Темный город. Тайное становится явным - Косухина Наталья Викторовна (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Благодарю вас, – склонила я голову в ответном приветствии.
А потом передала папки подошедшему секретарю. Пока совет знакомился с отчетами, я терпеливо ждала. Конечно, я не могла ответить на все вопросы, но общее положение вещей знала. К тому же, нужно уточнить, могу ли я вернуться обратно в состав экспедиции.
Наше общество давало женщине определенную свободу, но совсем небольшую. По настоянию опекуна, я всегда подписывала собственным именем свои переводы, научные статьи или работы по древним текстам. Этур считал это важным аспектом в моей будущей научной деятельности, однако не занимала какую-либо официальную должность. К тому же, несколько лет я училась в академии. Поэтому я скорее числилась при опекуне, чем служащей экспедиции.
Теперь его нет, значит, нет и моей работы. Женщин на раскопках было мало, все они являлись прекрасными специалистами, а еще вдовами преклонного возраста. Я же юная девушка и, несмотря на свои таланты, и определенную известность в научных кругах, думаю, меня там никто не ждет.
А между тем члены совета начали спорить между собой.
– Работа проделана прекрасная, большие успехи…
– Что вы называете успехами, уважаемый? Никаких серьезных находок за последние годы. Видимо, было чем еще заняться.
– На что вы намекаете?
– Да все знают, ходят слухи…
Я не понимала, о чем они говорят. Какие слухи?
– Считаю, нужно передать проект нашей группе. У нас больше специалистов…
От Этура я слышала, что сейчас, по нашей экспедиции, в научных кругах есть две группы. Официальная, которая сейчас занимается ей, и оппозиция. Чем больше я прислушивалась к разгорающемуся спору, который вот-вот грозил перейти в драку, тем больше понимала: они решили воспользоваться смертью опекуна, опорочить его доброе имя, дискредитировать и тем самым урвать кусок себе.
Народ любил историю империи, своих предков и на это государство выделяло немалое финансирование, которое сейчас проплывало мимо части научных мужей. Стервятники!
– Господа, успокойтесь, – повысил голос доселе молчавший герцог. – Я не понимаю, о каких именно проступках и пренебрежением обязанностями вы говорите?
– Да все знают, что он спал со своей подопечной, вот и забросил дела в последнее время! – выкрикнул один из мужчин.
Мои руки сжались в кулаки. Как они посмели?! Как они допустили подобное предположение?! Мой опекун – благороднейший из людей, не бросил сироту на произвол судьбы. Приютил, вырастил, заботился, дал образование. Да я ни одного косого взгляда не видела от него за все годы! А они взяли его достойный поступок, вывернули и сейчас оскверняют им имя умершего человека, который всю жизнь отдал науке!
– Я полагаю, у вас есть доказательства своим словам. За клевету могут серьезно наказать и лишить научных званий, – проскрежетал герцог. На его лице заходили желваки от злости.
– Они не кровные родственники, а жили в одном доме. Над ними свечку никто не держал, но посредственные результаты работы… Вот они, в наличии! Чем объясните? Что Кар начал сдавать? Не смешите меня!
– Кто хочет, пусть подаст на нас в суд… – начал еще один мужчина, но я больше не могла слушать и встала.
Все разом затихли, заметив мой маневр.
– Ну, что ж, так я и сделаю! Обращусь в службу дознания и подам заявление в суд! – самым холодным тоном объявила я. – Вместо того чтобы слушать всю ту клевету и чушь, что сейчас несли. Ведь меня только что оскорбили, самым гнусным образом и пусть население нашей империи знает о том, как именно отзываются коллеги о великом ученом и какие сплетни о нем распространяют.
Опекуна действительно любили в народе. Он много лет возглавлял направление по исследованию Темного города. Больше всего открытий было сделано именно им. Этур несколько раз выступал перед людьми, давал интервью, его открытия были у всех на слуху.
– А вы очень самоуверенны. Можете доказать? – похабно усмехнулся тот, кто кинул первое обвинение.
