Сердце Аксара, или Измена по-королевски (СИ) - Грин Агата (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Замок к такому важному событию, как Совет Великих, прибрали и «принарядили», но с таким расчетом, чтобы не умалить величественности строения. Не было ни цветов, ни ярких растяжек, ни обилия света. Повсюду царил загадочный полумрак, заставляющий стены, выложенные мерцающими камнями, мягко переливаться.
— Светящиеся камни со дна морского, — пояснил Дедрик мне на ушко. — Имбериане никогда не забывают о том, что они морское государство. Море взрастило и обогатило Имбер, дало пути к дальним берегам.
— А чем известен Аксар?
— Черными островами. В нашем королевстве их гораздо больше, чем в остальных.
Нас провели в залу, где собрались перед началом приема Великие — короли и королевы, члены их семей, а также некоторые приближенные. Великих в зале оказалось много, все были облачены в роскошные черные одежды. Тэгуи сидели на диванах, цедили по глоточку изысканные вина из не менее изысканных бокалов, и шептались; эгуи ухаживали за женщинами, поднося им закуски и бокалы с напитками, потому что слуг, лишних людей в этой зале не допускалось, либо вели важные разговоры.
Нас лаконично представили: «Король и королева Аксара». Последовала сложная процедура поклонов и приветствий в строгой очередности: сначала нужно было поклониться королю Имбера, затем королю Ганти, и, в последнюю очередь, королевской чете Саверьена.
За нас троих говорил Дедрик, он же принял на себя удар недружелюбных взглядов и слов формально вежливых, но на деле атакующих. Ничуть не смущаясь всеобщего внимания и враждебности, я стала изучать Великих.
Королем Имбера был эгуи лет пятидесяти, полный, широкоплечий, с водянистыми злыми глазами и залысинами. Мне понравилась его корона — внушительная, с широкими зубцами. Ею убить можно при желании, такой тяжелой она кажется.
Король Ганти оказался весьма симпатичным мужчиной примерно того же возраста, что и король Имбера. Темноволосый, кучерявый, с обжигающими карими глазами, римским носом и чувственными губами, он мог бы сойти за нашего, земного, итальянца. Он поймал мой взгляд.
Я изобразила виноватое смущение и опустила глазки долу.
Король и королева Саверьена произвели на меня странное впечатление. С одной стороны, они выглядели эффектно со своим высоким ростом, удлиненными лицами и очень светлой, кажущейся прозрачной, кожей при темно-рыжих волосах. С другой стороны, эти рыжие волосы, рост и интересные лица нисколько не делали их привлекательнее, наоборот. Меня взяла оторопь, когда я встретилась глазами с королевой Саверьена.
Она мне неожиданно улыбнулась, но какой же странной была эта улыбка! Я тоже улыбнулась, в замешательстве, да так и не поняла, что же значит эта улыбка.
Зато совершенно точно ясно, что мы, Корбинианы, среди всех Великих выделяемся ослепительной красотой. Может, поэтому все эти люди так враждебно на нас смотрят?
Поначалу я держалась рядом с Дедриком, порой кратко отвечала на любезные вопросы о том, не устала ли в пути, не желаю ли отдохнуть в отдельных покоях. Вскоре король отошел поговорить с королем Имбера, оставив меня «отдыхать» на диване с бокалом вина в руках. Криспин, заметив, что я осталась одна, направился ко мне, но его внимание отвлекла некая хорошенькая тэгуи, спросив о чем-то. Криспин улыбнулся и начал что-то отвечать.
«Пусть общается, — порадовалась я. — Он принц, и в невесты ему тоже принцесса полагается».
Я заметила интерес к себе со стороны королевы Саверьена, но не спешила вставать и идти к ней. Пусть сама подходит, ежели ей угодно. А я посидеть хочу в спокойствии, поглазеть на элиту этого мира.
— Не желаете ли отведать деликатес, Ваше Величество? — осведомился какой-то имберианин, подходя ко мне с тарелкой, на которой были разложены закуски.
Я кивнула, и мне любезно вручили нечто красивое на палочке. Я поднесла закуску ко рту немножко неаккуратно, так, что листик, наколотой на палочку, сполз, открывая мутный глаз какой-то рыбины.
