Коварная красота - Марр Мелисса (книги без сокращений .txt) 📗
Ведьмы отошли в сторонку и шушукались о чем-то. Приказ Бейры они не исполнили, но наказать их за это было уже некому.
Айслинн с белым от тревоги лицом сидела на мокром полу возле Сета, пытаясь привести его в чувство. Она перебинтовала ему окровавленный живот лоскутом, который дала ей одна из ведьм. Теперь она ждала лекарей, фэйри и смертного — за ними отправились рябинники.
Кинан подошел к неподвижному телу Доний.
Ей не помогли бы уже никакие врачи.
Он поднял ее на руки и заплакал.
Она открыла глаза и увидела над собой лицо Кинана. Он держал ее в объятиях впервые за много лет.
Донии пришлось откашляться, прежде чем она смогла выговорить:
— Бейра мертва?
Он улыбнулся — совсем как в ее мечтах, которые она так долго от себя гнала.
— Да.
— А Сет?
Говорить было больно. Горло, израненное кристаллами льда, невыносимо жгло.
— Ранен, но жив, — ответил Кинан и погладил ее по щеке так нежно, словно прикасался к самому драгоценному сокровищу на свете.
По его лицу катились слезы, падали на ее лицо, растапливая остатки инея.
— Я думал, что потерял тебя. Что мы пришли слишком поздно.
— Не все ли тебе равно? У тебя теперь есть королева.
Вопреки собственным словам, Дония чувствовала такой покой, какого не знала много лет. Она прижалась щекой к груди Кинана.
— Это не совсем так. — Кинан, легко подув, растопил иней в ее волосах. — У королевы есть Сет, и царствование она считает работой. — Он коротко рассмеялся. — Со мной, но не моя. Когда ты оправишься…
Рядом с ними, не дав ему договорить, опустилась на колени одна из ведьм.
— Моя королева, — проскрипела она, — твой посох.
В руках у нее был посох Зимней королевы — вместилище снегов и стужи. Кинан широко открыл глаза.
— Нет…
Ведьма одарила его беззубой улыбкой и повторила:
— Моя королева… не твоя, король Лета. Та, что несет в себе холод зимы. Он уже растет.
Кинан мгновенно утратил все человеческое и зарычал на ведьм:
— Вы знали!
— Время Бейры прошло. — Ведьмы обменялись спокойными взглядами. — Ей были известны условия, поставленные Айриэлом. Она знала, что произойдет, если она позволит себе вмешаться. Падение — ее собственный выбор.
В разговор вступила вторая ведьма.
— Дония будет сильной королевой. Она выжила после поцелуя зимы. — Она смотрела с благоговением. — И теперь она наша.
Обе ведьмы поклонились не без изящества, несмотря на свою дряхлость, и сказали:
— Мы служим королеве Зимы. Таков порядок.
Дония с трудом выпрямилась, села. Подняв руку, погладила Кинана по щеке. Вечность с ним — мечта, о которой она молчала столько лет…
Он заглянул ей в глаза.
— Нет, Дон. Должен быть другой путь. Сейчас придут лекари, и…
— Этого не исцелить. Зимний двор отныне мой. Я чувствую это, чувствую своих подданных.
— Ведьмы что-нибудь придумают. Неважно что. Останься со мной, Дон. Пожалуйста.
Он крепко обнял ее, хмуро уставился на ведьм, волков и стражников из боярышникового народа, набившихся в комнату.
Наконец явились лекари — от Зимнего и от Летнего дворов. Они занялись Сетом под бдительным присмотром Айслинн.
Но когда Дония на миг встретилась с ней взглядом, королева Лета встала и направилась к ним. Она-то сразу поняла неизбежность того, что должно произойти.
— Кинан. — Дония притянула его к себе, заглянула в лицо. — Холод уже во мне. Если я буду сопротивляться, я лишь замедлю его рост, но не смогу остановить.
Если бы не ужас в глазах Кинана, печалиться ей было бы не о чем. Готовилась к смерти, а обрела трон — не такая уж плохая замена.
Пока не поздно, она обвила руками шею Кинана, прильнула к его губам и всецело отдалась сладости поцелуя, которого они так долго не могли себе позволить.
