Вампиры города ветров - Нейл Хлоя (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

— Меу, меу, меу, — радостно запела Оливия, хлопая в ладоши, когда я взяла ее на руки.

Я была уверена, что она напевает мое имя. Оливия, не унаследовавшая темный цвет волос Меритов, была блондинкой, как ее отец, Мейджор Коркбургер, с облаком локонов вокруг ангельского личика и ярко–голубыми глазами. Она была одета в свое лучшее нарядное платье, без рукавов и такого же светло–голубого цвета, как у Шарлотты; пояс обвивала широкая голубая атласная лента.

И кстати, да. Моего зятя действительно звали Мейджор Коркбургер. Хотя в прошлом он был светловолосым, голубоглазым квотербэком, полагаю, что в университете его задразнили до смерти по этому поводу. Тем не менее я редко забывала напомнить ему о том, что на самом деле он майор [27] Коркбургер. Не думаю, что он находил это забавным.

— Почему ты собираешься бранить меня? — спросила я у Шарлотты, устроив Оливию поудобнее и положив слюнявчик себе на плечо в профилактических целях.

— Первым делом главное, — сказала она, глядя на Этана. — Нас не представили.

— О! Мама, Шарлотта, это Этан Салливан.

— Миссис Мерит… — поздоровался Этан, целуя руку моей матери. — Миссис Коркбургер… — повторил процедуру с сестрой, прикусившей краешек губы и выгнувшей бровь с выражением явного удовольствия.

— Это так… мило — познакомиться с вами, — пропела Шарлотта, затем скрестила руки. — Как вы обращаетесь с моей младшей сестрой?

Этан бросил пронзительный взгляд в мою сторону.

Не смотри на меня, — сказала я ему про себя, надеясь быть услышанной. — Это была твоя идея. Ты в это ввязался, ты и выпутывайся. — Я не смогла сдержать улыбку.

Этан закатил глаза, но вид у него был веселый.

— Мерит — совершенно уникальный вампир. У нее определенные…

Мы все подались вперед, жаждая услышать вердикт.

— …звездные качества.

Он посмотрел на меня, произнося это, и в его изумрудных глазах скользнул намек на гордость.

Я была настолько ошеломлена, что не смогла выдавить из себя спасибо. Вероятно, в моих глазах читалось достаточно смятения, чтобы он не пропустил это.

— У вас чудесный дом, миссис Мерит, — солгал Этан моей матери.

Она поблагодарила, и разговор свернул к теме преимуществ и недостатков жизни в архитектурном шедевре. Я прикинула, что это даст мне десять–пятнадцать минут для разборок с Шарлоттой.

Шарлотта посмотрела на Этана одобрительно, затем живо улыбнулась мне:

— Какой сладкий. Скажи мне, что ты его уже съела.

— Уфф. Я его не «съела». И не собираюсь. Это неприятность в очень красивой упаковке.

Никлонив голову, она изучила Этана с ног до головы.

— Очень красивая упаковка, да. Думаю, он стоит неприятностей, сестрица. — Она перевела взгляд на меня, затем нахмурилась. — А теперь — что происходит между тобой и папой? Ты ссоришься, затем становишься вампиром, потом продолжаешь ссориться, а теперь, совершенно внезапно, оказываешься здесь. На вечеринке. В платье.

— Это сложно, — был мой, надо сказать, вялый ответ.

— Вам обоим надо сесть и прояснить ситуацию.

— Я ведь здесь, не так ли? — Ей не следует знать, как сильно я этого боялась. — И что касается ссор, за последний месяц он угрожал лишить меня наследства дважды.

— Он всех обещает лишить наследства. Ты знаешь, он такой. Уже больше двадцати восьми лет.

— Он не угрожал Роберту, — заметила я с интонациями обидчивой младшей сестры.

— Ну да, естественно, Роберту нет, — сухо согласилась Шарлотта, протягивая руку, чтобы поправить подол платья Оливии. — Дражайший Роберт не может сделать ничего плохого. И к вопросу о семейных драмах: разве мне позвонили, чтобы сказать, что моя крошка–сестра стала вампиром? Нет. Я все узнала от папы. — Она дернула меня за краешек уха большим и указательным пальцами.

Вот почему она собиралась бранить меня!

— Эй! — сказала я, прикрывая ухо той рукой, на которой не сидела Оливия. — Это не было забавно, когда мне стукнуло двенадцать, и не забавно сейчас.