Честное слово, я умею держать себя в руках, но глаз на палочке — это слишком! Я инстинктивно взмахнула рукой, и глаз полетел куда-то вбок, да так удачно, что угодил прямо в королеву Саверьена, которая не сводила с меня глаз. Королева ничуть не смутилась и царственным движением отряхнула место, куда зарядил глаз.
Я покраснела и зареклась пробовать непонятные деликатесы. Имберианин же, подавший мне эту дрянь на палочке, бархатно рассмеялся:
— Какой точный бросок!
Я подняла глаза на мужчину. Что-то в его голосе и облике мне показалось знакомым, но я так и не смогла понять, что. Имберианин подсказал:
— Не помните меня, Ваше Величество? И не помните моего подарка?
Ах, да! Дворец, послы из Имбера, перстень с аквамарином…
— Как же, помню. Ваш подарок меня очень порадовал и я с удовольствием ношу его.
— Почему же сегодня он не на вас?
— Разве подходит аквамарин к глубокому черному?
— Я и не подумал об этом… — произнес эгуи, глядя на меня очень внимательно. Уже один этот взгляд сообщил мне, что игра началась, и что на меня в этой игре у Великих есть планы. — Вы уже видели море?
— Да, конечно. Оно прекрасно!
— Здесь есть балкон, оттуда открывается чудный вид. Позволите, я проведу вас?
Правила безопасности для тэгуи гласят: «Не ходи на балкон с подозрительными личностями из вражеского королевства». Но то правила для обычной тэгуи, а я еще и королева.
— Конечно! — преувеличенно взволнованно сказала я. — С удовольствием посмотрю на море!
Вид с балкона открывался действительно чудный, мне даже не пришлось делать вид, что я впечатлена. Замок стоял на скале, высоко возвышался над пенистыми мутными волнами, и перед тем, кто стоял на балконе, простиралось волнующееся, полное скрытой силы море. Ветер, бьющий в лицо, холодный, солоноватый, заставил меня зябко повести плечами. Плащ я оставила там, в зале, и имберианин спросил с беспокойством:
— Вам холодно?
— Нет, мне свежо, — застенчиво проговорила я, радуясь, что на просторном балконе мы не единственные; неподалеку стояла пожилая пара и тоже любовалась видом.
— Море волнуется… — протянул эгуи, глядя вперед, и в то же время изучая меня краем глаза. — Вам нравится, то, что видите?
— Вы еще спрашиваете? Конечно, нравится. Сердце так и заходится от восторга, — я тоже изучала мужчину. Интересно, что ему нужно? Вряд ли он так глуп и самоуверен, чтобы подбивать клинья к королеве вражеского государства. Скорее, здесь замешана политика.
— Ваше Величество, мы все сочувствуем вам и сопереживаем, — начал имберианин. — Мы знакомы с теми, кто путешествует по мирам, и оттого очень хорошо понимаем, насколько тяжело привыкнуть к жизни в другом мире, к жизни, полной запретов и ограничений. Я запомнил, какой несчастной и подавленной вы выглядели тогда, когда вы принимали меня с коллегой во дворце. Давайте будем откровенными: вы не королева Аксара, а пленница. Страшно представить, что вам пришлось пережить и что приходится терпеть. Вас чуть не казнили за преступления другой тэгуи, держали в заточении, дурно обращались с вами… Столь отвратительное отношение к вам — еще одна причина, по которой мы недовольны Аксаром и действиями его короля.
— Ах, эгуи, — печально проговорила я, — вы правы, мне пришлось нелегко.
— Для вас все может измениться к лучшему, Ваше Величество.
— Как?
— Присягните Имберу.
Мне захотелось засмеяться, но я сдержалась и продолжила игру в печальную тэгуи:
— В каком бы королевстве этого мира я не казалась, эгуи, мое положение не изменится. Я женщина, а женщины для вас всего лишь игрушки.
— Вы ошибаетесь, — возразил имберианин. — Положение женщины в нашем королевстве — это положение человека, обладающего всеми правами. Наши женщины получают образование, работают, где желают, и не являются собственностью своей семьи. Наш уклад жизни в корне отличается от уклада жизни в Аксаре. Мы уважаем свободу воли любого человека, будь то женщина, мужчина, ребенок, эгуи или три. Ответьте: вы счастливы в Аксаре?