В столице ходили слухи, что на других континентах женщины не так тщательно блюдут честь. Может, отчасти это и правда, но не обо мне.
– Могу, – заявила я, мои щеки пылали от смущения и стыда. – То, что я невинна, подтвердит любой врач. Поэтому увидимся в суде, доны.
Развернувшись, я, высоко подняв голову, направилась прочь из зала. Держалась я на одной только злости. Невероятно унизительно раскрывать такие личные подробности своей жизни при посторонних. Будь Этур жив, он бы меня отругал. Но оставить все как есть и позволить оклеветать дорогого мне человека, я не могла.
Даже если они зальют мою репутацию грязью, на оставшиеся деньги уеду в Темный город. Там, в племени коренного населения, сын вождя звал меня замуж. Не пропаду!
Мои слова не разошлись с делом, и я сразу отправилась в службу судебного дознания. Те неожиданно обрадовались мне, как родной, я даже опешила от их профессионального энтузиазма. Словно они не при суде, а в Тайной канцелярии самого императора по розыску опасных преступников работают. Быстро оформили заявление, допросили, разузнав мою жизнь едва ли не по минутам, за последние десять лет. Отправили к врачу на освидетельствование. Самый позорный момент этого плана.
Обсуждать личное с посторонними мужчинами, пусть даже с дознавателями, это очень стыдно и неприятно, но вот показываться врачу… Безусловно, общество не осуждало такое общение с доктором, но для меня подобное было хуже каторги. Оказалось огромным облегчением, что врачом была женщина.
В отель я вернулась к вечеру, совершенно измотанная, униженная, но зато не в апатии, какая меня поглощала последние дни. Внутри плескалась злость и желание мести. Растерзать всех, кто желал оклеветать опекуна. Сжечь!
В холле отеля, на стойке, лежал очередной номер вестника. И снова я на первой полосе. Каждую историю можно подать в разном свете, но тут то ли герцог постарался, то ли клеветники отступили, но статья была положительная.
О том, как я защищаю человека, который заботился обо мне с детства. Сообщили и о результатах моего обследования… Девушка, прожившая полжизни среди дикарей, сохранила свое достоинство и воспитание, оказавшись примером благовоспитанной доны империи. Прекрасно, теперь на меня предлагали равняться.
– Дона Роуп, были бы вы осторожнее. Репортеры охотятся за вами.
Вскинув голову на полную женщину, которая несколько дней назад меня заселяла, я уточнила:
– Зачем я им?
– Вы же знаменитость, – в глазах женщины плескалась симпатия.
– Я?
– Конечно. Для старшего поколения, вы порядочная дона, пример прекрасного воспитания, несмотря на пагубное окружение. Для более молодых, вы олицетворяете, что даже без денег и связей можно сделать себе карьеру. Про ваши статьи и работы на третьей странице написано. Для юного поколения вы девушка, которая пережила много приключений, потерь, но остались собой.
– А это на какой странице? – кисло спросила я.
– А это уже слухи, но они лучше любого вестника. Естественно, каждый журналист считает своим долгом найти вас и узнать, какая вы на самом деле, – пояснили мне.
– Какая? – не удержалась от нового вопроса.
– Несчастная.
И в этот момент меня прорвало, слезы потекли по щекам, и я позорно сбежала в свой номер. Было грустно, обидно и тоскливо. Весь вечер я жалела себя и на ужин заказала сладкое. Женщины в коренном племени ценятся те, что потолще. Надо готовиться.
Глава 4
Очередной новый день начался со стука в дверь и мне принесли очередной конверт. Увидев его, я запереживала. Что, снова идти к стяжателям и клеветникам? Не хочу и не пойду. В конце концов, я у них не работаю!
Но, присмотревшись поближе, я отметила, что конверт выглядит иначе. Бумага лучше, почерк другой. Распечатав, обнаружила письмо от проверенных Сатерлоу и Спомс? Углубившись в послание, я поняла, что это представители моего опекуна. Зачем мне к ним? Остались какие-то бумаги на подпись?
