Заговор богинь (Богиня Трои) (ЛП) - Каст Филис Кристина (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
«Мне хватит и этого... – думал он, обнимая Афину и чувствуя, как смешиваются их слезы, – Мне хватит и этого...»
Глава 22
– Я была неправа, – заявила Венера, врываясь в личные покои Геры.
– Была? По-моему, правильнее было бы сказать просто «я неправа» или: «Я сильно неправа, что беспокою тебя в личных комнатах, моя королева».
– Ой, знаю, знаю! – воскликнула Венера, добывая из воздуха бокал амброзии. – Я и не стала бы тебя тревожить, если бы не неотложная необходимость.
– Что случилось? Только не говори мне, что твоя маленькая смертная в теле Поликсены опять позволила почти убить себя. Ох, борода Зевса! Эта война раздражает меня все сильнее и сильнее!
– Нет, с Катриной все в порядке. Дело в Афине.
Гера лениво полулежала на золотой кушетке, обитой нежным бархатом, лакомясь замаринованными в амброзии и обсахаренными виноградинами, – но слова Венеры заставили королеву Олимпа мгновенно сесть и напряженно выпрямиться.
– Что такое? Что могло случиться с Афиной?
– Она занялась сексом с Одиссеем.
Гера моргнула раз, другой, потом потрясла головой, как будто желая угомонить взбесившиеся мысли.
– Я, кажется, чего-то не расслышала... или не поняла? Мне показалось, ты произнесла... Афина занялась сексом с Одиссеем?
– Именно это я и сказала.
Венера уселась на кушетку рядом с Герой и раздобыла бокал амброзии для своей королевы.
– Я постоянно присматриваю за лагерем греков. Я хочу сказать, нам ведь не нужны новые катастрофы, вроде покушения на жизнь Катрины.
– Конечно... разумеется, ты должна неустанно наблюдать за всем. И что же ты увидела?
– Секс!!! Между Одиссеем и Афиной!!! Там, на песчаном берегу. – Венера говорила, нервно прихлебывая амброзию, – Она сотворила большое шелковое покрывало для них. Это вообще-то очень романтично, хотя оно и ужасно скользкое.
– Ты продолжала наблюдать даже после того, как поняла, кто они такие?!
– Разумеется, нет! – Венера выпила еще, избегая взгляда королевы Олимпа, – Хотя даже исходя из того немногого, что я увидела, могу сказать тебе, что Одиссей был весьма... э-э... полон энтузиазма.
– Что ж, для Афины это хорошо. Она слишком долго была уж чересчур серьезной. И ты именно это имела в виду, когда сказала, что была неправа? Ты меня удивляешь. Сколько раз я слышала, как ты твердила Афине, что она нуждается в хорошем оргазме, что ей необходимо дать себе послабление, что ей нужно одно, другое, третье... А теперь, когда она наконец получила это «другое-третье», ты смотришь на происшедшее как на неприятность? Ты, богиня любви, что-то совсем потеряла разум.
– Я хотела, чтобы она проделала все это с Одиссеем до того, как мы решили вмешаться в Троянскую войну в пользу троянцев. Но после того, что произошло там на пляже, как ты думаешь, разве Афина позволит, чтобы Одиссей и его воины потерпели поражение?
– Ох, нет...
– Ну вот, а я как раз это и имела в виду. Мы постарались отвлечь от военных действий Ахиллеса, развернуть события так, чтобы война поскорее пришла к концу. Но тут является богиня войны и решительно становится на сторону Одиссея! Даже если она начнет просто манипулировать разными мелочами, не вступая непосредственно в битву, она все равно отлично возместит отсутствие Ахиллеса!
– Может быть, поговоришь со своими смертными? Если мы вернем Ахиллеса к военным действиям, да еще к этому добавится влияние Афины, полагаю, война может закончиться очень быстро. А ведь мы хотели именно этого, – сказала Гера, тяжело вздыхая, – Хотя, конечно, мне противна сама мысль о том, что этот негодяй Агамемнон станет победителем...
– Мне кажется, я могла бы... – пробормотала Венера.
– Тебе кажется, что ты бы могла, но?..
– Но я ведь наблюдала и за Ахиллесом с Катриной. Они влюблены друг в друга.
– И почему это должно быть важным для меня?
– Потому что если Кэт его любит, она не захочет посылать его навстречу гибели. Ты вспомни хотя бы то маленькое пророчество, что Ахиллеса должны убить перед стенами Трои после того, как он убьет Гектора!
