Одинокий некромант желает познакомиться (СИ) - Демина Карина (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

— И доверяю. А еще знаю, что когда-нибудь наступит нехороший день. И я просто-напросто не дойду до калитки. Не важно, вам ли открыть… кому-нибудь еще. Что тогда останется?

Ветер перебирал светлые прядки ее волос.

— Я как-то не подумал о… извините.

— И вы меня. Иногда я становлюсь раздражительна.

Она посторонилась, пропуская его, и калитка закрылась, восстанавливая контур.

— Сегодня я весь день бегала… то мальчики, то Павел… вздумалось ему договора старые поднимать. То рабочие опять же. Весь сарай развалили. Делают красиво, а я с самого начала говорила, что в этом нет смысла. Вам мотор не нужен?

— У меня есть.

— Будет два, — она все же наклонилась и потерла ногу. — Еще раз простите… иногда оно совершенно невозможно.

Проклятье оживало.

Оно не стало больше, скорее уплотнилось.

— Вы позволите? — Глеб не стал дожидаться ответа.

Он подхватил Анну на руки и отнес к креслу.

— А трость?

— И трость. Сейчас. Новая?

— У меня их целая коллекция, — не то пожаловалась, не то похвасталась Анна. — Должна же у женщины быть хоть какая-то маленькая слабость?

— Должна, — Глеб поставил трость рядом с креслом и обошел его, оказавшись за Анной. — Будьте добры, скажите голему, что я не собираюсь вредить вам. Я хочу лишь взглянуть.

— Слышал, Аргус? Он друг. Трогать нельзя. Что бы ни случилось, трогать нельзя.

Голем шевельнул кончиком хвоста. Надо полагать, это означало согласие.

А Глеб коснулся холодных висков.

— Закройте глаза. Попытайтесь расслабиться. Меня здесь нет.

— Вы здесь очень даже есть, — возразила Анна. — Но я попытаюсь… а говорить можно?

— Если хотите.

— У меня ощущение, что я сегодня целый день говорю… сначала с мальчишками.

— Они вас расстроили?

— Нет, — она на мгновенье замолчала и тряхнула головой.

— Сидите смирно.

— Извините. Просто… просто я представляла это несколько иначе. Я говорю. Они слушают.

— Внимательно, не пропуская ни слова…

— Именно.

Глеб не видел ее лица, но мог бы поклясться, что Анна улыбнулась. А вот проклятье ожило. Ему не нравилась эта случайная ее радость. Тьма внутри перекатывалась, впрочем, не способная выйти за пределы отведенных ей границ.

Якоря Земляной хорошо поставил.

И ядро изолировал.

Но не поможет…

…дед молчит.

И вправду злится? Или же дело в другом? Он старый. И даже тогда, когда Глеб имел неудовольствие общаться с ним, был несколько не в себе. Может, годы взяли свое?

…тогда Алексашку дернули бы.

Двор Его императорского Величества не может обойтись без своего Мастера.

— Вас они уважают, — пожаловалась Анна.

— Скорее боятся. И еще понимают, что их будущее зависит от меня. Они… больше думают о будущем, чем другие дети. Да и в целом… не стоит воспринимать их именно как детей.

— Это я уже поняла.

Тьма… ощущала присутствие Глеба, его близость, и желала познакомиться.

С удовольствием.

Но взамен… с тьмой всегда так, нельзя требовать, не предложив ничего взамен. И что она хочет? Что успокоит ее настолько, чтобы проклятье уснуло? Глеб ведь просит немногого. Он не собирается убирать его совсем. Он не настолько самоуверен. И тьма получит обещанную жертву, а пока…

…выкуп?

Какой?

…память? Она не отказалась бы заглянуть в Глеба, убедиться, что с прошлой их встречи не произошло непоправимого, что он не забыл.

Не забыл.

— С вами… — осторожно поинтересовалась Анна. — Все хорошо?

— Все хорошо… вы говорите. Как они вам?

— Не знаю. Богдан болезненно не уверен в себе. Я не уверена, что имею право обсуждать это с вами, но отцу его я отписалась. Никогда бы не подумала, что Калевой мог быть настолько преступно небрежен по отношению к своему ребенку.

Тьма смеялась.

Ее удивлял и веселил этот гнев. Еще одна игрушка.

…спи.

