза неудачливого артинца-стражника становились с каждым словом все шире и шире, пока не стали похожи на блюдца. Судя по тому, как он прижимал к себе задетую руку, ему действительно было больно, а теперь еще и страшно за свою жизнь. Он шевельнулся и тут же застыл — Фира сделала опасный жест в его сторону.
— Стоять! Просто дайте мне уйти, и никто не пострадает.
Мы с Тайрином и Белтером переглянулись. Она должна была понимать, что из замка не выберется в любом случае. Если ее не достанут клинком, то застрелят из лука. Да и защититься от ядовитых капель было сложно, только если рядом не было сильного мага. А здесь их собралось сразу несколько человек. Мы с принцем могли поднять волшебные щиты, а Белтер, водяной маг, — очистить жидкость от яда или отразить брызги. Фире удалось ранить стражника только потому, что никто этого не ожидал. Но если она выберется из кабинета, то пострадать могут и другие. Похоже, ее вело отчаяние, а люди в таком состоянии способны на что угодно.
Белтер коротко нам кивнул, так чтобы служанка этого не заметила. Кажется, он собирался обезвредить яд магией.
Отец неторопливо встал. Его могучая фигура возвышалась над всеми в комнате, и Фира как будто бы сжалась, почувствовав его власть.
— Объяснись, женщина. Что это за шутки? Откуда у тебя зачарованный яд?
— Дайте мне уйти! — нервно повторила она, делая шаг к дверям.
Я, наоборот, смело шагнула вперед.
— Яд у нее от Инары. Если вы проверите вино, которое она пыталась всем предложить, оно тоже наверняка окажется отравленным. И я готова собственную честь поставить на то, что тем же ядом отравили мою мать.
— Что?! — рявкнул отец.
Фира, побледнев еще сильнее, отступила к двери, а я опять шагнула к ней. Служанка медлила, озиралась в страхе, что на нее нападут, и это играло нам на руку. Оставалось лишь дождаться, пока Белтер не закончит беззвучно читать заклятие, а пока отвлекать внимание предательницы на себя.
— Как давно ты работаешь на Рэндвисов, а, Фира? А я ломала голову: кто из чужаков десять лет назад мог подлить яда моей матери, если за столом рода Шенай были только свои? Сначала ты отравила маму, чтобы из-за ее магии очарования Рэндвисы не потеряли земли, а потом пыталась убить меня. Подсказывала Инаре мои слабые места, пропустила ее сообщника-мага в мои покои, чтобы он снял защиту и позволил демону перемещаться прямо ко мне. Я все думала — как у Инары получилось разрушить чары? Она же не разбирается в магии призыва. Может, предатель где-то среди людей принца? А он был совсем рядом! Только с Кеем вы просчитались — он решил меня предупредить вместо того, чтобы убивать. И зачем Инаре было идти в мои покои, когда провалилась сегодняшняя ночная атака? Ведь вы с Кинни могли уже знать, кто виноват в нападениях, и сдать ее страже. Но ты не просто Инаре все рассказала. Ты провела ее в комнаты и ударила по голове Кинни. Вот только не могу понять — почему не убила?
— Потому что она ни в чем не виновата! — огрызнулась она.
— А я, значит, виновата? — возмутилась я. — В чем? В том, что считала тебя чуть ли не родной матерью? И это после того, как ты ее убила!
— Она позорила весь наш народ! — Фира яростно сверкнула глазами. — Пыталась ложью всучить нам невыгодные условия. И ради чего — чтобы ее собственные дети жили спокойненько, сытненько, жирели без страха, что артинцы могут на нас напасть! Мы все — все северяне — чуть не проиграли из-за нее навечно. А теперь ты решила выйти замуж за артинского сопляка, настолько слабохарактерного, что он трусил кинуть в тюрьму собственного врага и предпочитал рисковать всеми остальными!
На скулах Тайрина заходили желваки.