– Твоя современная смертная – не единственная участница драмы. Я не позволю ей встать на пути того, что должно с неизбежностью произойти, – заявила Гера.
– Гера, ты, конечно, уже имела дело с современными смертными, и ты время от времени отправляешься в Талсу, чтобы повидать своего сына, это мне известно. И я ни в коем случае не хочу проявить неуважение, но ты совершенно не понимаешь этих людей. В них нет ни почтительности, ни страха перед богами, как у древних.
– А должны быть! – огрызнулась Гера.
Потом, глубоко вздохнув, постаралась взять себя в руки.
– Ты знаешь, мне совсем не нравится проявлять жестокость, так что давай мы еще немножко подождем и посмотрим, как пойдут дела дальше. Но если Афина действительно встанет на сторону греков, у нас не останется выбора, нам придется поддержать эту армию и привести ее к победе. Я не стану рисковать, мне не хочется, чтобы богиня войны стала моим врагом.
– А некоторые еще пытались оспаривать, что любовь всегда сильнее войны, – сказала Венера с необычной для нее резкостью.
Гера мягко коснулась руки богини любви.
– Венера, я не имела в виду, что Афина важнее для меня, чем ты. Но разве захочется воплощенной Любви, чтобы между богами возникли серьезные распри из-за одной-единственной современной смертной?
– А разве я не за это самое порицала Древний мир? Между греками и троянцами возникли распри тоже из-за одной-единственной смертной женщины!
– Да, и как ты из-за этого себя чувствуешь? – пристально глядя на Венеру, спросила королева Олимпа.
– Мне отвратительно, что меня считают виноватой в начале этой войны! – сердито ответила Венера.
– А значит, тебе не хочется, чтобы нечто подобное случилось на Олимпе.
Конечно, не хочется. – Венера вздохнула, – Значит, немного подождем и посмотрим, что будет дальше.
И если Афина решит помочь Одиссею?..
– Тогда Ахиллесу придется снова взяться за оружие
-Отлично, – сказала Гера. – Значит, договорились
-Как ни печально, да, договорились.
Венера отпила еще немного амброзии, вспоминая, каким обезумевшим выглядел Ахиллес в те четыре дня, что Катрина лежала без сознания. «Ну, по крайней мере, он познал любовь, пусть и ненадолго».
– Хорошо, но я ведь только сказала, что хочу принять ванну... что я хочу окунуться в воду целиком, а не плескаться в крошечном тазике, пахнущем розами. И ты из-за этого выгоняешь меня из своего лагеря? – насмешливо спросила Катрина.
– Разве я не говорил, что сделаю для тебя все, чего только пожелаешь, если это будет в моих силах?
Ахиллес на мгновение коснулся руки Катрины, лежавшей на его локте. Кэт заметила, что в последнее время он частенько это делал – нежно касался ее и тут же отводил руку. Он не позволял своим пальцам надолго задержаться на ее коже и не целовал ее. Выглядело это так, словно он старался постепенно, понемногу привыкнуть к Катрине... шаг за шагом, чтобы не разбудить берсеркера.
– Скажи, если мы идем слишком долго. Я не хочу, чтобы ты утомилась.
Они шагали по песчаному берегу и сначала отошли довольно далеко от лагеря, а потом повернули от моря в глубь суши, по узкой козьей тропе. Прогулка оказалась неблизкой, но ничего особо утомительного в ней не было.
– Ох, я устала отчитываться перед Джаки, а теперь еще и ты... Я отлично сплю уже сто лет подряд, и я прекрасно себя чувствую!
Катрина заявила это со всей возможной твердостью. Нет, Кэт не собиралась лгать себе – вчерашний ужин и долгие споры ее основательно утомили. Она хотела провести еще один сеанс гипноза с Ахиллесом, но провалилась в сон в ту самую секунду, когда ее голова коснулась подушки. И что было гораздо хуже, она проспала на следующий день почти до полудня! Конечно, сейчас она чувствовала себя прекрасно, однако все происшедшее в целом очень ее напугало. Она ведь уже угробила одно тело. А где предел? Что, если и с этим телом что-нибудь случится? Станет ли Венера спасать ее в очередной раз? А если и спасет, каким может оказаться следующее тело? Она уже начала по-настоящему привязываться к этому и не хотела даже думать о том, что может...
