Коварная красота - Марр Мелисса (книги без сокращений .txt) 📗
— Он любит тебя. Правда.
Дония устремила долгий взгляд через плечо на девушку, разделившую трон с Кинаном.
— Не знаю.
Дония запнулась, придя в замешательство. Если любит, почему же не сказал этого, когда она сама призналась в любви?
Обсуждать свои чувства с Айслинн Дония была не готова. Она пока не знала, насколько успел измениться Кинан после того, как появление королевы высвободило его силы. Не знала, что связывает их и понимает ли Айслинн Кинана.
И не хотела знать. Их двор — не ее забота.
Хлопот хватало со своим собственным. Ее подданные мало разговаривали, но ворчать все же умудрялись. Им не нравилось, что королева раньше была смертной, что она пытается восстановить порядок и запрещает участвовать в безобразиях, чинимых темными фэйри.
Последнее было самой неприятной проблемой. Король Темного двора давно испытывал ее терпение, вводя в соблазн подданных Зимы. Слишком долго Айриэл действовал заодно с Бейрой, чтобы просто отступить. Дония покачала головой.
Когда снежинки касались ее лица, это бодрило, словно проскакивал электрический разряд. И она велела себе сосредоточиться на хорошем. Будет еще время, чтобы разобраться и с Айриэлом, и с Кинаном, и с подданными.
А сегодняшняя ночь принадлежит ей.
Бесшумно, как снег, летящий с небес, Дония скользила по речной глади прочь. Разжала руку, высыпала горсть снежинок, и они усеяли лед сверкающими звездами.
Солнцестояние
После короткой вылазки на мороз — пока они добирались до вагона Сета — Кинан с трудом приходил в себя.
— Займись им. — Сет легонько подтолкнул Айслинн. — Пока я тут найду кое-что…
Она села на диван рядом с королем Лета. Позвала:
— Кинан!
Он открыл глаза.
— Все хорошо, Айслинн. Еще минутку.
Она взяла его руку в свои ладони и сосредоточилась. По телу прокатилась волна летнего тепла — с такой удивительной легкостью, словно Айслинн родилась с этим умением. Когда внутри запылало крохотное солнце, она наклонилась, легонько подула Кинану в лицо, овеяла его жарким ветром.
Потом поцеловала в обе щеки. Зачем — Айслинн понимала не больше, чем тогда, когда исцелила его от поцелуя Бейры. Казалось, что это правильно. А она сразу поняла, как только начала меняться: надо всегда прислушиваться к инстинктам.
Кинан бросил на нее взгляд.
— Я не просил…
— Тсс. — Айслинн отвела в сторону прядь медных волос и поцеловала его еще и в лоб. — Друзья должны помогать друг другу.
Он чувствовал себя почти хорошо, когда в гостиную вернулся Сет. Он положил на стол зажигалку и штопор.
— Свечи на полке. Там же еда, которую дал Ниалл. Бутылка летнего вина и бутылка зимнего.
— Зимнего? Зачем?
Сет засмеялся.
— Ниалл говорит, ты будешь ему должен.
Айслинн метнула на него грозный взгляд. Ничуть не испугавшись, Сет подмигнул Кинану и добавил:
— Все хорошо, не волнуйся.
Айслинн встала, обняла Сета за талию и сказала:
— Мобильник я не выключаю. Если что случится, Тэвиш меня найдет.
— Вы оба уходите? — Кинан выпрямился. Своей королеве он доверял, но все это выглядело довольно странно. — Я останусь тут один?
Айслинн и Сет обменялись загадочными взглядами. Потом Сет натянул куртку.
— Я пошел. — Он улыбнулся Кинану весело, без напряжения, в каком пребывал почти все время после восхождения Айслинн на трон. — Увидимся через пару дней.
Задержавшись ненадолго, Айслинн прикрыла за ним дверь и тоже улыбнулась.
— Счастливого солнцестояния. Тут безопасно. Тэвиш все проверил.
Она быстро обняла Кинана и вышла.
Он остался один, в полной растерянности. Запертый здесь, как в ловушке.
Или это и впрямь ловушка? Но зачем?
Дония отперла дверь ключом, который выдала ей Айслинн, и зашла в вагон. Услышала, как где-то в глубине жилища Сета расхаживает Кинан, мерит пол тяжелыми нетерпеливыми шагами, словно хищный зверь в клетке.