— Если бы я это сделал, то наказал бы невинного человека. Зато из-за вас с Инарой пострадали десятки людей, которые не имели к происходящему никакого отношения. По-твоему, это куда лучше?
— Пускай пострадали. Сотни северян выиграли бы благодаря этому, — Фира с гордостью выпрямилась. — Род Рэндвис воюет не потому, что любит войну, а потому что ему нужны плодородные земли, чтобы прокормить себя. А вы, южане, только и умеете ублажать себя. Ни роду Шенай, ни роду Рэндвис, никому из северян не нужен союз с вами и ваша водянистая кровь в наших венах.
— А то, как ты помогала Инаре меня то отравить, то изжарить, то еще что-нибудь сделать — это не союз? — возмутилась я.
— Временный! — поправила она так, словно в этом действительно была огромная разница. — Да, я первая пришла к Инаре и объяснила, как связаться с Рэндвисами. Она тот редкий человек, который не отступает до самого конца. Я это почувствовала, еще когда ты, глупая девчонка, развесила уши и поверила всем ее уверениям в отказе от отбора. В ней были решимость и жесткость, которыми должен обладать правитель, а ты стала бы лишь послушной игрушкой в руках принца, которая отдала бы ему всех северян по очереди. Я тебя такой не воспитывала. Но ты и не была никогда моей дочерью. Гнилое яблоко от гнилой яблони недалеко падает.
Отец побледнел. Задели эти слова и меня. Глупая, гнилая девчонка, значит… Может, я такой и была, когда ехала в Артин. Но сейчас все изменилось, и так легко меня с толку уже не сбить.
— Давай будем честными, — тихо сказала я. — Настоящие причины вашего союза — это зависть и жадность. Артинцам больше повезло с землей в их владениях — она плодороднее. Но и у нас есть то, чего нет у них: янтарь, морские гавани, корабли и многое другое. Но зачем договариваться, искать взаимную выгоду, если можно взять силой столько, сколько хочешь?
— Ты молода, — прошипела Фира. — Ты не видела смертей. Твои дети не умирали в войне с южанами, а внуки не оставались сиротами. Тебе не понять.
— Зато мне понять, — рыкнул отец. — Я сам с ними воевал не раз, и не у одной тебя из-за артинцев погибали родные. И все-таки я отдаю свою дочь за одного из них, чтобы прекратить раздоры.
— В самом деле? Или все это задумывалось ради мести Белтеру? А может, ради того, чтобы набить брюхо на выгодных условиях торговли с Артином? Где в этот момент была гордость настоящего северянина?
Забывшись, Фира даже сделала шаг вперед. С каждым вопросом она двигала головой так, будто пыталась острым носом-клювом заклевать отца.
Он, наоборот, оцепенел. Тело напряглось, обрисовались крепкие жилы. Было заметно, что он едва удерживается от того, чтобы броситься на Фиру с голыми руками, наплевав на любой яд.
— А твоя гордость где была, женщина, когда ты убивала мою жену и свою госпожу, которой клялась в верности? Где была твоя хваленая северная честность, когда вступала в сговор с артинцами — людьми, которых ты называешь врагами! — чтобы вероломно избавиться от моей дочери?
— Кто-то должен был это сделать, чтобы позор одного человека не нес на себе весь народ!
Мне оставалось лишь покачать головой. Неужели в самом деле кто-то мог воспринимать мир между двумя народами как беду и позор? Не знаю, до чего еще договорилась бы Фира, но ее взгляд упал на Белтера. И хотя его губы не шевелились, по нему все равно было заметно, что он на чем-то слишком сильно сосредоточен для нечаянного свидетеля чужой ссоры. А что еще мог делать мастер водной магии, как не читать заклинание?
Осознание подвоха заставило Фиру широко распахнуть глаза и прерваться на середине слова. Выражение ее лица сменялось за доли мгновения: от злости на меня и моих родителей до растерянности, испуга и ярости. Служанка с неожиданной для немолодой женщины прытью отскочила к двери и замахнулась рукой, словно собиралась облить ядом всех в кабинете.