…ночь и тишина. Лунный свет пробивается сквозь плотно сомкнутые шторы. Он ложится на пол узкой линией, которая добирается до двери. И Глеб смотрит на нее, надеясь, что уснет раньше, чем…

…скрип.

Лестница поет, выдавая его приближение. И надежда, что сегодня не тот день тает. Кого он выбрал? Скрип замолкает, и тьма предлагает поиграть.

Ближе всех дверь Елены.

Она самая маленькая и к ней пока не заходили, но… когда-нибудь он сочтет, что Елены достаточно выросла.

… скрип.

Дальше Лизочка. Сегодня она, позабыв обо всем, кружилась в саду, пела песенку, какую-то на редкость глупую. И мама улыбалась, глядя на Лизочку.

Все улыбаются, когда смотрят на нее.

Лизочку он любит.

А вот Наталья для него старовата, он сам сказал. И добавил, что с возрастом она на редкость подурнела. Мама же сделала вид, что не слышит.

Глеб стиснул кулаки.

…не сегодня. Завтра у Лизочки именины и ей обещали торт, а еще новую фарфоровую куклу, будто не знают, что она их ненавидит с того самого дня, как он впервые заглянул в ее комнату. Он всегда ей дарит кукол после…

Глеб ступил на пол, и тот промолчал.

Холодный.

От ужаса сводит живот. И кажется, Глеб вот-вот опозорится, но это уже не важно.

…Милослава постоянно плачет.

Ей скоро шестнадцать и она написала в дневнике, что хочет повесится, только боится боли. Хорошо, что она боится боли, потому что…

…он добрался до двери.

И стиснул палку, которую подобрал на конюшне, а потом прикрутил к палке нож. Нож Глеб стянул на кухне. Хороший. С острым клинком, с длинным клинком.

Он сглотнул ставшую вязкой слюну.

…скрип.

Софья? Она только-только вошла в тот возраст, когда стала интересна ему. Но… она почти не изменилась. И в том ли дело, что пока он держался?

Берег?

Или просто оттягивал удовольствие?

…стон.

Аксинья.

К ней он заглядывает редко, потому что ее комната самая дальняя по коридору, а еще Аксинья не кричит и не плачет, она, как и мама, делает вид, будто все хорошо.

Не хорошо.

И Глеб решился.

…у него почти получилась. Тьма тогда отозвалась. Она легла под ноги, скрадывая шаги. А он шел. Он видел перед собой широкую спину той твари, которая притворялась их отцом. Он чуял кисловатый грязный запах ее… он поднял руку.

И ударил.

…в последнее мгновенье тьма все-таки предала. Она, никто другой… или тень на полу? Или… просто… твари хитры.

Осторожны.

И любят играть.

— Отца родного убить вздумал? — он перехватил нож рукой, и лезвие вспороло кожу на ладони. Запахло кровью.

— Я тебя не пущу, — Глеб по взгляду понял, что его убьют.

И обрадовался.

Потому что если убьют, то… все закончится. Разве это не замечательно?

— Не пустит он, — отец перевернул копьецо и взвесил на ладони. — Засранец… я тебя растил. Я тебя учил… хреново, получается, учил… так и не выучил.

Первый удар пришелся по ребрам.

Легкий, почти играющий.

— Но ничего, мы над этим поработаем…

Защищаться Глеб не пытался.

Не помогло.

Он пришел в себя спустя несколько дней, чтобы обнаружить у постели маму. На ней вновь было то самое платье с длинными, почти до кончиков пальцев, рукавами и высоким воротником.

— Что ж ты так, Глебушка? — сказала она, неловко улыбнувшись. — Нельзя же быть настолько неосторожным… а если бы ты шею свернул?

…в тот раз даже он почти поверил, что просто упал с лестницы.

Глава 22

Глава 22

В какой-то момент боль, терзавшая Анну весь вечер, отступила. Она угасла старым костром, позволив дышать. И Анна задышала.

А еще закрыла глаза.

Замолчала, наслаждаясь этим мгновеньем, когда просто не было больно. Она слышала ветер, который ныне держался в стороне, опасаясь вызвать несправедливый гнев ее, и шелест ветвей.

Пахло цветами.

Землей.

И мужчиной, который был слишком близок. Если кто увидит…

…пускай.

Ей слишком хорошо, чтобы тратить время и мысли на посторонних людей. Руки у Глеба теплые. И этого тепла хватит на двоих.