Операция "Волчье сердце" (СИ) - Снежная Дарья (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Потом послышался такой звук, будто кто-то пытается с трудом втянуть воздух в сопротивляющиеся легкие…
Я оглянулась, вопросительно вздернув бровь.
Дракон был хорош. Здоровенный — от поясницы до правой лопатки. Талантливо и с любовью прорисованный, очень харизматичный. На мастерски выписанной физиономии явственно видно было выражение ехидное и насмешливое.
Он извивался по молочно-белой спине, и петли хвоста зависли над ягодицами, а рогатая башка пристроилась чуть ниже шеи, на лопатке.
Эта татуировка настолько не вязалась с образом безупречной и утонченной Элисавифы Алмии, девицы из хорошей семьи, что едва не сделала то, с чем не справились вчера бравые парни из подпольной мастерской — вервольф поперхнулся воздухом и за малым не отправился к праотцам.
Мастер обернулась на звук, смерила его привычно-стервозным взглядом и отвернулась, а вытатуированная на ее спине рептилия так и продолжила ехидно скалиться — кажется, вся эта ситуация ее забавляла.
— Что это? — осторожно спросил Вольфгер, с затаенным восторгом разглядывая рисунок (и всё, что ниже него).
— Ошибки юности, — легко отозвалась Эва, и в голосе её, капитан готов был поклясться, звучала мечтательная ностальгия, а не сожаление.
Вольфгер разглядывал когтистую крылатую тварь и испытывал чувство глубокого морального удовлетворения — он знал! Он знал, что под внешностью ядовитой, но насквозь благопристойной светской дамы, идеала и безупречности, скрывается та еще оторва!
Впрочем, чувство глубокого удовлетворения сейчас в принципе касалось всего.
Он чувствовал себя… сытым. Несмотря на все же слегка ноющие, особенно после «упражнений» ребра, несмотря на дикую усталость, сопровождавшую оборот, несмотря на грядущий аврал на работе — он был доволен, умиротворен и даже счастлив, как отлично побесившийся, а потом вдоволь откушавший волк.
Впрочем, откушавший — это самое то определение. Лейт подозревал, что красное пятно на шее мастер еще не успела заметить, а то быть бы ему за это битым. Но стоило вспомнить этот укус, и кружащий голову запах, наложившийся на вкус нежнейшей кожи под губами и языком, как Вольфгеру хотелось сыто жмуриться, а еще лучше — повторить.
Он не знал, что стало последней каплей — постель, в которой он проснулся, насквозь пропахшая сводящим с ума ароматом, спокойная забота стервозной принцессы или черта, которую она сама перешагнула, получая откровенное удовольствие от собственных прикосновений к его телу. Все вместе, наверное.
Но сейчас Вольфгер ни о чем не жалел.
А потому не удержался и дернул на себя Эву, которая только-только закончила одеваться и повернулась в сторону туалетного столика.
Мастер по-девчоночьи взвизгнула, уперлась ладошками ему в плечи, попыталась вырваться, но куда там. И тогда она застыла — точеное изваяние, статуэтка из хрусталя. Обволакивающий аромат и щекочущие лицо взлохмаченные платиновые волосы, и дыхание на губах — жаркое, как поцелуй.
— Вольфгер, пусти, — потребовала она, не делая, впрочем, повторных попыток вырваться. — Ты сам сказал, что тебе нужна одежда.
— Откуда это? — он провел пальцами по гибкой спине, и женщина в его руках прогнулась, послушная прикосновению.
— На предпоследнем курсе мы с подружкой решили сделать универсальную защиту. Многие племена самых разных рас использовали татуировки в подобных целях, но каких-то углубленных исследований на эту тему не было. А мы решили, что мы все расшифруем и все сможем. А поскольку мы такие умницы, то еще и сделаем это красиво! Ну и… облажались.
— Да нет, великолепный дракон, — удивился вервольф.
И Эва довольно хмыкнула, а потом потерлась носом о жесткую щетину.
— Только бесполезный. Просто рисунок. Но избавляться было больно, страшно… и жалко. Все, пусти.
Она выскользнула, на этот раз свободно, поправила одежду, волосы и вышла, бросив:
— А ты пока, будь добр, придумай, что делать со всем тем мясом, которое я купила для волка.