Потом Кинан заплакал, и его слезы оросили лицо Доний теплым дождем. Испарялись с шипением, касаясь ее кожи…
Айслинн отвела его в сторону и удерживала там, пока ведьмы помогали Донии подняться на ноги и вели ее к телу Бейры. Горе Кинана породило черные тучи, пролившиеся слезами на всех, кто присутствовал при обряде.
Дония с посохом в руке приложила губы к губам Бейры и вдохнула, вбирая в себя холод, оставшийся в теле бывшей королевы. Леденящая и жгучая волна прокатилась по ее собственному телу — и внезапно утихла, обратившись в призрачное озеро, покрытое льдом, окруженное заиндевелыми деревьями и бескрайними заснеженными полями.
Из белого мира явились слова, они выскользнули из ее уст, как порыв ветра:
— Я королева Зимы. Как все, кто был до меня, я буду повелевать вьюгами и морозами.
В этот миг она исцелилась и обрела силу, какой не знала прежде.
Потом Дония подошла к Кинану. В отличие от Бейры она не оставляла за собой ледяных следов.
Кинан плакал, и его позлащенные солнцем слезы сверкали, падая в лужи на полу.
Дония вновь притянула его к себе, сдерживая холод, в восторге оттого, что теперь может это сделать. И тихо сказала:
— Я люблю тебя. Всегда любила. И буду любить.
Он взглянул на нее широко раскрытыми глазами и промолчал. Не сказал того же в ответ.
Тогда Дония подняла на руки тело Бейры и в сопровождении ведьм двинулась к двери. На пороге она приостановилась, взглянула на Айслинн.
— Скоро увидимся и поговорим.
Айслинн бросила быстрый взгляд на Кинана, так и не сказавшего ни слова, и кивнула.
И Дония заторопилась прочь от короля и королевы Лета, подальше от их невыносимого сияния.
Эпилог
Первый снег
Сжимая в руке гладкий, как шелк, посох королевы Зимы — ее собственный посох, — Дония вышла из дома под сень облетевших деревьев.
У крыльца поджидали стражники, тоже ее собственные. Из караульных Кинана остался только Эван, возглавивший новую команду. Не все были довольны тем, что зимними фэйри командует летний, но оспорить решение Донии никто не посмел.
Ни у кого больше не было такого права.
И к берегу реки Дония отправилась в сопровождении шести самых надежных стражников, которых выбрал Эван. По дороге все молчали. Зимние фэйри не слишком болтливы, не то что глуповатые летние девы.
Дония постукивала по земле посохом, посылая в глубь почвы ручейки стужи — предвестие зимы, стоявшей на пороге. И чувствовала себя так, словно занималась этим всю жизнь. Рядом трусил верный Саша.
Потом она ступила на лед, уже сковавший гладь реки. Взглянула на стальной мост, соединявший берега и больше не опасный для нее, королевы Зимы. Запрокинула голову к серому небу, открыла рот. Из ее уст с воем вырвался ветер, и мост украсили гирлянды сосулек.
На другом берегу реки, кутаясь в длинный теплый плащ, ждала Айслинн. Она продолжала меняться и с каждым разом, когда они встречались с Донией, все больше походила на ту, кем теперь стала.
Королева Лета приветственно помахала рукой. Сказала:
— Кинан, увы, прийти не смог. Он беспокоится, как ты переносишь это? — И показала на лед под ногами Доний.
— Прекрасно. — Королева Зимы с грацией, какой не было у зимней девы, скользнула по льду в сторону Айслинн. — Как прежде, даже лучше.
О том, что ей так же одиноко, как прежде, Дония говорить не стала. Не делиться же этим с королевой Лета.
Некоторое время они стояли молча. Снежинки касались лица Айслинн и таяли с шипением. Девушка подняла отделанный мехом капюшон, прикрыла волосы, в которых недавно появились золотые прядки.
— Не так уж он и плох, знаешь ли, — сказала она.
— Знаю. — Дония вытянула руку, поймала в ладонь снежинки — стайку белых звездочек. — Но я не могла сказать тебе об этом.
Айслинн передернула плечами.
— Мы учимся работать вместе. Большую часть времени. — Потерла закоченевшие руки. — Извини. Выходить я еще могу, но долго оставаться на холоде мне трудно.
— Что ж, увидимся в другой раз.
Дония повернулась, собираясь уйти. И тут Айслинн сказала то, чего королева Зимы никак не ожидала услышать от королевы Лета. Да и от кого бы то ни было другого.