— Веди себя соответственно своему возрасту, и я буду соответствовать моему, — заявила она.

— Я веду себя по возрасту.

— Улики свидетельствуют об обратном, — пробормотала она. — Просто сделай мне одолжение, ладно?

— Какое?

— Попытайся, ради меня! Что бы ни случилось, другого отца у тебя нет. И ты — единственная бессмертная среди Меритов, насколько я знаю. Не думаю, чтобы дражайший Роберт уже обзавелся бессмертием, но, может, надо просто сунуть пару долларов в нужные руки.

Я улыбнулась и слегка расслабилась. Шарлотта и я не были близки, но я могла оценить ее практичный сарказм. И конечно, мы с ней разделяли приличную долю сестринской ревности к Роберту.

— К вопросу о бессмертии, — продолжила она. — Может, пришло время вам с отцом залатать кое–какие дыры?

Мои глаза расширились от неожиданной серьезности в ее голосе.

— Ты останешься здесь дольше, чем все мы, — сказала она. Будешь жить, когда мы все умрем. И я в том числе. Ты увидишь, как вырастут мои дети и внуки, будешь наблюдать за ними и присматривать. Это твой долг, Мерит. Я знаю, что у тебя есть обязанности перед Домом. За последние два месяца я узнала достаточно, чтобы понимать это. Но ты — Мерит, что бы ни случилось, ты обладаешь возможностью — единственная из нас — уберечь их.

Она устало вздохнула, как–то очень по–матерински, и серьёзно посмотрела на дочь, снова поправляя на ней юбку. Наверное, это нервное, желание что–то сделать руками, или прост успокоительное прикосновение к своему ребенку.

— В мире есть сумасшедшие, — продолжила она. — Превращение в вампира — определенно не прививка от безумия. Говорят… как ее зовут?

Не было нужды переспрашивать, о ком речь.

— Селина.

— Говорят, ее посадили в тюрьму, но откуда нам знать?

Она снова перевела взгляд на меня, и я увидела материнское беспокойство и подозрительность в ее глазах. Может она волновалась, не выпустили ли Селину, но точно не знала. Отец, очевидно, сдержал слово и не открыл всю информацию, полученную от Этана.

Я могла бы выдать секрет Шарлотте и рассказать ей то, что испугает ее еще сильнее и усилит ее потребность беречь семью, обеспечить ей безопасность.

Однако ноша досталась мне одной.

— Об этом позаботились, — просто сказала я.

Конечно, все было наоборот. Селина разгуливала на свободе, где–то совсем рядом. Она знала, где я, и, вероятно, не была выше того, чтобы преследовать мою семью и показать, как я ее раздражаю. Полагаю, я для нее — заноза. Незавершенный проект.

Но если я смогла принести две клятвы незнакомцу перед Домом, полным незнакомцев, я могу принести безмолвную клятву Шарлотте, что присмотрю за Оливией и ее старшими братом и сестрой. И, если проживу достаточно долго, за их детьми. Я могу пообещать, что стану Стражем семьи, давшей мне свое имя, точно так же, как являюсь Стражем семьи, ради которой я пожертвовала своим именем.

— Об этом позаботились, — повторила я со значением, вливая в свой голос искренность веры, что скорее я сама заполучу кол в сердце, чем позволю чему–то случиться с Оливией.

Она долго молча смотрела на меня, затем кивнула в знак того, что взаимопонимание достигнуто.

— Кстати, платье испачкалось.

Пораженная резкой сменой темы разговора и комментарием, я передвинула Оливию на бок, чтобы посмотреть на свое платье.

Шарлотта покачала головой:

— Не твое. Люси Кэбот. — Она указала в толпе на женщину, задрапированную в платье–балахон из органзы с узором в горошек. — Ужас! Нет, твое красивое. Я видела его на Неделе моды. Не могу вспомнить, кто дизайнер. Бэдгли? Забыла. В любом случае твой стилист постарался. — Она бросила хитрый взгляд на Этана, болтавшего с мамой. — И аксессуары сказочные.

— Он — не мой аксессуар, — напомнила я. — Он босс.

— Он — красавец, вот кто. Может сексуально домогаться меня в любой день.

Я глянула на младшую Коркбургер, таращившую большие голубые глаза и жующую слюнявчик.