И капитан придумал. А еще позволил себе в кои-то веки отложить работу ненадолго — она все равно настигнет и очень скоро, но сейчас, под прикрытием оборота — можно. Чуть-чуть. И покинул квартиру Элисавифы Алмии он только после полудня, оставив мясо в духовке дожидаться еще и ужина.
Впрочем, Вольфгер подозревал с довольной ухмылкой, что мясо будет ждать его куда меньше, чем хозяйка квартиры с исцарапанным паркетом.
Возвращение к трудовым обязанностям у Лейта началось самым неприятным из всех возможных образов. Послание официальнейшего вида ему доставили на дом, еще пока он находился в волчьей шкуре. Письмо было — кто бы сомневался! — от любимого начальства, и в нем Валлоу, не стесняясь в выражениях, сообщал, что немедленно по выздоровлении капитану надлежит явиться пред его, начальства, ясны очи, чтобы получить утерянные оружие, казенный артефакт и личные вещи. И головомойку…
От откровенно хамского тона послания сводило зубы, раздражение подскакивало до предела, а кулаки сжимались сами собой.
Гормональный фон, изрядно взвинченный оборотом, приходил в норму неохотно.
Это стало еще одной из причин, почему он решил отлежаться дома лишний денек, а не мчаться на работу сломя голову.
Возможно, это была даже несколько более весомая причина, нежели ядовитая капитанская соседка. И даже — скорее всего. Ведь в госпоже старшем эксперте набралось бы от силы пятьдесят килограммов веса, а в трупе Джуниора Валлоу — далеко за восемьдесят…
— А мы их допросили! — выпалил Руперт Кост вместо приветствия, когда капитан, получив все положенные пряники от начальства, ввалился в родной отдел.
— Они сначала хорохорились, про права кричали, но потом Риверсон надавил и…
— И отлично, — рыкнул вервольф, с тоской гадая, научится ли когда-нибудь этот обалдуй соблюдать дисциплину, субординацию или хотя бы банальную осторожность. — Я рад, что «их» допросили, а Риверс надавил. Сейчас поздороваюсь, пройду на свое место, и вы мне внятно доложите, кого именно «их», а Эд — чем именно давил. И я надеюсь, ради вашего общего и моего личного блага, что давил он не в прямом смысле. Кстати, Руперт, у тебя взыскание. Ты уже который раз вываливаешь следственную информацию, не заботясь о конфиденциальности. В прошлый раз об отношениях фигурантов узнала мастер Алмия, а она состоит в родственных связях с Корвинами. Сегодня — вообще любой посетитель, который пришел вместе со мной и ожидает за дверью…
— Всё-всё, капитан, больше не повторится! — торжественно пообещал Руперт Кост, примирительно вскинув руки.
— Тебе же лучше, если не повторится, — проворчал Лейт, чувствуя себя разом нянькой и старым брюзгой. — Кост, не доводи до второго взыскания, я тебя очень прошу! И так работать некому… — на этой зловещей фразе капитан с внушениями закончил.
— Ну, что там с допросами? — обвел он грозно осмотрел свою следственную группу.
Парни ответили преданными взглядами.«Веселятся, поганцы», — хмыкнул капитан.Паршивцы даже не думали это скрывать.Вольфгер Лейт добавил суровости во взор.Парни заухмылялись, но развлекуху прекратили.
— Всех, кто выжил после вашего с мастером Алмией феерического выступления, мы повязали, — взял слово Эдварс Риверсон. — Хотя и пришлось за ними побегать. Иллодей Калламэ, владелец магазина, и его родственник, тот самый, который маг, Аллирэ Калламэ, успели взять ноги в руки и свалить за океан, на родину. Причем, судя по показаниям, еще до того, как наше бравое начальство, — он, не вставая, отвесил шутовской поклон, — выразило решительный протест условиям содержания. Оставшиеся — мелкие сошки, но кое-что все же знают. Они сперва пытались отпираться, но под грузом угрызений совести и неопровержимых улик сдались и теперь вовсю соревнуются, кто из них невиновнее.
— Чем же ты таким нагрузил их совесть, что они так прониклись? — подозрительно уточнил капитан и по бегающим глазам следователя понял, что угадал и что-то здесь нечисто.
— А он им сказал, что если они еще чуть-чуть воду поварят, то как раз дождутся вашего, капитан, выздоровления — и тогда уже будут давать показания лично вам, — бессовестно заржал Линдельфильд.