Опасный зверь… Но ей больше не страшен его гнев. Впервые они встретятся на равных. Наделенные одинаковой силой, одинаковой властью.
Охваченные одинаковой страстью — как надеялась Дония.
Она сняла башмаки, сбросила с плеч меховую пелерину. Откупорила обе бутылки вина. И только успела наполнить первый бокал, как Кинан вошел в гостиную.
— Дон?
— Привет.
Она протянула ему бокал.
Он не пошевелился, чтобы взять его, и Дония поставила бокал на стойку.
— Ты… — начал Кинан неуверенно, глядя на нее с необычной настороженностью, — ищешь Айслинн?
— Нет. — Второй бокал она наполнила зимним вином. Велела себе не забыть послать подарок Ниаллу — за то, что проявил такую заботу. — С Эш мы уже виделись.
И показала Кинану ключ, подвешенный к брелоку в виде черепа.
Так приятно ощущать свою власть, свою силу!
Почти привычно, подумала она. Править Зимним двором не слишком сложно: все, что от нее требуется, это быть справедливой и беспристрастной со своими подданными. Но власть над Кинаном — иное, опасное дело… Она долго подчинялась его желаниям. Хотелось бы, чтобы и он теперь к ней прислушался.
Дония облизала губы.
Взгляд его на миг стал тоскливым, и это ее обрадовало.
Кинан нерешительно подошел ближе. Тоска в глазах сменилась надеждой.
— К кому же ты пришла?
— К тебе.
Дония пригубила вино, непринужденно и спокойно. Впервые она чувствовала себя рядом с Кинаном так уверенно.
Он подошел еще ближе.
— Ко мне?
Отставив бокал, она развязала пояс юбки. Кинан затаил дыхание. Лицо его медленно озарилось чудесным солнечным сиянием.
— Ко мне…
Когда Дония потянулась к его руке, вокруг нее облаком закружились снежинки.
— Да.
И он улыбнулся — той невозможной, пленительной улыбкой, долго томившей ее в сновидениях. О чем он никогда не узнает.
Зима и лето сойтись не могут. Этого им не дано. Но можно хотя бы попытаться… И, взяв Кинана за руку, Дония притянула его к себе.
От соприкосновения все тело запылало, словно она была выточенной изо льда статуей, неизбежно тающей под лаской солнца. Но холод защищал Донию от жара, и пару окружила снежная метель.
«Я люблю тебя», — подумала она, но вслух не сказала.
Сейчас они равны, а эти слова могут испортить все, если он опять промолчит. Угаснет волшебный трепет, вернется неуверенность.
«Люблю тебя, всегда любила тебя».
Сказать это было невозможно, но она повторяла заветные слова снова и снова, трепеща под лаской солнца, глядя Кинану в глаза, в которых расцветали цветы.
— Моя. Наконец-то моя, — прошептал он.
И прильнул к ее губам в поцелуе.
Ей хотелось смеяться от радости и плакать, когда они упали в сугроб, наметенный под ногами и начавший таять, едва столкнулись мороз и жар.
Это гораздо приятнее, чем договариваться об условиях мира.
«…И неизбежно повлияет на ход переговоров», — успела подумать Дония.
Ради которых она сюда пришла. Но все ее существо твердило, что прийти стоило только ради этого, и она была бы дурой, если бы отказалась…
— Я думал, что потерял тебя навеки, — задыхаясь, прошептал Кинан. — Моя Дония, наконец-то моя!
Снег таял, их окутали клубы пара.
— Тсс… — Дония, не желая соглашаться с такими глупыми словами, закрыла ему рот поцелуем.
Айслинн, осторожно ступая по промерзшей земле, подошла к Сету, ожидавшему ее неподалеку от вагона. Здесь же были стражники, которых она пока плохо знала в лицо: Дония отрядила их на зимнее время, пока летние фэйри вынуждены сидеть по домам.
— Проследите, чтобы их никто не беспокоил, — сказала Айслинн, поглядев на каждого из стражников.
Тихие, как зимние ночи, те лишь кивнули.
Она улыбнулась и добавила:
— Ни по какому поводу. Если что — зовите меня. — Потом протянула руку Сету: — Пойдем. Познакомишься наконец с бабушкой. Уж если она приняла это — Айслинн показала на стражников и на себя саму, — то тебя точно не выгонит.
